Последуем за академиком Долгушиным в теплицы лаборатории, на опытное поле. Войдем в его кабинет, где бережно хранятся колосья уже выращенных им гибридов.

Вот где настоящая мастерская новых, невиданных еще сортов пшеницы!

«Заветной мечтой моей жизни всегда было видеть, чтобы люди останавливались у растений с таким же интересом, с таким же затаенным дыханием, с каким останавливаются перед новым паровозом, более усовершенствованным трактором, невиданным еще комбайном, незнакомым самолетом или перед неизвестной конструкции какой-либо еще небывалой машиной».

Так писал Иван Владимирович Мичурин.

Нечто подобное испытываешь, когда знакомишься с результатами опытов академика Долгушина.

Пускай это еще только первые, редкие пока экземпляры. Но скоро колосья озимой ветвистой мы увидим на многих полях нашей страны.

По указанию академика Лысенко, Долгушин начал свои замечательные опыты по скрещиванию яровой ветвистой с озимыми сортами еще зимой 1947 года. Он распорядился выкопать тогда в поле несколько кустов озимой и осторожно высадил их в вазончики, поставленные рядом с рассадой ветвистой пшеницы. Для того чтобы подогнать экземпляры, предназначенные для взаимного скрещивания, пришлось искусственно задерживать бурный рост озимых — укорачивать им день, лишая их на время света.

Академик Долгушин использовал для своего опыта метод, разработанный по предложению Трофима Денисовича Лысенко еще много лет назад и широко применяемый теперь советскими селекционерами-мичуринцами.

До недавних пор, скрещивая растения, селекционеры искусственно опыляли их, перенося пыльцу с помощью пинцета. Это очень медленный способ.

Наблюдая за происходящим в природе свободным процессом опыления, Лысенко обратил внимание на то, что растение принимает не всякую пыльцу, летящую к нему, а как бы само избирает наиболее подходящую для себя.

Для того чтобы скрестить нужные ему растения, Долгушин удалил пыльники у озимых и этим лишил их возможности самоопыляться. Рядом с этими кустами он поставил вазончик с ветвистой пшеницей.

Летом 1947 года кусты ветвистой были, в свою очередь, лишены пыльников и высажены среди массива озимых. Как и можно было ожидать, опыт и в этом случае удался.

Ветвистая охотно приняла свободно летящую к ней пыльцу озимой пшеницы. Перекрестное опыление дало результаты значительно лучшие, чем искусственное. К осени 1948 года Долгушин собрал уже два центнера гибридных семян.

Два центнера гибридных семян! Никто из селекционеров мира не располагает подобным богатством.

Теперь в руках ученого было достаточно материала для того, чтобы создавать растения нужной ему формы.

Задачи, поставленные селекционером, слишком сложны, чтобы их можно было решить в короткий срок. Но Долгушин уплотнил время до предела. Он занимался не только выращиванием, но и воспитанием своих странных питомцев. Ученый прикрывал вазончики с всходами гибридов снеговой шапкой, создавая им условия, близкие к зимним, и терпеливо наблюдал за поведением растений. Он посылал гибридные семена на воспитание в Омск — в школу холода; там природа поможет селекционеру: те из растений, которые окажутся яровыми, вымерзнут, а озимые будут жить и давать морозоустойчивое здоровое потомство.

Первое поколение гибридов будет, конечно, разнообразно по своей форме. Но академик Долгушин и его помощники — сотрудники селекционных станций, ведущие по указаниям академии такие же опыты в других пунктах страны, терпеливо отбирают колосья ветвистой формы и отдельно обмолачивают их. Новому поколению создаются все условия, чтобы воспитать его, укрепить в нем способность ветвиться, давать крупный колос.

Так, уже сейчас создаются сорта ветвистой, приспособленные к условиям различных по климату районов страны: Сибири, Кубани, Дальнего Востока.

Работы Долгушина как бы приоткрывают нам двери в будущее.

Вот чудесный колос озимой ветвистой, выращенной им на полях Экспериментальной базы в Горках-Ленинских. А вот еще один колос особой, рыхлой формы, которую селекционер думает рекомендовать для разведения на севере.

В долгушинской коллекции есть колосья с округлым зерном, отличающимся своими мукомольными качествами.

У селекционера широкие возможности. От каждого сорта он будет брать лучшие его качества и путем терпеливого воспитания создавать новый, еще лучший сорт.

Лысенко по-прежнему постоянно бывает в Горках-Ленинских и непосредственно руководит всеми работами над ветвистой. Крылатые слова о том, что ветвистая — эта пшеница далекого прошлого — скоро станет пшеницей будущего, принадлежат ему.

Сегодня академик Лысенко и его помощники уже держат колосья пшеницы будущего в своих руках.

Русское пшеничное зерно давно завоевало мировую славу. Оно по праву считается лучшим в обоих полушариях мира.

Нашу «гирку», «крымку», «арнаутку», «кубанку» сеют и в Норвегии и в Австралии. Еще в конце прошлого века семена русских пшениц, привезенные в Америку и Канаду, буквально спасли население этих стран от угрожавшего ему страшного голода. Многие из этих пшениц, в том числе такие, как «Одесса» и «Харьков», сохранили и за океаном свои славные названия, несмотря на «обычай» американских дельцов переименовывать все, идущее из-за границы.

В создании замечательных сортов пшениц, выдержавших испытание временем и получивших мировое признание, сказался созидательный гений народов Советского Союза.

Наша страна — великий пшеничный край.

Не раз наш народ оказывал золотой советской пшеницей помощь другим народам мира в трудные периоды их истории.

Наш, советский хлеб получали бойцы осажденною фашистами Мадрида. После Великой Отечественной войны хлебную помощь от нашей страны получали Польша, Румыния, Болгария, Чехословакия; хлебные транспорты из СССР не раз прибывали и во многие другие страны.

«Хлеб — отец, кормилец», «Палата бела, а без хлеба в ней беда». В этих русских пословицах сказалась мудрость народная.

Хлеб — наша гордость, богатство, сила. Недаром пшеничный колос изображен на гербах всех 16 братских республик Советского Союза. Пшеничный колос обрамляет орден Ленина — высшую награду в нашей стране.

Хлеб — это мощь народа. А голод может быть страшным орудием в руках врагов наряду с пушками, самолетами, танками.

И если мы рассказываем историю ломтика пшеничного хлеба, то как не упомянуть о том черном ломтике весом в 125 граммов, который сегодня лежит на весах в одной из витрин Музея ленинградской обороны — скудный дневной паек жителей города Ленина в дни блокады.

Фашисты хотели голодом покорить Ленинград, но советские люди победили и голод и фашистов.

Невиданное изобилие — а значит, еще большую мощь, силу, богатство — сулит нам чудесный колос, выращенный по совету Сталина нашими учеными.

Это произошло в Горках-Ленинских под Москвой, близ дома, где жил и умер основатель Советского государства великий Ленин.

На страницах этой книжки нам удалось познакомиться с далеким прошлым пшеничного зерна. Мы побывали на полях наших колхозов, где трудятся замечательные мастера урожаев — стахановцы, на мельнице, на хлебозаводе.

Нам пришлось совершить путешествие за океан и даже присесть на минутку к столу безработного, услышать печальную историю хлеба, лежащего на этом столе.

Мы знаем сейчас и прошлое и настоящее хлебного ломтика. Хорошо бы нам заглянуть хотя бы одним глазком в его будущее!

В старинные времена, когда были сильны суеверия, люди, чтобы узнать то, что предстоит им, обращались к гадалкам. Всякие гадалки и сейчас в ходу в буржуазных странах. Люди гадают на картах, смотрят в сонники — книги, толкующие сны, — рассматривают линии рук, узоры на коже пальцев, пытаются рассмотреть свое будущее… в кофейной гуще. На людском невежестве и легковерии наживаются всякие жулики и проходимцы. Нам с вами, для того чтобы заглянуть вперед, не надо гадать на картах. Ведь мы сами строим свое будущее, планируем его. Оно начертано на картах и планах сталинских пятилеток.