— Ты что, приняла его предложение? — ахает в ответ подруга. Несколько секунд в трубке тишина, потом она начинает излишне эмоционально отчитывать меня: — Мил, одумайся, ты чего? Это же абсурд: ты и Кравцов! Через месяц будете со скандалом расходиться. Найди себе нормального мужика и забудь о том, что произошло, как о страшном сне. Пожалеешь ведь!

— Таня, хоть ты не накручивай меня. Я уже на грани того, чтобы улететь на несколько месяцев на Бали и скрыться от всех своих проблем. Но я действительно все хорошо обдумала, Даниил прав: ребенок должен родиться в браке. Хотя бы для того, чтобы в случае чего претендовать на часть имущества.

— Так ты что, из-за денег это все? Он настолько богат?

Я мнусь: деньги здесь, конечно, ни при чем, но Тане ведь не обязательно об этом знать.

— Вроде того. Он дал мне свою карту и сказал ни в чем себе не отказывать. Забронировала «Мюнхаузен» для свадебной церемонии, а еще заказала платье от «Валентино». Я погуглила Кравцова: оказывается, он не курьерскими доставками занимается, как ты говорила, у него международная транспортно-логистическая компания.

— Мил, ты моя лучшая подруга и знаешь, как я люблю тебя, поэтому прошу подумать обо всем еще раз. Знаешь, я так жалею, что вытащила тебя на встречу выпускников, — тяжело вздыхает она.

— Все будет хорошо, Семенова, уж кто-кто, а я за себя постоять сумею. Тем более перед Кравцовым. Да и знаешь, как мне надоели эти жалостливые взгляды родственников и знакомых? А еще и статьи эти в желтой прессе о том, что Матвей бросил меня ради любовницы прямо у алтаря! Знать бы, кто распространяет эти слухи! В общем, пусть теперь все думают, что свадьба сорвалась из-за того, что я увидела Даню и во мне вспыхнули давно забытые чувства. Я такое интервью для журнала придумала, — хитро протягиваю я. И да, теперь уже ни капельки не вру. — Пусть все завистники подавятся. И Матвей в том числе.

— Ох, Милка, Милка, пожалеешь же.

— Все, Тань, перестань отговаривать меня. Лучше приезжай, выберем пригласительные и торт. Мне срочно нужен дегустатор, ты же знаешь, что я не смогу попробовать и кусочка.

— Я еще не отошла от прошлой твоей дегустации. И вообще, все это выглядит так, словно ты свою фигуру бережешь, зато меня используешь по полной, — внезапно вспыхивает она. — А я, между прочим, уже вторую неделю на диете. Мне срочно нужно сбросить десять килограмм. Так что дегустируй сама. Все, мне пора. Дане привет.

Подруга отключается, я же не могу понять, какая муха ее укусила. На что обиделась-то?

Следующие две недели оказываются безумно насыщенными, и у меня даже нет времени, чтобы одуматься и послать Даню с его свадьбой к черту. Все делается в суматохе, найти диджея невозможно, у всех записи на полгода вперед, так же как и у хороших ведущих. Меня все злит и раздражает, а еще эти нескончаемые звонки от родителей, которые шокированы неожиданным известием.

Мама настаивает на знакомстве с Кравцовым, я отшучиваюсь все время и молчу как рыба о том, что это тот самый Даня, с которым мы были одноклассниками. И о беременности, кстати, тоже молчу. Не хочу, чтобы все думали, что он женится на мне из-за того, что я залетела. Стыдно ведь.

Список гостей растет с каждым днем. Мама настаивает, что нужно пригласить и троюродного брата, и тетку из Испании. Даня и сам все время присылает мне сообщения о том, чтобы внесла в список то какого-то партнера, то старого знакомого. Свадьба в кругу самых близких, ага.

Мы с Даней хорошенько повздорили, потом несколько дней не общались, я уже собираюсь мириться первой, но на экране высвечивается сообщение от него:

Даня: «К черту эту свадьбу. Отменяй все. Меня все достало, одни нервы».

Его слова вызывают во мне вспышку гнева, а ещё желание делать все наперекор.

Я: «Ну уж нет, дорогой, так не пойдет. Второй раз меня никто не посмеет кинуть у алтаря. Будь мужиком. К тому же я и так взяла на себя почти всю организацию торжества. Тебе нужно будет только улыбаться и делать вид, что ты до безумия счастлив жениться на мне».

Даня: «Мне хочется украсить все траурной лентой».

Я: «Это, вообще-то, твоя идея была. Но если ты настаиваешь, окей, никакой свадьбы. Я улечу на несколько месяцев на острова. Отдохну от этого всего».

После этого сообщения день молчания и снова:

Даня: «Твое платье пришло. Оно что, из бриллиантов и золота? Нет, не подумай, что я жмот, но оно стоит как моя тачка».

Я: «Не смей смотреть на него до свадьбы! И вообще, какого черта его тебе привезли?»

Даня: «Перепутали, наверное».

Еще день безумных метаний по городу и:

Я: «Диджея по прежнему нет. Будем танцевать под звуки тишины».

Даня: «Я попрошу друга, не волнуйся за музыку. Он отличный парень».

Я: «Кинь портфолио».

Даня: «У него нет портфолио. Это просто друг».

Я: «Я не могу доверить неизвестному человеку такую важную вещь. Кстати, виолончелист заболел. Я в шоке, но обещают найти замену».

Даня: «Какой еще виолончелист, Решетникова?»

Я: «Который играет на виолончели».

Даня: «Я понял, что не на бубенчиках. Это что, похороны, что ты оркестр заказала?»

Я: «Иди к черту, Кравцов!»

Даня: «Сама иди! Отмени оркестр, иначе свадьбы не будет, клянусь».

Я: «Мои родственники ни разу тебя не видели, если не явишься на свадьбу, я найду тебе замену, не проблема. Тем более все уже оплачено».

Наше общение с Даней все эти две недели проходит на грани дикого раздражения, ненависти, ослиной упертости и в ожидании неопределенного будущего. Таня по несколько раз в день спрашивает, не передумала ли я. Хорошо ли взвесила все за и против? Уверена ли, что карьера модели стоит того? Я чувствую, что нахожусь на грани нервного срыва, в конце концов просто отключаю мобильный на сутки, чем злю Кравцова до нервной икоты.

Он примчался прямо посреди ночи ко мне домой, испугал до чертиков, а потом читал нотации о моей безответственности и о том, что ему пришлось бросить все в другом городе и рвануть сюда, потому что какая-то дура решила уединиться со своими мыслями.

— Убирайся отсюда! Видеть тебя не хочу! Раз такой умный, ищи другую жену, которая родит тебе ребенка! — выкрикиваю в сердцах и все же не могу сдержаться, чувствую, как по щекам градом катятся слезы.

Мы замолкаем, а потом Даня молча подходит ко мне и обнимает. Прижимает к своей крепкой груди, и я утыкаюсь носом в его рубашку, вдыхаю знакомый запах и даю слабину. Обещаю, что еще секундочку — и перестану плакать, но вместо этого закрываю глаза и позволяю Кравцову гладить меня по волосам и спине, шептать на ухо какие-то нежности, разрешаю себе хоть немножко, но побыть слабой.

— Мила, не злись и пойми меня. Ты не выходила на связь весь день, что я должен был думать? Я ведь волнуюсь о ребенке. Надо было не идти тебе на уступки и силком заставить переехать ко мне до свадьбы.

Я резко отстраняюсь от него. В груди что-то кольнуло. Он о ребенке беспокоится, не обо мне. Я для него всего лишь сосуд для вынашивания Кравцова-младшего. Бесит. С силой тру пальцами по щекам, делаю глубокий вдох, успокаивая себя.

— Завтра в три дня у нас репетиция первого танца. Я договорилась с хореографом, — мой голос уже не дрожит, я стараюсь сделать вид, что это не я только что распускала сырость и жалась к Дане в надежде найти утешение.

— Я до пятницы в командировке, — качает головой Даня, обуваясь.

— Что? Как? Но я ведь договорилась! Как мы будем танцевать? Я не хочу опозориться! — Я задыхаюсь от возмущения. Мне понадобилась целая неделя, чтобы уговорить Эмиля поставить нам свадебный танец.

— Вот так, Мила. Представь себе, кто-то еще и работает! — сквозь зубы цедит Даня, и мы снова заводимся. — Никому не будет дела до нашего танца, потопчемся на месте, как все остальные.