– Вы полагаете, уже пора?
– Вы, кажется, хотели захватить эту крепость, Владыка?
Газрен молча кивнул.
– Тогда пора!
Юноша взмахнул рукой, и гонцы бросились вниз с холма, унося мой приказ. Тем временем вперед неожиданно выехал Аргел.
– Владыка, я хотел бы лично возглавить атаку!
При этом он посмотрел на меня так, будто при малейшем возражении с моей стороны последует… А я и не думал спорить, даже поддакнул ему:
– Безусловно, Владыка, присутствие высших командных чинов на поле боя очень способствует поднятию боевого духа войска.
Газрен едва заметно поморщился, но согласился. Напоследок я решил дать Аргелу еще один «свой ценный стратегический совет». Придержав его рукой, я указал на возвышающуюся над воротами фигуру Вотана.
– Видите великана в белых доспехах? – Аргел прищурился и кивнул. – Если вам удастся его свалить, то победа будет на вашей стороне.
– А если нет?
– Тогда мне вас жаль!
Аргел слегка взбесился, но промолчал и, выхватывая из ножен ятаган, помчался вниз по холму.
– Желаю удачи! – крикнул я вслед и мысленно с ним попрощался.
– А кто этот великан? Вы его знаете? – неожиданно спросил Газрен.
– Знаю. Это Вотан.
– Вотан?! Но что он… – Ого, похоже, и это имя было Газрену известно.
Однако я предпочел не развивать эту тему и принялся рассматривать атакующие построения дахетян. Основную ударную силу штурма составляли огромный, окованный железом таран, поставленный по новой моде на колеса, и несколько приземистых катапульт. Вокруг них сформировался небольшой пеший отряд, которому и надлежало их обслуживать. По обе стороны от центра крыльями раскинулись два больших конных отряда, своеобразная гвардия Газрена, а сзади группировались лучники и даже, как я заметил, арбалетчики. Выглядело все очень грамотно и грозно, и, к сожалению, у меня не было сомнений, что на этот раз моих друзей ждет по-настоящему серьезное испытание.
Причем, когда отряд Аргела выступил вперед, дахетяне, продолжавшие штурмовать боковые стены, заметно воодушевились и усилили натиск, не давая командирам крепости возможности переформироваться…
Минут через десять после начала непосредственной атаки на ворота мне стало казаться, что дело швах. Стрелки кочевников вели настолько массированный и прицельный огонь, что защитники практически не могли высунуться из-за укреплений, ядра катапульт наносили стене весомый ущерб, а первые же два удара тарана показали, к сожалению, что я значительно преувеличивал надежность Ассэртских ворот.
«Да, ворота выдержат еще три-четыре удара, а потом вся эта орава хлынет внутрь, и это конец – и Ассэрту, и моему плану…» – думал я, и в этот момент на сцену вышел Вотан.
Полностью игнорируя рой стрел, он неожиданно возник на стене с огромной алебардой в руке. Сперва я его не понял, но он очень быстро и наглядно продемонстрировал свои намерения.
Обычно, когда строят крепостную стену, то венчающие ее каменные зубцы не пригоняют очень плотно, чтобы при необходимости их можно было обрушить на головы штурмующих. Используя алебарду как рычаг, Вотан и высвободил четыре таких зубца, затем по одному поднял(!), пронес и сбросил вниз. Но не на головы, а на землю. На землю перед воротами – так, чтобы таран на колесах не мог к ним подъехать!
Когда до варваров дошло, чем он занимается, то воздух вокруг богатыря прямо-таки почернел от стрел. Пару-тройку раз в него, похоже, даже попали, тем не менее мой друг хладнокровно закончил свою работу и, весело помахав алебардой, скрылся в глубине крепости.
И тогда, издав вой ярости, дахетяне полезли на стены. И если предыдущие несколько часов битвы я помянул как преснейшие и скучнейшие, то отчаянный и короткий (всего-то полчаса!) штурм стал одним из самых ярких эпизодов в моей военной биографии…
Я жутко волновался. Подавляя усталых защитников теперь уже по всему периметру стены, кочевники были близки к прорыву в десяти точках одновременно, и я даже не успевал определить, где же дело становится опаснее… Но кое-что я все-таки замечал. Вот Клинт, перебравшийся на угловую башню, нерасчетливым ударом сломал меч об ее стену и остался с голыми руками против четырех варваров на узкой площадке. Примерно с минуту он, демонстрируя поразительную гибкость, просто уворачивался от ударов, пока не достал одного, ногой сломав ему шею. На остальных троих он затратил секунд десять… У Илайджа дела шли вроде получше. Окруженный кольцом стали из собственных шпаг, он казался неуязвимым и сбивал врагов как кегли, но вдруг поскользнулся на залитом кровью камне и стал терять равновесие, падая наружу. Моментально к нему с разных сторон ринулись двое, и сердце у меня сжалось. Но Илайдж, в падении метнув шпагу в горло одному, освободившейся рукой успел схватиться за край стены, а затем, вися в воздухе, парировал пару ударов и перерубил ноги другого!.. Однако тяжелее всех пришлось Вотану. Даже несмотря на помощь последних резервов Морриса, оборона участка над воротами пришлась практически на него одного(!), к тому же, как я узнал впоследствии, он был дважды проткнут стрелами. Но все равно каждое его движение оставалось продуманным, быстрым и гибельным для врагов. Глядя на окружавшую его феерию смерти, я подумал, что если в истории и существовал совершенный воин, то без сомнения – это Вотан…
Восхищение моим другом неожиданно породило во мне вопрос: а где же, собственно, Аргел, отправившийся его убивать? Немного порыскав взглядом, я обнаружил кочевника в гуще воинов у подножия стены, раздающего приказы. Жаль, подумал я, что он проявил такую осмотрительность, отсутствие грамотного полководца на поле боя могло бы спасти висевших на волоске защитников. Но с другой стороны, пока наверху стоит Вотан, Ассэрта им не видать, неужели Аргел этого еще не понял?..
И словно в ответ на мой вопрос, Аргел несколько раз махнул рукой и, сколотив отряд человек из десяти, ринулся на стену. К несчастью, Вотан, занятый другими смертными, не заметил этой прекрасной возможности покончить с ним побыстрее.
– Сейчас все решится! – неожиданно охрипшим голосом сказал подзабытый мной Газрен.
– Пожалуй, – промямлил я, с большой тревогой видя, как отряд Аргела благополучно влез на стену и приближается к богатырю.
Произошедшего дальше не ожидали ни я, ни сам Вотан. Не останавливаясь, не пытаясь вступить в бой, дахетяне, возглавляемые Аргелом, просто с разбегу всей массой навалились на Вотана, стараясь столкнуть его вниз. На этот раз даже фантастической силы моего друга оказалось недостаточно, и, успев-таки разрубить пару голов, он рухнул вниз, захватив с собой Аргела.
– Похоже, ничья, – бесстрастно констатировал Газрен, но я проигнорировал это замечание, пытаясь разобрать что-нибудь в куче, образовавшейся на месте падения Вотана.
Каковы же были мои удивление и радость, когда над кочевниками внезапно появилась белокурая шевелюра Вотана. Раздавая мощные удары, он рванул к ближайшей штурмовой лестнице и с поразительной для такой комплекции легкостью взлетел обратно на стену. Поймав там подвернувшегося под руку неудачника, он поднял его и, сбросив на столпившихся внизу варваров, показал им некий очень интернациональный жест…
Не знаю, как штурм сложился бы дальше, но в этот момент над полем боя раздался долгожданный звук горна. Повернув как по команде головы, дахетяне обнаружили семитысячный легион гвардии Пантидея, подходивший к осажденному городу со стороны дороги на Дагэрт… Схватив меня за плащ, Газрен проскрежетал:
– Что это?
– Гвардия Пантидея.
– Сам вижу! Как она здесь оказалась?!
– Я что, ясновидящий? – холодно поинтересовался я, подумав, что любопытно было б узнать его реакцию, если бы я сообщил, что этот легион по моему приказу за один день прошел весь путь от Дагэрта и сейчас практически небоеспособен…
А так неопытный Газрен просто растерялся и, пытаясь скрыть это, прямо-таки заорал на меня:
– Что же вы стоите?! Командуйте, спасайте битву!
Не вступая в полемику, я начал отдавать приказы, суть которых сводилась к прекращению штурма и построению войска перед крепостью так, чтобы подкрепление не могло соединиться с основным гарнизоном. К чести Газрена, у него было удивительно дисциплинированное и обученное войско. Даже застигнутые врасплох, кочевники не растерялись и, быстро выстроив боевые порядки на поле, отрезали легион от крепости, куда он, к слову сказать, и не стремился…
