Это да. Изысканное угощение для любимых дам, завтрак королевских особ и другая, приятная обывателю маркетинговая чушь, сопровождала продажи этого, конского по цене, деликатеса.

Кая облизнулась. Хвостик подлетел вверх. Я закаменел.

— Бросил меня, бессовестный, — сказала она, поглядывая на рожок мороженого в моих руках.

— Не бросил, а поспешил забронировать столик с угощением для лучшей в мире разведчицы, — парировал я, отмирая.

— Ладно, — тряхнула Кая головой, рассыпав огненную гриву по плечам, — прощаю. В честь чего такие вкусности, братик?

— В честь первого утра, проведенного вместе? — предложил я.

— Ты! — аж отпрыгнула от меня Аисаки, — ты воспользовался моей беспомощностью!

— А ты моей наивностью, — не остался я в долгу, — я-то думал, жилище неприкосновенно. Но может разлижем по мороженому и заключим мир?

— Два, — сказала Кая торопливо и убедительно выпятила вперед два аргумента.

— Всё, для моей сестрёнки! — с достоинством капитулировал я. Отдам ей своё, я не такой сладкоежка.

Разговор в дверях послужил триггером, к нам стали подходить другие авантюристы: здороваться и обсуждать последние новости. Пробравшись скоренько сквозь них, мы поспешили к столику.

Столик на балконе был уже сервирован, видимо, слухи о моем будущем заместительстве придали рвения обслуживающему персоналу. Рассказал Кае о предложении Килтила и был вознагражден огромными глазками.

— Это же здорово, — воскликнула она, — через пять лет — дворянство, льготы на обслуживание у ремесленников, проход в храмовые комплексы без очереди и бесплатное проживание в гильдии.

— А к старости можно скопить на домик в деревне, — поддержал я, — и сарай для рабынь.

Но мой модернистский юморок Аисаки не оценила.

— Каких-таких рабынь? — спросила она, опасно раздувая носик.

— Для сельхозработ и доению коровы, — удивился я, — для чего еще нужны рабыни?

— Приличные девушки такого не знают, — накуксилась Кая.

— Рабство, вообще плохо, — сказал я серьезно, — не стимулирует производительность, тормозит развитие технологий и социальных институтов, выступает против религии. Единственное, что рабство индуцирует — это хаос постоянных восстаний. Стану королем — отменю рабство.

— О-о-о, — ответил мне раскрытый ротик Каи.

Удивил — победил. Рабочая схема свидания с девушкой. Работает только в фентази, современные слишком циничны. Пока удостоверение короля не показал — не канает.

— Завтра иду возвышаться на импах, — раскрыл я современную диспозицию, — приглашаю с собой. Форма одежды вольная, боевой макияж приветствуется, приставания разрешаю.

— Вдвоем? — удивилась Аисаки, — они дистанционники и больно пуляются огнем. И взять с них нечего.

— Дистанционники, не отрицаю, — согласился я, — но я их замедлю. Насчет «взять нечего» будет опыт. Сейчас это важно.

— Как скажешь, братик, — промурлыкала Кая, — за эту мороженку я… — тут она осеклась и задумалась.

— Маскировочную накидку под местность замени, — сказал я, деликатно не замечая её задумчивости, — и стрел побольше подготовь.

— Ты ни капельки не Джерк, — вынесла приговор Кая, — слишком умный, слишком заботливый. Сильный, уверенный и слова непонятные говоришь. Но почему-то мне так даже больше нравится.

«Просто я видел много аниме по исеКАЯм, — хотел бы я пошутить, — но кто меня поймет в этом мире?»

— Мне интеллект повысили и мудрость, — раскрыл я свой секрет, — тут я и понял, хватит так жить. Это же болото — оглянись вокруг. Монстры, схватки, а потом тебе ногу откусят и сидишь на пеньке рыбу ловишь. Или как в Южной Каталии в огороженном доме жить?

В Южной Каталии был культ грубой силы. Инвалидов там держали в гетто, чтоб не смущали взор честных граждан. Руку отрубили? Сам виноват, раз такое допустил. И вообще — это тебя Создатели за грех наказали. Хотели очень мрачного средневековья? Просто добавьте немного нацизма.

— Везде так живут, — вздохнула Аисаки

— Да-да, — покивал я головой, — и все так говорят. Так что кое-что я уже изменил.

После посиделок с мороженкой мы разошлись. Кая ушла за накидкой и стрелами, а я отправился в Гильдию Алхимиков. Удачно скинул цветки, плоды с искаженной поляны, поболтал с бородатым алхимиком Ремом о там, как лучше убивать ВарОрка — слухи о стычке разошлись по всему Самуру.

Он склонялся к напичканной росталийским Телатиумом колбаске, которую следовало натереть чесноком, взгромоздиться на лошадь и искать ВарОрка. При встрече, следовало с размаха, смачно приложить колбаской по харе и дать в шпоры. ВарОрк, почуяв чеснок, не сможет устоять перед соблазном сожрать искомое, потому будет обречен.

— Во влажной среде Телатиум быстро разлагается, — добродушно гудел Рем, — мгновенно преодолевает гематоэнцефалический барьер и напрямую дает в мозг. Начинаются конвульсии, пациент сдирает с себя кожу и перестает интересоваться внешним миром.

Я вежливо выразил сомнения в наличии мозга у ВарОрка. Рем задумался.

Расстались мы все же на хорошей ноте. Я пообещал заходить еще, а алхимик придумать новые способы отравления.

К Гильдии Артефакторов я подходил с некоторым волнением. Второй день в новом мире, а уже сделал открытие на нобелевку. Что тут будет — держите меня, академики!

Здесь я заказал полигон у симпатичной девушки за административной стойкой, сходил к мастеру артефактов, заказав распил посоха Пилама на две равные части, покрытие из биолланта, пару артефактов и прикупив два разделителя магчастиц. Разделитель — простая игрушка, что делит твой магимпульс, одновременно, разгоняя получившиеся в несколько раз, полезный для контроля и тренировок. Для состоявшегося мага он по большей части — забава, они тренируются уже с заклинаниями, возвышают силу. Но правильные маги тренируют и тело, и пальцы. Хотя без подпорки в виде палочки или посоха заклинания на порядок теряют силу и скорость, но кастовать без них возможно. Поэтому правильные маги постоянно разрабатывают пальцы. Вроде того племянника шана Марди, оставившего во мне странное чувство.

Через полчаса скучания на диванчике с серебряной кружкой ароматного напитка из мёда и земляники, ко мне вышел подмастерье со свертком и с легким поклоном передал его мне. Уж не знаю, что думал мастер артефакторики, выполняя мой заказ, но вслух он мне ничего не сказал, хотя косился. Я тоже ничего не стал объяснять: сам не до конца понимаю, что в итоге выйдет.

Зайдя в комнату предоставленного полигона, я развернул сверток, вглядевшись в искомое. Передо мной было что-то вроде большой тридцатисантиметровой серебряно-скарлетитовой вилки с двумя наконечниками, которые обернули биоллантом. В начале этой поделки мастер установил два разделителя импульса, с заглушкой на три оборота. Снизу был прикреплен ремонтирующий артефакт и артефакт облегчения веса. Вот и весь рельсотрон. Тяжелый, сука, килограмм на пять, даже после облегчения веса!

— Должно сработать, все же разделенный импульс будет раза в два-три послабее, — сказал я сам себе, больше для успокоения.

Открыв заглушку в начале трубы, я поместил медную болванку между рельс. Поставил щиты, нацелил на каменный манекен в метрах пятнадцати от меня и подал импульс.

Грохотнуло уже негромко, отдача не сильно качнула, облако плазмы быстро исчезло, а от каменного манекена напротив остались ноги, оседавшее облако пыли и мелких осколков. Спохватившись, я дал импульс ремонтному артефакту, а потом открыл заглушку. Рельсы сверкали идеальной чистотой, никаких расплавленных частиц, борозд и других деформаций.

«Вы создали новое оружие Посох Черной Звезды!» — мелькнула перед глазами надпись.

— Да, — сказал я с глубоким чувством удовлетворения, — так и назову его — Посох Рианны.

Итак, у меня есть ультимативная пуха: медленно стреляющая, но очень мощная. На основе каких сил — непонятно, выполненная по принципу электромагнитного ускорителя, но работающая. Надо бы сказать: слава Амперу или Тесле, а может Максвеллу с Фарадеем.