— Попозже, — тихо прошептал он, — мы отправимся в Рошфор, найдем там священника, а потом будем ждать на «Танцовщице», когда Наполеон решит судьбу Европы или Веллингтон решит судьбу Наполеона.

— Я не хочу заглядывать в будущее, — ответила Женевьева, гладя его лицо и утопая в его бирюзовом взоре, исполненном любви и обещаний.

— Тогда не заглядывай, сердце мое. — Доминик нежно и крепко обнял ее.

Женевьева закрыла глаза, обратив свой взор внутрь себя, только в свой мир, где наконец восторжествовала любовь и в котором две жизни, два сердца отныне и навсегда — вместе.