– Мне кажется, он прячет Сэм у какого-то друга, – негромко произнес Джей Ти, – но Тесс ничего не приходит в голову. Вы в ФБР записываете телефонные разговоры и ведете наблюдение. Может быть, можно найти хоть что-то, что подскажет нам, куда он исчез и кто ему помогает?

– Возможно, – Марион на минуту замолчала. – А почему ты обратился ко мне, Джей Ти? Почему бы не связаться со специальным агентом, который ведет это дело? Если хочешь, я разыщу тебе его данные.

– Ты действительно хочешь, чтобы я это сделал, Марион? Связался с официальными представителями?

На этот раз она замолчала надолго. Джей Ти забыл о своей сигарете, пока та не обожгла ему пальцы.

– Я приеду, – решительно сказала Марион. – Где вы находитесь?

– В мотеле, в пригороде Спрингфилда, – и он продиктовал ей номер телефона, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.

Джей Ти не был уверен, что он должен чувствовать. И должен ли почувствовать вообще что-нибудь.

– Позвони, когда приземлишься в Логане. Я расскажу тебе, как к нам проехать.

– Шаттл летает точно по расписанию. Думаю, я буду к полудню.

– Хорошо.

Диллон подождал, пока она попрощается и повесит трубку. Или скажет, что она что-то помнит, – может быть, хорошие времена. Жаркие летние дни, когда они «бомбочкой» прыгали в бассейн, или вечера, когда он наблюдал, как сестра ездит на лошади, и думал, что она самая грациозная девочка в мире, которая как влитая сидит на этой громадной лошади.

– Папа умер, – неожиданно произнесла она.

– Вот как.

– Похороны в следующую пятницу. Его похоронят на Арлингтонском кладбище[88] со всеми военными почестями.

– Ага.

– Ты приедешь, Джей Ти?

– Нет.

– Ты так его ненавидишь?

– А ты, Ягодка?

Она бросила трубку, и в ухе у него раздался длинный гудок.

Он вошел прямо в ванную комнату. Тесс прекратила намыливать голову и вопросительно взглянула на него. Он оглядел ее тело, покрытое хлопьями пены. На руках и ногах у нее появились заметные мускулы. Джей Ти уже не мог вспомнить, как она выглядела в первый день, когда они встретились. Он смотрел на нее сейчас, и она была для него самой прекрасной в мире.

Потом Диллон заметил яркую красную полосу у нее на шее. След от пластикового мешка.

– Что ты делаешь? – произнесла она низким, неуверенным голосом.

– Ищу, кто бы потер мне спинку.

– А почему ты уверен, что я это сделаю?

– Потому что я инвалид. А ты не откажешься помочь инвалиду. – С этими словами Джей Ти отдернул занавеску, не обращая внимания на горячую воду, попавшую ему на грудь, и правой рукой быстро расстегнул пуговицы на ширинке.

Тесс с открытым ртом стояла под струями душа и наблюдала, как он раздевается.

Когда он залез в ванну, их ноги соприкоснулись.

Не спрашивая, Джей Ти взял мыло у нее из рук и провел им по ее груди и плоскому животу. Кожа женщины затрепетала под его прикосновением. Не говоря ни слова, он поднял мыло и провел им по красной полосе у нее на шее, как будто хотел стереть ее. Как будто человек обладал такими возможностями. Боже, как бы он этого хотел… Он хотел сделать мир лучше для нее, хотел дать ей все то, что не смог дать Марион, все, что не смог дать Рейчел и Тедди. Он так часто терпел неудачу. Он до смерти боялся еще одной попытки и до смерти боялся оставить Тесс один на один с таким подонком, как Джим Бекетт.

Его пальцы еще раз погладили красную полосу. Джей Ти подумал, что когда встретит Бекетта еще раз, то умирать тот будет долго и мучительно.

Великий Боже, позволь мне спасти хоть одного человека. Позволь мне помочь Тесс, позволь мне помочь Саманте. Позволь мне встать во весь рост и проявить себя как настоящий мужчина.

– Ты позвонил ей, правда? – тихонько спросила Тереза.

Его пальцы двигались беззвучно, и его молчание само ответило на ее вопрос.

– Джей Ти, я горжусь тобой.

– А мне не надо, чтобы мной гордились.

Он выпустил из рук мыло и посмотрел ей прямо в глаза, ища в них что-то, чего боялся найти. Ее глаза были такими большими и ясными. Такими доверчивыми. Боже, помоги мне. Боже, помоги ей.

Его рука опустилась к треугольнику между ее бедрами и нашла его. Тесс была уже влажная, горячая и готовая. Она выгнулась по направлению к нему и впилась пальцами ему в плечи. Она прошептала его имя, и одно это заставило его потерять голову.

Она подарила ему надежду и, может быть, кое-что еще.

Ее голова прижалась к его груди, и он задвигал пальцами.

– Я знаю, – опять прошептала Тесс. – Но все равно горжусь тобой.

– ….Я хочу увидеть мамочку.

– Знаю, – он дотронулся до ее светлых волос в том месте, где они лежали на простой, белой наволочке.

Саманта вжалась глубже в подушку, не уходя, но и не желая контакта. После сильного шока, который она испытала, когда снова увидела его, девочка стала нервной и дерганой. Она не сопротивлялась ему, но и не держала его за руку так, как делала это раньше. Джим с этим смирился. В конце концов, она не видела его больше двух лет, и он мало походил на себя прежнего.

– Я же сказал тебе, что мамочка больше не придет, – спокойно ответил Бекетт.

– Но она же обещала! – Нижняя губка Саманты задрожала, а в глазах появилась влага.

Джим не стал реагировать на готовность расплакаться, прозвучавшую в ее голосе. Стоит сделать это один раз, и все кончено. Вместо этого он равнодушно объяснил:

– Тереза тебя обманула, Сэм.

– Мамочка так никогда не сделает!

– И все-таки она тебя обманула. Она ведь говорила тебе, что я никогда не вернусь, правильно? – Саманта кивнула с несчастным видом. – Она тебя обманула, Сэм. Обманула, ну да бог с ней, потому что я к тебе вернулся.

Дочка слегка всплакнула, как будто это могло опровергнуть его слова. Джим спокойно ждал.

Наконец она вытерла слезы и вздохнула, как вздыхают маленькие девочки, у которых разбилось сердечко. Бекетт не стал утешать или обнимать ее. Он просто ждал. Через несколько недель образ Тесс потускнеет в воображении Саманты, через несколько месяцев превратится в чуть заметную тень, а через пару лет Тереза будет полностью забыта.

Начинать все с чистого листа – это привилегия молодости.

Когда Саманта успокоилась и слезы высохли, Бекетт подоткнул ее одеяло и похлопал девочку по плечу.

– У меня есть для тебя сюрприз, – небрежно произнес он, как бы награждая ее за то, что она так хорошо вела себя в новых обстоятельствах.

– Сюрприз? – Девочка ненадолго задумалась. – «История игрушек»?

Ее глаза так сияли, что Бекетт почувствовал сожаление, что ему не пришло в голову купить ей этот фильм. У него не хватало времени узнать о таких вещах. Неудачная встреча с Терезой прошлой ночью и так добавила дополнительное время к его основному плану, а этого он не мог себе позволить. Кроме того, его раненое плечо ныло под свитером с высоким воротником. Двигался он скованно и здорово злился.

– Нет, это не «История игрушек», – сказал Джим слегка напряженным голосом.

Саманта скуксилась, и он заставил себя улыбнуться. Он успел забыть, как остро дети реагируют на происходящее. Но стоило ему расслабиться, и Саманта тоже расслабилась. По глазам было видно, что она задумалась.

– Это… это… – Личико девочки расцвело. – Это новая сестричка или братик?

Джим был шокирован.

– Нет, – медленно произнес он. – А что, мамочка что-то говорила о братике или сестричке?

– Нет, но мне всегда хотелось, – Сэм грустно покачала головой.

Джим улыбнулся, на этот раз искренне. С того момента, как впервые увидел Саманту, прижимающуюся к груди Терезы, он был ею совершенно покорен. Она наполовину состояла из его генов. В ее ярких голубых глазах Джим видел самого себя. Она уже сейчас обещала быть умной и легко приспосабливающейся к внешним обстоятельствам. Даже будучи младенцем, девочка плакала гораздо меньше, чем все остальные дети. Она была выше этого. Нежная, естественная и сильная. Она представляла собой лучшую часть его «я».