Многие евреи считали, что Верховный суд Израиля действует на основании полномочий, предоставленных ему Божьим небесным трибуналом, и ратифицирует его постановления. «Связано» и «разрешено» (также 18:18) — термины, которыми обозначалось право *раввинов на истолкование Писания («запрещено» и «разрешено»), а потому они могли применяться и в сфере судопроизводства.

16:20. О мессианской тайне см. во введении в коммент. к Евангелию от Марка.

Несмотря на то что Петр открыл тайну Иисуса (16:16), его понимание смысла и назначения мессианства оставалось неверным. 16:21. Даже большинство пророков Ветхого Завета стремились избежать, насколько это возможно, стези мученичества и сокрушались по поводу своих страданий (3 Цар. 19:3,4; Иер.20:7—18). Хотя мученичество почти всегда было уделом пророков, не в этом заключалась их цель; но здесь, по-видимому, Иисус говорит о мученичестве как о Своей цели (ср. особенно: 20:28).

16:22. В еврейских преданиях того периода Мессия изображался как победитель; очевидно, лишь спустя столетие после Иисуса еврейские богословы начали признавать учение не только о победоносном, но и о страдающем Мессии. Одно из непреложных правил древнего ученичества (с редкими, но знаменательными исключениями) гласило: «Никогда не прекословить учителю, особенно публично». Здесь Петр нарушает это правило даже с точки зрения укоренившихся культурных обычаев.

16:23. Выражение «камень преткновения», т. е. препятствие, стало нарицательным: так обозначают все, что ведет людей к греху или к сомнениям в вере. Иисус называет Петра *сатаной, потому что тот предлагает ему то же искушение: *Царство без креста (4:9,10). *Раввины иногда позволяли себе обыгрывать имена учеников; здесь «камень» (16:18) превращается в «камень преткновения».

16:24. Дополнительные сведения о 16:24–28 см. в коммент. к Мк. 8:34 — 9:1. Нести крест (горизонтальную его перекладину) по дороге к распятию (туда, где уже стоял вертикальный столб, ожидавший приговоренного) означало испытать на себе глумление толпы, позор и насмешки — таков был путь, ведущий преступника к смерти. Распятие было самой позорной и мучительной смертью; по римским законам к смертной казни через распятие приговаривались люди из низших сословий и рабы; даже разговоры об этом навевали ужас.

16:25,26. Жизнь человека стоит дороже любых сокровищ, ибо они утратят ценность, если не станет человека, который мог бы ими наслаждаться (Пс. 48:7,8; Исх. 30:12).

16:27,28. Опираясь на Дан. 7:13,14, Иисус говорит о Себе тем же языком, каким в Ветхом Завете обычно изображается Бог как судья (Пс. 61:12; Прит. 24:12; Иер. 17:10; 32:19; Иез. 18:30). Упоминание ангелов, вероятно, связано с Зах. 14:5, хотя этот образ соответствует и контексту Дан. 7:13,14. «Вкусить смерти» — идиоматическое выражение, означающее «умереть». Ст. 28 служит связующим звеном, предваряющим откровение о *Царстве в 17:1–8.

В этом отрывке аллюзия на явление Божьей славы Моисею на горе Синай столь очевидна, что большинство еврейских читателей, несомненно, ее заметили. Более подробные сведения см. в коммент. к Мк. 9:2—10.

17:1. Шесть дней ассоциируются с шестью днями в Исх. 24:16, когда Бог начал говорить с Моисеем из облака, покрывшего гору. 17:2. В некоторых еврейских текстах изображение ангелов в славе или воскресших праведников во многом напоминает описание облика Иисуса в этом эпизоде, но ближайшую аналогию преображению человека под действием славы можно найти в Исх. 34:29, где лицо Моисея стало сиять лучами после встречи с Богом.

17:3. Иудеи ожидали возвращения Илии и Моисея в конце времен. Оба они (Исх. 24:15,16; 3 Цар. 19:8) слышали голос Бога на горе Синай (или Хорив).

17:4. Израиль был в кущах в пустыне, когда слава Божья пребывала в его среде.

17:5. Облако славы покрыло гору в Исх. 24:15 и скинию в 40:34 (то же самое греч. слово используется в *LXX, в Исх. 40:35 — тексте, который использует здесь Матфей).

К библейской аллюзии в Мф. 3:17 здесь добавляется голос с неба из Втор. 18:15: когда «воздвигнет тебе Господь… [пророка, подобного Моисею] — Его слушайте».

17:6–8.0 том, что людей, присутствовавших при Богоявлении, всегда охватывал такой же страх, какой испытывают здесь ученики, сообщают как Ветхий Завет, так и позднейшая иудаистская традиция.

17:9–13. Евреи верили, что Илия придет перед наступлением конца времен и восстановит порядок (Мал. 4:5,6); *воскресение всех праведных должно свершиться после его прихода, в конце времен.

17:14–21. Дополнительные сведения см. в коммент. к Мк. 9:14–29. Сойдя с горы, Иисус, как и Моисей, столкнулся с несостоятельностью тех, кому Он поручил служение (Исх. 24:14; 32:1–8, 21–25,35). «Передвигать горы» — еврейское образное выражение для обозначения невероятно трудного дела (горы считались неколебимой твердыней; ср.: Пс. 45:3; Ис. 54:10); горчичное зерно символизировало предельно малую величину. Иисус, таким образом, говорит ученикам, что если они доверятся Богу, то смогут совершить все, чего Он от них потребует (ср.: Зах. 4:7).

17:22,23. Иисус предсказывает то, что было бы понятно ученикам, если бы они знали, что Он собирается изгнать торгующих из храма: Он должен умереть (ср.: Мф. 18:31; 19:22; 26:22). Истолковав Его *воскресение как общее воскресение в конце времен (17:9,10), ученики упустили главное.

17:24. В древности взрослые свободные израильтяне выражали свою причастность к храму и Святой земле уплатой храмового налога размером в полсикля (Исх. 30:13–16); в *новозаветную эпоху 2 драхмы составляли двухдневный заработок работника. После 70 г., во времена Матфея, римляне конфисковали этот налог, направив его на поддержание языческого храма, и некоторые иудеи принципиально отказывались его платить; но во времена Иисуса все правоверные евреи платили его. Местным сборщикам налогов, вероятно, была интересна позиция Иисуса по этому вопросу: не изменил ли Он Своего отношения к храму (как позднее в 21:12–14; 23:38–24:15); сборщики налогов не принуждали платить тех, кто жил за счет благотворительности (они могли отнести к таковым и Иисуса — см.: Лк. 8:3), или нищих. Возможно, им было просто любопытно, будет ли Он платить здесь или где-то еще, поскольку ученики не оставались на одном месте подолгу.

17:25,26. Как и всякий истинный пророк, Иисус отвечает Петру, предваряя его вопрос (1 Цар. 9:20; 3 Цар. 14:6; 4 Цар. 5:26; 6:32).

Ответ на вопрос Иисуса был очевиден; царская семья налогов не платила. Иисус хотел этим сказать, что Сын Божий не должен давать на содержание дома Отца Своего (этот принцип освобождения от уплаты налога был известен в иудаизме: содержатели храма, священники, применили его по отношению к себе — к большому огорчению своих современников-фарисеев; Мишна, Sheqalim 1:3,4). Для читателей Матфея это звучало так: «Иисусу не нужно платить налог не потому, что Он не предан иудаизму (ибо Он предан), а потому что Он упование иудаизма».

17:27. Но, причисляя Себя к еврейскому сообществу, Иисус платит этот налог. Если некоторые из иудео-христианских читателей Матфея пытались найти предлог, чтобы не платить этот налог, то данный текст должен был побудить их исправно вносить полагающуюся сумму.

Статир составлял 4 драхмы (динария), следовательно, этого было достаточно, чтобы Иисус и Петр заплатили налоги. Еврейские учителя рассказывали истории, в которых Бог вознаграждает праведников, которые купили рыбу и нашли в ней драгоценности; если эти истории имели хождение уже в I в. (мы не знаем, когда они появились), то Петр, вероятно, был весьма удивлен, что нечто подобное произошло и с ним. В Галилейском море водились крупные рыбы, во рту у которых вполне мог уместиться статир; один такой вид получил название Chromis simonis (в честь Симона Петра).