– Интересно, что же все-таки это за произведение искусства такое? – задумчиво произнес Данька, внимательно разглядывая диковинное создание неизвестного происхождения. – Может быть, этих чудиков японцы в саду ставят, как, например, декоративных гномов?

– Если только вместо чучела, – предположила Катя. – Одного такого красавца вполне хватит, чтобы он своим видом всех ворон в округе распугал.

– Поставлю-ка я его, пожалуй, пока к окну, за штору, – сказал Данька, – а то мама как зайдет сюда, да как увидит такую красотищу, сразу с перепуга заикаться начнет!

– Зачем мы его вообще из подвала вытащили? – вздохнула Катя, увидев, с какой неприязнью Данька подхватывает со стола фигурку неизвестного существа.

– Вопрос неверный! – возразил Данька, очень похоже скопировав интонацию их учителя математики. – Дело сделано, и сейчас нам важно узнать другое… Для чего профессору понадобилось прятать его в подвале?

– Может быть, его все-таки стоит хотя бы обратно в коробку уложить? – нерешительно произнесла Катя.

– Как скажешь, – терпеливо согласился Данька.

Стараясь лишний раз не смотреть на стоящего за шторой уродца, он подошел к окну и выглянул в сад. Дождь уже кончился, но небо по-прежнему было затянуто сизыми тучами. Мальчик посмотрел на часы, и глаза его округлились от удивления.

– Ух ты, как время-то пролетело! Я же маме пообещал к вечеру картошки нажарить, а ее ведь еще и почистить надо, – спохватился Данька, тут же забыв о своем намерении вернуть на место жуткую статуэтку.

– Ты умеешь готовить? – В голосе Кати прозвучало неподдельное уважение.

– Ну, во всяком случае, с картошкой уж как-нибудь смогу разобраться, – скромно ответил хозяйственный Данька.

– Так, может, тебе помочь? – спохватилась Катя.

– Спасибо, – отказался Данька. – Я справлюсь. Дело привычное!

– Молодец! – с одобрением произнесла Катя.

– А я еще и крестиком вышивать умею! – промурлыкал Данька голосом кота Матроскина.

Катя засмеялась:

– Ладно, я пойду. Не возражаешь, если я пленку пока возьму, да и бумаги тоже? Попробую до завтра что-нибудь перевести.

Данька согласно кивнул, проводил Катю до ворот и вернулся в дом.

Приготовив еду, он попил чаю и вышел с книжкой на крыльцо. Там он и просидел до приезда родителей.

После ужина Данька внезапно осознал, что возвращаться к себе в комнату, где его дожидается впопыхах оставленный за оконной шторой лупоглазый уродец, ему как-то не особо и хочется. Поэтому, когда папа предложил ему принять участие в коллективном составлении гигантского пазла из тысячи деталей, он без колебаний согласился.

И только ближе к полуночи Данька встал из-за стола, на котором наконец появились четкие очертания рассекающего волну парусника, с наслаждением зевнул и, пожелав родителям спокойной ночи, отправился спать.

Данька вошел в комнату и сразу же поймал себя на очень неприятном и каком-то давящем ощущении тяжелого пристального взгляда. Он медленно повернулся лицом к окну. Сквозь тонкие, неплотно затянутые шторы в бывший профессорский кабинет заглядывала огромная оранжевая луна, и в квадрате окна, с левой стороны, четко прорисовывался нелепый силуэт…

Фу, а духотища-то какая! Вообще дышать нечем! А тут еще почему-то вдруг потянуло запахом несвежей рыбы и тины… Данька поморщился, вздохнул и, нехотя подойдя к окну, раздвинул шторы. Искоса взглянув на неподвижную фигуру, которая сейчас, в лунном свете, вдруг показалась ему не просто нелепой и страховидной, как днем, а какой-то чересчур зловещей, мальчик немного помедлил, а потом решительно поставил на подоконник коробку, торопливо уложил в нее мрачную находку и поплотнее водрузил сверху крышку.

Плюхнувшись на диван, Данька поворочался с боку на бок, но вскоре незаметно для себя погрузился в сон, в котором он словно со стороны увидел себя стоящим перед воротами Катиной дачи. На них красной краской было написано: «Внимание! Фейсконтроль».

Данька нерешительно потоптался перед входом, не зная, как ему следует поступить: повернуться и уйти или все же попытаться проскочить внутрь. Но тут его мучительные размышления были прерваны появлением Кати, которая протянула ему руку и повлекла за собой. Они шли по засаженной кустами сирени аллее, по обе стороны которой стояли бритоголовые охранники в камуфляже. Они цепко ощупывали идущих мимо Даньку и Катю злобными взглядами огромных немигающих глаз, тревожно шевелили острыми клювообразными носами и, источая вокруг противный запах плесени, угрожающе поигрывали зажатыми в перепончатых ладонях резиновыми дубинками, а впереди оглушительно грохотала музыка и сверкали яркие разноцветные огни. Они мигали и сливались в ослепительном хороводе, и смотреть на них с каждым шагом становилось все труднее. Даньке даже пришлось крепко зажмуриться, но свет проникал и сквозь веки…

…Данька осторожно приоткрыл один глаз, но тут же вновь сомкнул ресницы, защищаясь от золотого потока проникающего в комнату утреннего солнца.

С улицы доносились голоса. Данька быстро поднялся и подскочил к окну. Мама с папой стояли около толстоствольной яблони, могучие ветви которой были усыпаны красно-зелеными плодами. На ногах у мамы были желтые резиновые сапоги, а в руке она держала небольшую плетеную корзину, куда папа складывал сорванные с нижних веток влажные от дождя яблоки.

Солнце стояло уже высоко, но повсюду еще были заметны следы ливня. Они рассыпались радужными каплями по листьям и траве, переливались тонкими змейками по оконному стеклу, растекались крохотными лужицами по подоконнику… Стоп! Данька растерянно замер. Не может быть! Подоконник был пуст… Коробка с фигуркой монстра исчезла!

Данька рывком отодвинул штору и взглянул на пол, потом лег животом на забрызганный дождем подоконник и свесил голову вниз. Прямо под окном буйно росла крапива. Верхушки влажных стеблей раскачивались почти на уровне лица, и Данька приуныл: предстоящая поисковая деятельность в жгучих зарослях показалась ему занятием очень даже малопривлекательным.

– Эй, соня! Ты чего это там разлегся? – раздался мамин голос. – Сначала иди умойся и позавтракай, а потом уж валяйся на подоконнике, сколько влезет!

Данька удрученно поднялся и поплелся к выходу из комнаты, не переставая размышлять о том, как же ему поступить дальше.

– Послушай, пап, а что мы с крапивой делать будем? – спросил Данька, когда завтрак уже близился к концу. – Она ведь уже скоро в окна полезет…

– Тема заслуживает внимания, а инициатива – похвалы, – отозвался папа. – Сегодня же этим и займемся! Только немного позже. Пусть трава подсохнет…

– Ладно, – согласился Данька. – Я тогда пока к Кате загляну.

Он вышел на крыльцо и тут же увидел мелькнувшую в зарослях сирени знакомую футболку.

Данька обошел дом и подошел к забору, где еще вчера ослабил одно из звеньев, чтобы в случае необходимости можно было быстро проскочить к Кате на дачу.

Немного сдвинув доску в сторону, он постучал по ней, увидел, что Катя его заметила, и боком протиснулся внутрь.

– У меня есть две новости, – мрачным голосом сообщил он Кате, которая сидела на качелях и, раскрыв на коленях картонную папку для бумаг, перебирала какие-то листки.

– Хорошая и плохая? – попыталась угадать Катя. – Ладно, начни с плохой…

– Наше чудо-юдо пропало! – выпалил Данька и, увидев, как у Кати расширились глаза, поспешно добавил: – Скорее всего, вместе с коробкой, куда я его упрятал, каким-то непонятным образом свалилось с подоконника в сад… Зато теперь, чтобы его найти, мы с папой вырубим вокруг дома всю крапиву, и у нас будут образцово-показательные газоны… Это уже хорошая новость!

– А ты уверен, что ты действительно что-то найдешь? – грустно улыбнулась Катя.

Данька непонимающе посмотрел на девочку:

– Что ты хочешь этим сказать?

Катя неопределенно пожала плечами и похлопала рукой по папке:

– Я даже не знаю, стоит ли верить всему, что мне удалось узнать… Вот, взгляни сам, я тут, как смогла, кое-что перевела с английского… Эти статьи в разное время были напечатаны в зарубежных газетах и журналах, и профессор, видимо, специально собирал их. В общем, тебе лучше самому почитать… Перевод у меня, возможно, не очень хороший получился, но основной смысл в любом случае будет понятен.