Любознательная четверка тут же окружила листы с чертежами и с текстом. Мгновенно завязался обмен репликами:

  - ...так это, выходит, парашют...

  - На какой высоте раскрытие?

  - Тут сказано 'с возможностью регулировки', однако...

  - ...и ничего хитрого, приспособить высотомер...

  - ...а вот, ребята, тут сказано еще 'с самоуничтожителем'...

  - Лев, ты же не думаешь, что надо менять эти контуры...

  - Сергей Васильевич, а нам бы почертить...

  - Вон там, на полке, бумага и карандаши.

  - ...если попробовать переставить местами - то есть отнести в самый хвост...

  Когда от безжалостно пользуемых карандашей пошел дым, Рославлев счел нужным вмешаться:

  - Товарищи, должен предупредить вот о чем: у нас имеется мощная копировальная техника, так что об этом пусть голова не болит. Все чертежи, которые вы состряпаете и захотите иметь в нескольких экземплярах, относите в комнату сто два, там их скопируют. В сопроводительной записке не забудьте указать, сколько копий нужно. Потом: старайтесь максимально использовать уже известные технические решения хотя бы потому, что их сильные и слабые стороны вы уже знаете, да и изготовление будет попроще. Например, осветительные авиабомбы: они спускаются на парашютах, как вы помните...

  Последовали яростные кивки специалиста по бомбам.

  - ...что до самоуничтожителя, то надо помнить вот что: взрывчатка весьма нежелательна. Изделие планируется сбросить туда, где обязательно будут гражданские лица. Так что термитная шашка возможна, а еще вот что.

  На ладони коринженера показалась коробочка размером чуть более пачки папирос.

  На лицах молодых людей отразилось недопонимание.

  - Это аккумулятор, сорокавосьмивольтовый. Емкость сами видите, тут цифры есть. Мы попробуем уничтожать вот эти схемы подключением аккумулятора вот к этим контактам. Если этого не хватит - просто замкнуть клеммы. Результат вас удивит... разумеется, тех, кто при этом встанет подальше. Те, кто сдуру вздумают подойти, навеки потеряют способность удивляться. Ну, а если и этой батареи окажется мало, тогда тротил. Работаем!

  Когда начальник удалился, послышался голос, обратившийся, видимо, к космосу:

  - У деда своеобразное чувство юмора. Лично мне было не очень смешно.

  - Интересный аккумулятор, вот что скажу. Не свинцовый, точно, - последовала реплика.

  Надо отдать молодежи должное: как-то само собой организовалось разделение труда: Лучик набрасывал эскизы, Липа ловко двигал ползунок логарифмической линейки, Лев выдавал идеи, а Валет записывал, и он же дирижировал мыслями товарищей. К обеду наметился серьезный прогресс.

  - Перерыв, ребята, - возгласил появившийся в комнате коринженер.

  И тут произошло нечто неслыханное. Лев Турубинер - кстати, единственный, кого в группе звали просто по имени, без прозвища - обратился к вошедшему:

  - Нам желательно знать, какого рода будет содержимое бомбы.

  И тут же, осознавая собственную дерзость, торопливо добавил:

  - Не ради любопытства, просто чтобы понимать, какие нагрузки допустимы и всякое такое.

  Хитрый приборист угадал правильно: коринженер ответил не выговором за явное нарушение режима секретности, а взвешенными фразами:

  - Содержимое бомбы представляет собой посылку, которая не должна разрушиться при ударе о землю, эквивалентному приземлению с парашютом. Сила удара: как при падении с высоты три метра. Вес вы знаете. В середину посылки будет помещен конверт с письмом. Как сами понимаете, это... почтовое отправление также не должно пострадать, - при этих словах на губах старика появилась улыбка, не вызвавшая ни у кого из присутствующих желания улыбнуться в ответ. - Больше ничего сказать не могу.

  Через два дня в аэропорту приземлился транспортный самолет, на котором прибыл Чкалов и сопровождение в лице нескольких крайне неразговорчивых сотрудников госбезопасности разного ранга. Боец, встречавший пассажиров, принадлежал к тому же ведомству, из чего Чкалов сделал вывод: все предупреждения о секретности суть истинная правда.

  Летчика провели в комнату, где сидел старый знакомый коринженер Александров.

  После взаимных теплых приветствий прозвучало:

  - Валерий Палыч, ты обед, небось, пропустил? Вот я так и вычислил. Столовая до ужина ничего тебе не предложит, ну да ты не журись, я устрою еду. Но прежде покажу тебе кое-что. Сейчас сам увидишь.

  'Кое-что' оказалось в ангаре. Реакция Чкалова на зрелище оказалась предвидимой. Подобные слова в газете 'Правда' никогда не публиковали, за исключением вводных: 'Ох ты...'

  У прославленного летчика были причины для эмоций. Не то, чтобы самолет был гигантским - пожалуй, АНТ-25 имел больший размах крыльев, да и фюзеляж подлиннее - скорее он поражал формой. Хищник - вот что первое приходило на ум.

  - Вооружение! - это скорее звучало приказом, чем вопросом, но Чкалову в тот момент было не до соблюдения субординации.

  - Три пушки Нудельмана, тридцать меме, еще четыре управляемых ракеты с самонаведением.

  - Дай бумаги, Сергей Василич.

  Александров проявил неслыханную проницательность и угадал с запрошенным предметом. На свет божий появились технические характеристики.

  В процессе чтения Чкалов сначала широко улыбался. Но очень скоро лицо его посмурнело.

  Последовал диалог:

   - ?

  - Не все так хорошо. Ты глянь на посадочную скорость, на максимальную тоже. Прикинь радиус виража. За такое короткое время ребята технику полностью не освоят. И уж точно не пилотаж. Хочу сказать, не набьют навыки так, чтобы хорошо драться.

  - Ты прав на все сто, Валерь Палыч. Именно так я и подумал. Но для этих машин тактика будет принципиально иной. Пилотаж даже не особо нужен. Разница в скоростях диктует такие тактические схемы...

  Еще одна стопка листов легла на стол. Летчик углубился в дальнейшее чтение. Собеседник тихо встал из-за стола, ушел в соседнюю комнату и очень быстро вернулся с коричневым подносом, на котором красовалась тарелка борща, второе и чашка чая, курящаяся паром. Ломтики лимона лежали на отдельном блюдечке, которое в результате оглушительно пахло лимоном.

  - Как старший по званию и по возрасту приказываю немедля сожрать все принесенное. Выполняйте!

  Чкалов поднял глаза:

  - Ну ты прям зверь, Сергей Василич.

  - Неча кобениться, Валерьпалч, давай наворачивай. Спиртного не предлагаю, у нас еще работа этим вечером.

  Обед был уничтожен по-военному: быстро и полностью.

  - А теперь ознакомься с планами. Вот чему ты будешь сам учиться. А уж потом учить других. И учти, дружище: тренажер не даст абсолютно полного ощущения, как на реальном истребителе. Похоже, да не то же. Так что потом зазубришь все правила безопасности. Итак...

  Разговор продлился до позднего вечера, однако на ужине Сергей Васильевич твердо настоял. Про себя Чкалов решил, что в столовой кормят заметно хуже, чем у гостеприимного хозяина, и сделал резонный вывод: ко всем своим талантам этот человек еще и отличный повар. Такая оценка была, понятное дело, неточной, чтобы не сказать сильнее. Блюда матрицировались, а не готовились на кухне.

  Но Чкалов не утерпел и выказал любопытство уже после ужина:

  - Сергей Васильевич, пусть я не смогу облетывать бомберы и штурмовики, но уж поглядеть-то на них дашь?

  Александров задумался, потом зачем-то глянул на часы и, наконец, согласился:

  - Будь по-твоему, Валерий Павлович, но только через полчаса. Ты покамест зайди к себе, я подойду, и вместе двинем.

  Лицезрение бомбера нанесло сильнейший удар по душевному равновесию знаменитого летчика. АНТ-25 точно не выдерживал никакого сравнения с этой машиной. Главное было даже не в длине фюзеляжа или размахе крыльев, а количество двигателей на том же 'Максиме Горьком' было побольше. Просто Чкалов бессознательно прикинул объем и вес полезной нагрузки, оценил стреловидность крыльев и восьмилопастные винты.