Два корабля качались на мерной зыби на дистанции в три кабельтова одно от другого. Подходить ближе Нежданов не решился, справедливо опасаясь столкновения. К этому моменту уже удалось прочитать название судна и порт приписки: «Никоку Мару» – Нагасаки.

– Ну, с богом, Игорь Александрович! – кивнул командир.

«Туман» малым ходом приблизился к правому борту японца и застопорил машины. Моряки спустили на воду моторный катер. Старпом, козырнув напоследок, быстрым шагом вышел из рубки, вскоре он уже спускался по штормтрапу в катер. Замолотил мотор, и катер отвалил от борта сторожевика.

С мостика «Тумана» было хорошо видно, как катер, оставляя пенный след, подошел к сухогрузу и пошел вдоль высокого нависающего над волнами борта. На неизвестном – никакой реакции, ни одного человека на палубе. Трапы подняты и надежно принайтованы – кажется, что нет никакой возможности подняться с маленького катерка на возвышающийся отвесной скалой борт.

Но вот они подошли к корме, матрос с автоматом на плече ухватился за штормтрап и взбирается наверх. За ним еще один. Третьим пошел старпом. Все трое поднялись на борт, машут руками в сторону «Тумана» и скрываются под надстройкой. Теперь остается только ждать.

Всего через десять минут люди опять возникли на палубе, быстро спустились в катер. Было видно, что у лейтенанта под мышкой зажат большой пакет, скорее всего, судовой журнал. Как только старпом выпустил из рук штормтрап, моряки оттолкнулись багром от борта сухогруза, взревел мотор, и катер полным ходом полетел к сторожевику.

«Ну что там? Почему так быстро?» – крутилось в голове Нежданова. Ответ не заставил себя долго ждать. Через пять минут Игорь Александрович, поднявшись на мостик, коротко и эмоционально обрисовал ситуацию: плавучее кладбище. На «Никоку Мару» экипаж мертвецов, судно, по меньшей мере, неделю болтается в море. Лихорадка Шилдмана – два слова обрушились на голову командира, заставив побледнеть и потребовать от старпома бежать в лазарет вместе с досмотровой партией и по 100 граммов чистого спирта внутрь, залпом, в целях профилактики. Приказ в любой другой ситуации был бы воспринят на «ура», но не сейчас. Слишком страшными были новости из Японии, Китая, Кореи и других мест, охваченных эпидемией.

Утро 28 ноября выдалось пасмурным. За окном еще с вечера моросил дождь, все небо затянуто тучами. Незаметно наступила слякотная, мерзкая, китайская зима. Настроение с самого утра у всех было подавленным. Станислав сразу после завтрака поднялся к себе в комнату, плохая погода и более чем три недели вынужденного безделья расхолаживали. Все дела были переделаны, все темы для разговоров давно исчерпаны, оставалось только дремать на кровати либо коротать время за партией в шахматы или в преферанс.

В номере Стасу первым делом на глаза попалась аккуратно сложенная на столе стопка документов. Отчеты их группы. Все уже давно обработано, сопровождено аналитическими записками и обзорами, оставалось только передать документы службе маркетинга и приступать к выполнению контракта.

Все это могло быть, но у Стаса давно уже зародилось ощущение, что отчеты его группы уже никому не понадобятся. И даже сам монстр – Оборонэкспорт в ближайшее время ожидает реорганизация и сокращение штатов. Во всяком случае, восточноазиатский сектор на ближайшую сотню лет точно останется без работы.

Ну и черт с ним! У Стаса сейчас не было никакого желания забивать себе голову проблемами родного концерна, лучше спокойно поваляться на кровати с книжкой Гундича. Он ее вчера вечером выпросил у Маши. Нечто научно-популярное, историческое о Второй мировой войне. Судя по аннотации, автор доказывает, что в 40-м году Франция готовилась к наступлению на Германию, опираясь на линию Мажино и Бельгийские укрепления. Все уже было готово к операции «Громовержец», но Гитлер успел первым. Выведенные на рубежи атаки французские войска первой линии были уничтожены внезапным ударом. Именно этим объясняется быстрый разгром Франции, несмотря на значительное превосходство ее армии над германской.

Прочтя несколько десятков страниц, Стас невольно проникся духом книги и аргументацией автора. Написано действительно интересно. Гундич прекрасно владел материалом, умел работать с архивами. Оказывается, французская армия в 40-м году как минимум в два раза превосходила немецкую. По авиации – более чем в полтора раза, а по танкам – в три. Несравнимы были и боевые характеристики французских и немецких машин. Массово выпускавшиеся «R-35» на голову превосходили самые совершенные немецкие «Т-4» и почти не уступали нашим знаменитым тридцатьчетверкам. А таких танков, как тяжелые «В-1бис», у немцев и в проекте не было. Во французской армии их же насчитывалось больше сотни. Но немцы успели первыми, и весь цвет Франции погиб в первые же часы приграничного сражения, не успев ни перейти к обороне, ни понять, что происходит.

Когда Стас проштудировал уже страниц восемьдесят, в номер без стука ворвался Макс.

– Чон Ли плохо! – выпалил он с порога.

– Как?

– Лихорадка Шилдмана, однозначно, – прозвучал в ответ фатальный диагноз.

– Пошли! – выдохнул Стас, срываясь с кровати. Эпидемия докатилась и до их островка благополучия.

Пока они спускались на первый этаж, Макс быстро рассказал, как все было. Люди сидели в столовой, все было нормально, как вдруг Чон Ли схватился за сердце и опрокинул на себя чашку чая. Ребята подскочили к оседавшему на пол старику, помогли ему добраться до его комнаты и уложили в кровать. Общие симптомы: слабость, озноб, рвота, нервное непроизвольное подергивание левой руки, все говорило, что старик заболел лихорадкой Шилдмана. Так официально называлась обрушившаяся на регион эпидемия.

В комнатушке Чон Ли на первом этаже рядом с кухней собралась вся группа. Больного уже раздели и уложили в постель, сейчас Саша, придерживая голову Чона, поил его водой. Маша рылась в аптечке, на столе валялись упаковки таблеток и тюбики, наконец она нашла коробочку с антибиотиком.

– Держи! – Саша, не глядя, взял протянутую таблетку и аккуратно вложил ее в рот старого китайца. Сам Чон, видимо, чувствовал себя настолько плохо, что даже руку поднять не мог.

– Не могу ни до кого дозвониться! – заявил, входя в комнатку вслед за Стасом и Максом, Дмитрий. – На всей базе ни одна б… телефон не берет, – добавил он чуть потише.

Решение созрело мгновенно: раз нельзя дозвониться, значит, надо идти за врачом. Тем более что часовых у входа сняли уже три дня назад. Хочешь не хочешь, а идти придется. Сбегать за врачом вызвались все. Стас быстро прервал вспыхнувший было спор и заявил, что пойдут двое: он сам, как старший, и Дмитрий Кочетков в качестве переводчика.

Попытавшийся навязаться в компанию Валера (понятно, всем надоело сидеть взаперти) получил четкое указание приготовить коктейль из водки, лекарственных настоев и меда и впоить это дело всем членам коллектива. Как было известно, вакцины от вируса нет, но крепкое спиртное считается хорошим профилактическим средством, травы повышают иммунитет, а мед вообще спасает от ста недугов.

Накинув куртки (на улице моросило), Стас и Дима, не прощаясь с ребятами, вышли на крыльцо. В нос тут же ударил непередаваемый аромат дождевой свежести, чистоты, разбавленный запахами прели с каким-то непривычным кисловатым привкусом.

– Холодно, как в морге, – пробурчал Дима, поднимая воротник.

Стас, наоборот, задрал голову к небу, вдыхая полной грудью приятную, нежно холодящую свежесть легкого дождика. На улице не холодно, для данного района Китая обычная зимняя погода.

Вокруг было пустынно, ни одного человека, никаких следов жизни. Стас заметил, что на краю проезжей части у бордюра ветром нанесло кучи опавших листьев и мусора. В сером приземистом здании казармы справа за деревьями разбита пара окон. Странно, что их сразу не заменили. Мало того, что в помещении без окон даже во время такой мягкой зимы холодно и сыро, так в любой армии мира это просто немыслимо! Порядок должен быть! И если нет стекол, сержант заставит солдат забить дыры фанерой или досками.