Мы немного отошли от города, и появилось оповещение:

«Вы покинули безопасную зону».

— Что это значит? Теперь мы можем друг с другом драться? — озаботился Жорик.

На это мы с Максом лишь пожали плечами. Сами толком, не поняли. Следом посыпались предложения:

«Вспомогательное задание: Убейте 10 крестьян. Приз 100 монет. Согласны? Да\Нет».

«Вспомогательное задание: Убейте 100 крестьян. Приз 1.000 монет. Согласны? Да\Нет».

«Вспомогательное задание: Убейте 1.000 крестьян. Приз 10.000 монет. Согласны? Да\Нет».

— Мне одному шлют всякую херню про крестьян, или вам тоже?

– Да нет, похоже, всем.

Тут же вокруг в толпе раздались смешки по этому поводу. Невдалеке от дороги как раз десяток мирных юнитов заготавливал древесину.

— Вон, смотрите, и как их убивать? Просто так я не смогу. Это уже будет палачество какое-то, – высказал свое мнение Макс.

Пятеро игроков сошли с дороги и направились к лесорубам. Судя по их внешнему виду и вооружению, они явно страдали от нехватки средств.

— О, смотрите, коршуны нацелились на легкую наживу, — с брезгливостью высказал Макс и отвернулся.

— Смотрите-смотрите! Они не убиваются! — воскликнул Жорик.

Игроки пытались убить неписей, но у них ничего не получалось. Удары проходили сквозь тела, не причиняя ущерба. Лесорубы прекратили работу и вылупились на них, не оказывая сопротивления.

— Лохи, — коротко определил Макс.

– А, да, точно, сказано же было о крестьянах, а не о лесорубах. Значит, скоро будут какие-нибудь поля с крестьянами, – заключил Жорик и перевел тему на более насущное: – Слушайте, а давайте поедим?

Мы с Максом вытаращили на него глаза.

— Хомячок проголодался?

-- Не, ну а что? Мы же еще ни разу не поели, как вошли в игру.

– Жорик, у меня отметка сытости не сдвинулась с десяти. Уверен, у тебя тоже. Когда опустится ниже пяти, тогда и поедим. А то у нас никаких запасов на дорогу не хватит.

– Да я что? Я не против. Но они же, заразы, пахнут. Достали меня уже…

– А ты нос засунь под мышку, аппетит и пройдет, – ухмыльнулся Макс.

Но Жорик решил иначе с этим бороться. Сняв с пояса флягу с водой, он хорошенько отхлебнул. И тут его осенило:

– Слушайте, мы забыли в цирюльню зайти.

– Ты посмотри! Играть нужно, а этот стричься собрался! Шизануться!

– Там не стригутся, – отозвалась девушка, идущая впереди. – Там можно поменять ник и внешность.

– А, понятно. Ну, это один хрен, что стричься. Нам это нафиг не нужно. Еще не хватало нам внешность менять. Это пусть девочки себе меняют, – ответил ей Макс и весело подмигнул Жорику, но тот не отреагировал.

Спустя немного, общий поток игроков, шедших все это время плотной толпой, стал редеть: кто-то убыстрился, кто-то замедлился. Наконец-то появилось личное пространство. Больше не нужно было опасаться наступить на чьи-нибудь пятки впереди.

Только сейчас я почувствовал запахи разнотравья. Похоже, в первичной суматохе я их попросту не заметил. А еще вкусный запах рулек. Для Жорика это явно было сродни пытке. Мы шли по хорошо стесанным булыжникам, ладно сложенным друг к дружке. Дорога была гладкой и широкой, так что мы втроем помещались, и оставалось место еще для двоих по бокам.

На ясном безоблачном небе солнце начало свой дневной путь. Пока оно скорее ласкало, чем грело. Встроенные часы перед моими глазами показывали девять утра первого дня.

Без сомнений устроители на славу потрудились над созданием мира «Бигры», все выглядело абсолютно реалистичным. Даже про разных летающих мошек не забыли. То и дело те кружили вокруг нас. У меня даже появилось ощущение, что все происходит со мной по-настоящему. Я будто переместился во времена средневековья и шел в доспехах в какой-нибудь крестовый поход.

Тем временем лес вокруг резко расступился, и мы уже шли сквозь поле. Трава здесь росла богато – густо и по пояс вышиной. Поле оказалось внушительных размеров. Дорога ровно его пересекала и дальше стремилась к лесу на другой стороне. Тот был еле виден вдалеке.

– Я так подумал. Мы же почти и не потратились. Вон у меня чуть меньше сорока штук на счету, – заговорил Жорик.

– У меня ровно сорок шесть тысяч семьсот восемьдесят монет, – считал я с записи перед глазами.

– Кто-то не потратился, а кому-то на портал пришлось десять штук выкинуть. Подожди. А ты это к чему? К тому, что нафиг мы дополнительно столько денег вбухали?

– Нет. Я в том смысле, что надо было у торговцев артефактами тоже набирать по полной и…

– Уже все. Проехали. Что теперь, возвращаться, что ли, из-за них? О, смотрите, вон и крестьяне, – показал рукой Макс слева от дороги, перебив Жорика. – И заготовителей крестьянских душ прибавилось…

Если в прошлый раз к лесорубам кинулся пяток игроков, то на этот раз таковых оказалось в десяток раз больше. С мечами и вилами наперевес они двинулись в сторону крестьян.

– Мясники, – заключил Макс.

Мы прошли еще немного, и началось невообразимое. Крестьяне оказались вообще не похожими на мирных неписей. Их количество походило на полчище бегущих тараканов. Выставив вперед свои вилы и громко при этом крича, они неслись, сломя голову, на вздумавших их убивать изуверов.

Игроки, уже засомневавшись в легкости добычи, начали нехотя отступать. Это стало их ошибкой. Они первыми пали жертвами атаки крестьян. Стоило вилам проткнуть игрока, и злобные крестьяне начинали бешено тыкать в тело еще и еще. Остальное крестьянское войско ринулась к другим игрокам.

Толпа с дороги в ужасе кинулась в противоположную сторону. Мы тоже не стали медлить. Противостоять такой невообразимой по численности хищнической толпе было бессмысленно. Первым, будто ужаленный, понесся Жорик, а мы с Максом еле за ним поспевали.

Крестьяне оказали проворнее, чем можно было ожидать. Нагнав замешкавших игроков, они быстро с ними расправились и дальше бежали тучей за убегавшими игроками.

– Жорик, у тебя моторчик, что ли, в заднице?! Подожди нас! – заорал Макс, то и дело оглядываясь на преследователей.

Моя дыхалка быстро выбилась из нормального ритма. Перед глазами вспыхнула красная надпись о падении активности до четырех единиц. А Жорику было будто все нипочем. Тот спокойно себе бежал сломя голову, еще и нацелился на высокий бугор в стороне.

– Бля… Неужели это кроличьи лапки так действуют?! – сбивчиво, запыхавшись, выговорил пораженный Макс. От беготни его прямо-таки заливало проступившим потом, не говоря о одышке. – Жорик, стой! Дай мне тоже лапку!

Не добегая до вершины бугра, Жорик остановился подождать нас.

– Я же говорил, пригодится.

– Дай две!

Перегруженный здоровенным топором и массивным щитом, Макс основательно выбился из сил. Я тоже взял протянутую Жориком лапку для себя, в надежде, что поможет.

Раздав впопыхах «артефакты», Жорик снова помчался на бугор. Достигнув пика, он застыл. То же самое постигло меня, стоило на него взобраться. У меня от увиденного зрелища, наверное, и челюсть отвисла, и глаза вылупились подобно ненормальному.

– Жорик, чет твои лапки нихера не помогают! Ты их куда засовывал? В слот или так в карман положил? А может, в руках… – сильно пыхтя орал снизу Макс. Взобравшись к нам, не договорив, он вытаращил на это зрелище глаза. – Ахереть… Пиндец…

С другой стороны дороги, в нашу сторону бежала такая же туча крестьян. Мы оказались между молотом и наковальней посреди поля. До леса в любую сторону было далеко. Ни вперед, ни назад для нас дороги уже не было.

– Что будем делать? – спросил я, видя неминуемое наше поражение. Скорее у меня это даже вырвалось на автомате. Итак, было понятно – нам не выпутаться. Хоть самому харакири делай и возвращайся в город. Ибо быть исколотым вилами и после еще затоптанным сотнями ног было бы еще хуже.

– Че-че. Драться будем, – с обреченной уверенностью вырвалось у Макса. – Может, хотя бы опыта дадут…

Мы выстояли совсем недолго. Макс успел вбить свой топор в три крестьянских головы. Я убил стрелой одного. Никогда раньше не стрелял из лука. Даже в руках его не держал. Сам удивился, как это у меня здорово получилось. Но дальше применять лук уже не имело смысла. Толпа набросилась на нас со всех сторон. Воткнув в одно тело свой меч, я не успел его вытащить, да и сил никаких не было. Даже не понял, убил его или ранил. Меня сразу проткнули несколько вил. Крестьяне с бешеной скоростью их тут же вынимали из тела и снова втыкали. Как будто хотели сделать из меня решето. Моя кираса с единичкой в защите оказалась подобно фольге. Совсем не сдерживала этих ударов. Все тело заполнилось противной болью. Особую неприязнь доставляло движения проклятых вил внутри тела. Словно внутренности сами на них наматывались.