Проиграв несколько песен, группа перешла на одну легко запоминающуюся композицию, от которой я просто заводилась. Она сразу же стала одной из моих любимых. Я пела те части, которые знала, и в такт музыке похлопывала рукой по бедру. Пытаясь выучить все слова песни, я сосредоточилась на губах Джакса, которые кривились и изгибались, когда он пел. У меня возникло внезапное желание пробежать языком по его губам, и я облизала свои, предвкушая наш запланированный после концерта поцелуй.

Начался проигрыш, и Джакс повернул голову в мою сторону. Когда он заметил, что я тоже пою, его глаза встретились с моими, и мы запели синхронно.

Я не встану на колени

И не буду тебя умолять

Ведь я знаю, что нам никогда не быть вместе.

Но в такие моменты

Я просто не могу подпитывать свои желания

И не знаю, смогу ли ещё продержаться.

Только время покажет

Сможем ли покончить с этим адом,

Да к чёрту время

Я хочу, чтобы ты была моей.

Только время покажет

Когда мы покончим с этим адом,

Да к чёрту время

Я сделаю тебя своей.

Мы пропели эти слова вместе, глядя друг другу в глаза, и от этого по всему моему телу пробежала дрожь. Он отвернулся, чтобы снова оказаться лицом к толпе, поставил ботинок на усилитель и продолжил петь песню, протягивая руку к фанатам, которые, в свою очередь, тянули свои руки, чтобы коснуться его, пальцы Джакса были в сантиметрах от их пальцев.

На мгновение я задумалась: он пел эти песни со мной или мне? И не подумал ли он, что я пела ему в ответ?

Под конец программы весь зал приблизился к музыкальному апогею. Группа постепенно вела всё шоу к финальному кульминационному крещендо, и публика — включая меня — начиная от прелюдии, с каждой песней становилась всё активнее и активнее. Беспорядочно мерцали вспышки света, и тут же взорвались яркие белые сполохи, от которых по сцене рассыпались искры.

Тарелки грохотали в громыхающем металлическом лязге, гитары извергали гармонии, которые прокатывались чередой волн. Я была настолько возбуждена происходящим, что моё сердце колотилось так, словно педаль большого барабана ударяла мне прямо в грудь.

Джакс перестал играть на гитаре и обеими руками схватился за микрофон на стойке, выкрикивая строчки песни, его левая нога топала в ритм с барабанной дробью Чуи, гитара болталась на шее. По-прежнему сжимая микрофон одной рукой, Джакс выбросил вторую над головой, подавая группе сигнал, что им нужно немедленно остановиться, чтобы он громко пропел тягучую ноту. Его глубокий баритон зазвенел в моих ушах, посылая дрожь по всему телу.

Стоя в свете прожектора и продолжая тянуть низкую ноту, Джакс по-прежнему держал руку над головой, на его скулах выступили бусинки пота. Он тянул ноту так долго, что, я могла бы поклясться, под всеми этими мышцами и татуировками скрывалась дополнительная пара лёгких.

Продолжая тянуть ноту, он бросил взгляд через плечо, его глаза метались по сцене. Остальные члены группы недоумённо смотрели на него в ответ, пожимая плечами и отрицательно качая головами. Его рука по-прежнему была поднята над головой, но уже как-то неуклюже, я слышала, как его голосовые связки уже не выдерживали, и нота начала срываться. Его лицо покраснело, потом стало тёмно-красным, а затем — совершенно пунцовым. Было такое ощущение, как будто голова его вот-вот взорвётся, но он продолжал петь.

Происходило что-то странное.

Я с тревогой затаила дыхание. На лицах в толпе эйфория сменялась замешательством с каждой напряжённой секундой.

Внезапно на сцену выскочил пиротехник. Джакс наконец-то оборвал ноту и прикрыл микрофон рукой. Они быстро обменялись парой реплик, и оба показывали в сторону пиротехнических устройств, составляющих систему вокруг сцены. Джакс покачал головой и сделал глубокий вдох, в то время как пиротехник сбежал со сцены.

— Просим прощения, — объявил Джакс в микрофон. — Но наш недоумок-пиротехник испоганил всё шоу. Но не волнуйся, Денвер, несмотря на эту маленькую проблему, мы всё равно заставим тебя зажигать!

Чёрт, пиротехника! Моя рука взлетела, чтобы прикрыть широко раскрытый рот, и меня затошнило. Должно быть, он ждал, когда сработает то устройство, что я отменила, а всё происходящее было сигналом.

Группа собралась и начала играть следующую песню. Толпа стала безумствовать, видимо, эта накладка на них никак не повлияла.

Я вытерла лоб, почувствовав облегчение от того, что моё решение не испортило шоу. Но в этот момент я поймала на себе взгляд Джакса. И этот мрачный взгляд безошибочно давал мне понять, что из-за произошедшего он кипит от ярости.

***

Ломая пальцы, я обеспокоенно мерила шагами длинный узкий коридор, ведущий к гримёрным. Шоу закончилось полчаса назад бурными овациями, но выражение лица Джакса не изменилось с момента того сбоя с пиротехникой. Вообще-то, он выглядел ещё более разъярённым, когда уходил со сцены.

Я понимала, что должна поговорить с ним и взять ответственность за произошедшее на себя, но медлила, не уверенная в том, когда для этого будет лучшее время. С шумом выдохнув, я наконец решила, что лучше всего поговорить с ним сейчас и устранить любое недопонимание, вместо того, чтобы ждать, пока он остынет, а проблема только углубится.

Я постучала в дверь костяшками пальцев.

— Сейчас я ни с кем не собираюсь разговаривать, — пророкотал через дверь голос Джакса, резкий и грубый, подтверждая мои опасения о том, что он по-прежнему в плохом настроении.

Нервничая, я прочистила горло.

— Джакс, это я.

Послышались звуки шагов, и дверь распахнулась во внутрь. Величественная фигура Джакса заполнила дверной проём. Он был без рубашки, но в своих любимых кожаных штанах — они отлично на нём сидели, словно были пошиты специально для него. Суровое выражение лица смягчилось, когда наши глаза встретились.

— Райли. — Его голос звучал мягче. — Прости. Я не знал, что это ты. — Он вздохнул, у него был уставший вид. — Что случилось?

На мгновение я увидела комнату за его спиной, там царил беспорядок. По полу была разбросана концертная одежда, среди неё валялась сломанная гитара, струны которой превратились в завитки. И это совсем не было похоже на свойственный Джаксу порядок. Он всё это сотворил?

— Джакс, я… эээ, хотела бы поговорить с тобой кое о чём.

Он рассматривал меня, в то время как его лицо приобретало обеспокоенное выражение. Его тёплая рука коснулась моей щеки.

— Что такое?

Я сделала глубокий вдох.

— Я бы хотела извиниться за то, что случилось с пиротехникой… Это я отменила.

Его рука, поглаживающая мою щёку, застыла. Брови выгнулись дугой.

— Что ты сказала?

— Это я отменила эту вставку с пиротехникой, Джакс. Мне жаль.

Он отшатнулся, словно я его обожгла. Потом закрыл глаза и потёр переносицу.

— Тебе лучше уйти.

— Джакс, я…

— Перестань. — Показав в сторону коридора, он посмотрел прямо в мои глаза. — Уходи и жди меня в автобусе. Мы поговорим об этом, — сказал он, в его голосе слышался едва сдерживаемый гнев. И тут же он захлопнул дверь прямо перед моим носом.

Я продолжала стоять на месте, не веря в произошедшее. Мне захотелось забарабанить в дверь и накричать на него за то, что он обошёлся со мной как с ребёнком, но я сдержалась. Едва. Тон его голоса шокировал и обидел меня, моё горло сжалось, а в глазах защипало.

Быстро заморгав, я попятилась от двери и поспешила покинуть здание, пытаясь разобраться в том, что только что случилось. И пока бежала к автобусу, я думала о том, что всего несколько часов назад мы были близки как никогда ранее, а теперь злимся друг на друга. 

Я сидела на диване на первом этаже, скрестив руки на груди, а мои балетки отстукивали нетерпеливый ритм. Кроме меня, в автобусе никого не было, вероятно, все остальные ушли на вечеринку. Я чувствовала себя смешно, даже глупо, как если бы снова оказалась в детском саду и миссис Элсвик наказала меня за то, что я прыгала на других детей во время дневного сна. Прошло уже больше часа с тех пор, как Джакс захлопнул дверь прямо перед моим носом. И как долго он собирался заставлять меня ждать? Если уж на то пошло, именно он вёл себя как ребёнок.