— Нет, Мила, ты все же дура, — вздыхает он, напрягаясь. — Я и так самый лучший муж. И ни о чем не жалею, — сдавленно произносит он, и мы замолкаем.

Что он имеет в виду? Что и в самом деле рад, что я забеременела от него и теперь мы повязаны на всю жизнь?

Переспросить не решаюсь. Засыпаю уже через несколько минут, нежась в тёплых объятиях мужчины.

Утром меня будят посторонние звуки, я разлепляю веки и привстаю, упираясь на локти. Даня стоит спиной ко мне, волосы влажные, наспех застегивает пуговицы на белоснежной рубашке.

— Который час? — сонно выдыхаю я, а потом краснею от воспоминаний того, что мы делали прошлой ночью, и от откровенного взгляда Кравцова, направленного на меня.

— Спи, еще только семь утра. Мы с пацанами позавтракаем тем, что не доели вчера, и поедем на работу. — Даня подходит ко мне и легко целует в губы, отчего я теряюсь. Он ведет себя непринужденно, я же словно попала в параллельную вселенную, где по утрам просыпаюсь с ним в одной постели, обмениваюсь ласками и провожаю на работу.

— Мне в среду на УЗИ, поедешь со мной? — спрашиваю внезапно я.

— Конечно, только напиши во сколько, чтобы я отменил встречу, если понадобится. — Щелкает меня по носу и отстраняется.

— Хорошо. — Я опускаюсь обратно на простыни и подтягиваю выше одеяло.

— Ладно, мне пора. Не скучай здесь, — усмехается Даня и покидает комнату. Дышать становится в разы проще. Я тру ладонью лицо, пытаясь понять, что вообще такое происходит вокруг и с каких пор мы с Кравцовым превратились в примерную семью.

Когда поднимаюсь с кровати и выхожу в гостиную, дом пустой. Таня тоже уехала, даже не попрощавшись. Скорее всего, парни подбросили ее до центра. Я пытаюсь занять себя чем-то весь день, но я так отвыкла от того, что у меня есть уйма свободного времени, что понятия не имею, чем его заполнить.

Решаю поехать в гости к родителям, потом долго гуляю по торговому центру, скупая одежду для младенцев. Возвращаюсь домой ближе к вечеру, перед самым приездом Дани. Я как раз набиваю корзину с покупками всякими товарами для дома в интернет-магазине, когда снаружи слышится гул мотора, а потом хлопает входная дверь.

— Ты сегодня рано, — не отводя взгляд от экрана, произношу я, сама же чувствую каждой клеточкой тела, как Даня пожирает меня глазами.

— Перекинул работу на своего зама, должны же у меня как у начальника быть хоть какие-то привилегии, — усмехается он, останавливаясь у раковины.

Я наконец-то отлипаю от компьютера и перевожу взгляд на мужчину. В его руках пакет, явно не из супермаркета. Он кладет его в раковину, поворачивается ко мне и задает вопрос, от которого у меня расширяются глаза:

— Я рыбу купил, почистишь?

Я молчу. Перед глазами кровь и бедная рыба, голову которой мне придется отрезать.

— Странный вопрос я тебе задал, — сам себе отвечает Даня, — вряд ли ты когда-нибудь чистила рыбу и имеешь понятие, как это вообще делать, — как-то невесело усмехается он, а потом быстрыми движениями расстегивает пуговицы на белой рубашке и снимает ее с себя, обнажая торс.

Я молча слежу за тем, как он берет черный стильный передник, надевает поверх обнаженного торса, а потом достает нож и берет в руки рыбину.

Божечки, какое завораживающее зрелище!

— А тебе идет. — Закрываю крышку ноутбука и с интересом наблюдаю за Даней. Хотя нет, скорее поедаю его взглядом. Разглядываю мощную спину, широкий разворот плеч. Он хоть и не качок, но все мышцы на месте.

Вдруг захотелось подойти и обнять его со спины, прижаться щекой к обнаженной коже, запустить руки под передник…

Но это желание проходит быстро и резко, так как в следующее мгновенье Даня вспарывает брюхо рыбине и в моих глазах рябит от крови. Тошнотворный ком подкрадывается к горлу. А вид кишок заставляет мой ужин подняться вверх. Или же это просто токсикоз так действует на меня?

— Люблю жареных карасей, а ты как?

Даня поворачивается в мою сторону, его руки выпачканы в крови, и это становится последней каплей.

— Прости. — Прижимаю ладонь ко рту, с трудом сдерживая тошноту, и бегу в сторону ванной комнаты.

— Мил, с тобой все хорошо? Вызвать врача? — слышу стук в дверь.

— Дай мне пять минут, это всего лишь токсикоз. И ради бога, выброси к черту эту рыбу, смотреть не могу на то, как ты потрошишь ее, — выкрикиваю, умывая лицо.

Шаги Дани отдаляются от двери. Когда я привожу себя в порядок и выхожу из ванной комнаты, никого на кухне нет. Я обхожу дом и понимаю, что Кравцова нигде не видно. Замечаю его случайно в окно. Он сидит во дворе на стуле, рядом миска, упрямо чистит свою рыбу, опустив голову. Все в том же переднике и черных брюках.

Упертый.

Неужели ему так рыбы захотелось? Мог купить тогда готовую, заказать в ресторане, в конце концов, а не возиться с ней посреди ночи.

Я тяжело вздыхаю, смотря в спину мужчине, а потом поднимаюсь на второй этаж. На мгновенье задерживаюсь у спальни Дани, гадая, как лучше поступить. Лечь в его комнате или у себя? Все же решаю пойти к себе. Без приглашения к нему соваться не собираюсь.

Мне не спится. Прислушиваюсь к тишине. Когда выхожу в туалет, улавливаю запахи жареной рыбы. Правда, в этот раз меня не выворачивает от нее. Видимо, только от вида сырой.

Даня ложится поздно. Я узнаю это по поступи его шагов в коридоре. На часах уже полночь, когда он приближается к моей комнате. Замирает. Я вся напрягаюсь, ожидая, когда он войдет, подбираю более выгодную позу в кровати, до неприличия задираю край ночнушки, но ничего не случается. Даня просто постоял у двери и ушел к себе.

Со злостью взбиваю свою подушку. Искушение пойти к нему, забраться в его постель и спать под одним одеялом слишком велико. Но меня что-то останавливает. Поэтому эту ночь мы проводим порознь.

Утром я не нахожу в доме ни Дани, ни рыбы, несмотря на то, что проснулась я, как и всегда, рано. Решаю, что сегодня не помешает заняться домашней работой. Вызвать клининговую службу. Заказать доставку свежих овощей и фруктов. А еще заказываю несколько пар обуви и свободных джинсов.

Ночевать Даня не приезжает. И я ощущаю укол в самое сердце. Порываюсь позвонить ему, но каждый раз, беря телефон в руки, с раздражением бросаю его на кровать.

Мы друг другу ничего не должны — вспоминаю я. Он волен делать все, что хочет, и проводить время как вздумается.

Так я думаю. Да. Но потом все же не выдерживаю и звоню ему.

Трубку почему-то берет Сережа.

— Да, Мил?

Я теряюсь и сразу же напрягаюсь всем телом. Множество картинок происходящего вертятся в голове.

— А Даня где? Хотела спросить, ждать ли его сегодня, или могу запереть дверь изнутри, а то я спать ложусь, — придумываю на ходу, чтобы никто не решил, что меня очень волнует местонахождение собственного мужа. Но уже тот факт, что он с Сережей и трубку берет не какая-нибудь девица, успокаивает меня.

— Он вышел. У нас проблемы в офисе, скорее всего переночуем в комнате отдыха или в отеле напротив. Даня должен был предупредить тебя, видимо забыл, — тяжело вздыхает он, но отчего-то я сразу понимаю, что врет. Не знаю, что именно его выдает. Интонации или то, как осторожно и продуманно он строит свою речь.

— Ясно. Тогда удачи в решении ваших проблем.

Я отключаюсь и резко щелкаю ладонью по пластиковому включателю над тумбочкой. Комнату озаряет тусклый свет. Если у Дани кто-то есть, наверняка в его спальне должно быть что-то, что укажет на это.

Веду себя словно ревнивая жена, но мне все равно. Себя убеждаю, что это ради ребенка. Не хочу подцепить что-то от его отца.

Я открываю шкаф и проверяю каждый карман его пиджака и брюк. Но, кроме дурацких беленьких помятых носовых платочков, ничего не нахожу. Я даже осматриваю воротники его рубашек и принюхиваюсь, пытаясь убедиться, что от них не несет женскими духами.

Я с ума сошла — делаю заключение и громко хлопаю дверью. Это уже ни в какие рамки не входит. Даня превратил меня в параноика. Заставляет чувствовать то, что я ненавижу больше всего. Глупую ревность. Это ведь ревность, правда? Ее спутать с чем-то другим просто невозможно. Я уже проходила через это, второй раз не хочу!