Любителям производственных романов.

Челнок снижался в плотных слоях атмосферы, энергично тормозя за счёт сопротивления воздуха. Его обшивка разогрелась и, чтобы позволить ей остыть, пилот, используя избыток скорости, направил нос вверх и увёл машину на высоты более сорока километров. Туда, где воздух не столь плотен. Перегрузка, вдавливавшая пассажиров в спинки кресел уменьшилась и они с облегчением перевели дух.

Значения градусов Цельсия на указателях температуры поверхности летательного аппарата принялись неторопливо снижаться. Так же неторопливо продолжил погружаться в атмосферу и челнок, балансируя скорость снижения, чтобы поддерживать температуру обшивки в приемлемых пределах. В то же время он и курс подкорректировал, направляясь на сигнал станции наведения. Теперь аппарат планировал, несмотря на то, что летел быстрее зенитного снаряда — траектория его прекратила быть баллистической и стала характерной для авиации — с возможностями поворачивать и опираться крыльями о воздух.

В условном салоне челнока вдруг раздался звонкий голос:

— Я служу стрелком-радистом, а в душе пилот. Буду я летать со свистом задом наперёд, — продекламировал один из пассажиров — мальчишка лет двенадцати в оранжевом комбинезончике, предварительно отстегнувший от шлема дыхательную маску. Впрочем, все в этом салоне щеголяли абсолютно одинаковыми одеяниями радикального канареечного цвета. Дети примерно одного возраста, роста и комплекции — худые и жилистые мальчики и девочки с ультракороткими стрижками и измождёнными лицами. Шутка ли — сутки без еды и питья при практически непрерывно двойной перегрузке, периодически сменяемой невесомостью.

Тем не менее атмосфера в салоне челнока была далеко не унылой, несмотря на жару и духоту — для детей это была дорога к месту необыкновенных приключений на совершенно необжитой планете. К тому же ставшая скромной перегрузка торможения оказалась направлена комфортно — кресла были повёрнуты лицами к хвосту, отчего пассажиров вжимало в спинки, а не тянуло вперёд.

Челнок, между тем, замедлился до скорости пистолетной пули, выполнил плавный вираж и зашёл на посадку. Под его брюхом проносилась плоская, покрытая травой местность с включением небольших рощ и околков. Путь челнок держал к большому водному пространству, которое всё отчётливее прорисовывалось на экране пилота. Вытянутое равнинное озеро, обозначенное отчётливо различимыми вехами, имело солидный запас длины и ширины, чтобы "простить" даже значительный промах при приводнении. И сразу стало понятно, почему эта машина выполнена по схеме высокоплана — чтобы фюзеляж сработал в качестве поплавка. Спустя пару минут после выхода в посадочный створ челнок принялся чертить нижней точкой корпуса по глади воды, разгоняя волны, а потом и окончательно "присел", погрузившись и замедляясь до полной остановки.

От берега отвалил жёстко-корпусной надувной катер, быстро взявший челнок-гидроплан на буксир и подтащивший "космический корабль" носом к берегу, где этот самый нос при помощи минитрактора и выволокли на песчаную косу к череде ещё четырёх точно таких же летательных аппаратов. Встречающие отцепили буксировочный трос и подвели под носовой обтекатель тележку, на которую откреплённый экипажем изнутри конус и лёг, освободив выход.

Первым из открывшегося лаза показался первый пилот. Его заботливо поддержали, отлично понимая, насколько утомителен был перелёт и насколько была велика нагрузка на пилотов. Потом один за другим стали выбираться пассажиры.

— Мдаааа, вот заказали мы двадцать разнорабочих… — озадаченно произнёс высокий заросший короткой щетиной мужчина с охотничьим карабином в руках, глядя на выбирающийся из нутра челнока контингент, — двадцать и получили. Только вот примерно половинного веса и возраста по сравнению с ожидаемым. Хотя, где-то семь центнеров полезной нагрузки транспортники сэкономили. Зато, тля, у нас появился натуральный детский сад, который потребуется оберегать и растить. И толку от них ещё долго не будет!

— Проклятые проблемы со связью! — вздохнул второй из встречающих, хмуро взиравший на развернувшуюся картину мужчина, точно также не бритый, но в отличие от первого коренастый и более плотного телосложения. — Раз в три месяца уходит сообщение от нас на Землю, да раз в три недели приходит обратно. Словно через океан общаемся во времена парусного флота!

Тем временем часть малолетних пассажиров выбралась наружу и стала принимать передаваемый остальными груз — ящики, мешки, тюки. Все эти упаковки ребята ухватывали, какую вдвоём, а какую и вчетвером, и складывали на длинный толстый пластиковый лист — своеобразный поддон-волокушу, явно когда-то служивший внутренней обшивкой. Тот мальчуган, который определённо распоряжался остальными, имел на спине и груди чётко выведенную надпись "Сев". Он направлял действия тех, кто проводил погрузку. Девочками, принимавшими вещи у горловины люка, командовала тоже девочка и тоже с надписью, только у неё значилось — "Ксюн". Хмурые взрослые почти не вмешивались, внимательно осматриваясь по сторонам и не выпуская из рук оружия. Они явно кого-то опасались.

— Всё, харэ! Сани уже полны! — крикнул один из мальчишек. — Эй, Ксюн! Останавливай выгрузку, — ранее замеченный Сев в этот момент помогал сухопарому высокому парню крепить трос волокуши к давешнему небольшому гусеничному трактору. Девочки у горловины люка крикнули в утробу корабля, чтобы там завязывали подавать, и теперь встречали остальных пассажиров, помогая им пробираться через узкий загромождённый лаз и принимая рюкзаки и ранцы с личными вещами.

— Насколько я понимаю, вы опасаетесь нападения? — спросил у человека с карабином не по годам серьёзный парнишка, на комбинезоне которого было обозначено имя "Рома".

— Да, — кивнул тот в ответ. — Зверьё здесь водится ну очень недружелюбное. А оружия у нас кот наплакал, вот и приходится стеречься. Правда, путь до лагеря пролегает через открытые места — надеюсь, если возникнет опасность, заметим её издалека и успеем пристрелить угрозу раньше, чем она доберётся до нас.

— Хм… тогда нам бы хоть какими-то кольями обзавестись, — просительно протянул Рома. — С заострённым дрыном в руке оно как-то спокойнее на душе будет.

— Пожалуй, — согласился взрослый, предварительно чуть демонстративно оглядев относительно мелкую фигуру пацана. — Пётр! — обратился он к человеку с ружьём. — Проводи Романа до лесочка и присмотри там, чтобы его кто ненароком не схарчил.

В вылазке приняло участие пятеро юнцов, поковырявшихся в собственном багаже: Сев, Рома, Тык, Лом и еще один без имени на одежде. Все они вооружились ножами разных видов и размеров и проследовали к рощице в сотне метров от кромки косы. Поглядывавший на них человек с карабином приметил, что имена нанесены на одежду четверых мальчиков и четырёх девочек. Остальные остались без явных идентификаторов и были почти неразличимы между собой.

"Подписанные" девочки — Ксюн, Тоня, Оля и Аня — составив в одном месте восемь объёмистых ранцев — свои и "своих" мальчиков — увязывали поклажу волокуши крепкими синтетическими шнурами, помогая плотнее крепить груз немногочисленным безоружным встречающим. Группа из восьми деток демонстрировала явные признаки сплочённости. Остальные мальцы не то чтобы были каждый наособицу, но столь сыгранной командой не выглядели. Тем временем из люка показался второй пилот, прекративший руководить выгрузкой, и они на пару с первым задраили люк и взяли личные вещи. По сумке и по чемодану у каждого. Через некоторое время от лесочка подтянулись заготовители дреколья с длинными палками, заострёнными с одной стороны. Примитивные копья, более всего похожие на дротики-переростки, мигом раздали нуждающимся, после чего колонна направилась вдаль от водной глади. Впереди шагал человек с карабином, внимательно поглядывая по сторонам. За ним пыхтел трактор, тянущий сани-волокушу, за которой парами мальчик-девочка шли дети с импровизированным оружием в руках, на которое они по большей части опирались как на посохи, и поклажей за плечами. Среди них редкими вкраплениями шествовали взрослые, а замыкали походный порядок двое тоже взрослых, но с охотничьими ружьями в руках.