В период империализма К. п. в России сократилось. В 1913 насчитывалось 3706 тыс. занятых в К. п. (в границах СССР до 1939), а удельный вес его продукции в общем промышленном производстве составлял 33%. Из всего числа занятых в К. п. на сельское население приходилось более 3 млн. человек, или 75,7%. Положение тружеников кустарных промыслов в царской России было крайне тяжёлым: продолжительный рабочий день при антисанитарных условиях труда, очень низкие заработки. Кустарный промысел, указывал В. И. Ленин, это «...худший вид капиталистической эксплуатации...» (там же, т. 3, с. 9).

  Великая Октябрьская социалистическая революция освободила миллионы кустарей и ремесленников от жестокой эксплуатации. В СССР в переходный период от капитализма к социализму, в соответствии с ленинским кооперативным планом, кустари и ремесленники были объединены в промысловую кооперацию (см. Кооперация промысловая).

  В других странах социализма коммунистические и рабочие партии, осуществляя программу социалистического преобразования экономики, направили развитие К. п. по социалистическому пути посредством вовлечения мелких товаропроизводителей в промысловую кооперацию. Почти все кустари и ремесленники зарубежных социалистических стран кооперированы.

  К. п. существует во всех капиталистических странах. По мере роста концентрации и централизации производства и капитала оно вытесняется крупным, мелкий товаропроизводитель разоряется. «Такова обычная картина во всех капиталистических странах. Число мелких заведений уменьшается: мелкая буржуазия, мелкие хозяйчики разоряются и гибнут...» (там же, т. 22, с. 42). Так, во Франции в 1906—26 число мелких предприятий (1—5 человек) сократилось с 2,2 млн. до 1,4 млн., количество кустарей-одиночек уменьшилось на 44%. После 2-й мировой войны 1939—45 К. п. во Франции продолжает свёртываться. Число мелких товаропроизводителей, перешедших в разряд работников наёмного труда, возросло с 1947 по 1955 на 35%, а объём работ, выполненных кустарями, уменьшился за 10 послевоенных лет на одну треть. В середине 50-х гг. во Франции оставалось 737 тыс. самодеятельных кустарей. В США, где концентрация производства достигла высокого уровня, число мелких предприятий (1—5 человек) резко сократилось. В 1939 в обрабатывающей промышленности мелкие предприятия (с годовой валовой продукцией от 5 тыс. до 20 тыс. долларов) составляли третью часть всех промышленных предприятий. На них было занято 2,4% всех рабочих. На долю этих предприятий приходилось всего 1,2% произведённой промышленной продукции. Совершенно исчезло ручное производство обуви, исчезли резчики по дереву, бондари, каретники, кузнецы и многие др. кустарные профессии.

  Лит.: Ленин В. И., Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 1; его же, Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве, там же; его же, Кустарная перепись 1894/95 года в Пермской губернии и общие вопросы «кустарной» промышленности, там же, т. 2; его же, Развитие капитализма в России, там же, т. 3; Мелкая и кустарно-ремесленная промышленность СССР в 1925 г., М., 1928; Мелкая промышленность СССР по данным Всесоюзной переписи 1929 г. в. 1—3, М. — Л., 1932—33.

  П. П. Мотус.

Кустово'е буре'ние, сооружение группы наклонных скважин с общего основания ограниченной площади, на котором размещаются буровая установка и устьевое оборудование. При К. б. продуктивные горизонты вскрываются наклонно-направленными скважинами в заданных точках. К. б. иногда оказывается наиболее экономически целесообразным инженерным решением — при разработке нефтяных и газовых месторождений, расположенных в акватории морей, сильно заболоченной местности или в местности со сложным рельефом поверхности. В этих случаях К. б. даёт значительную экономию на сооружении искусственных оснований и вышкомонтажных работах. Кустование устьев скважин сокращает затраты на оборудование промысла, упрощает автоматизацию процессов добычи и обслуживание. На практике количество скважин одного куста не превышает 20, хотя известно, что в Калифорнийском заливе 68 скважин было пробурено с насыпного острова размером 60´60 м. Максимальное отклонение забоев скважин от вертикали в 2000 м достигнуто в Западной Сибири и Азербайджанской ССР. Увеличение затрат и расхода материалов, вызванное удлинением ствола наклонно-направленных скважин, и снижение скорости бурения — недостатки К. б. Разновидность К. б. — одновременное двух- и трёхствольное бурение, осуществляемое с одной буровой установки одним или двумя комплектами бурильных труб. См. ст. Бурение.

  Лит.: Бронзов А. С., Кустовое строительство скважин на нефтяных и газовых промыслах, М., 1962.

  А. Т. Шмарёв.

Схема бурения куста скважин.

Кусто'диев Борис Михайлович [23.2(7.3).1878, Астрахань, — 26.5.1927, Ленинград], советский живописец, график и театральный художник. Учился в петербургской АХ (1896—1903) у И. Е. Репина, участвовал в работе над его картиной «Заседание Государственного совета» (1901—03, Русский музей, Ленинград). Академик петербургской АХ (1909). Член Союза русских художников (с 1907), «Мира искусства»(с 1911), АХРР (с 1923). В 1905—07 сотрудничал в революционно сатирических журналах «Жупел» (рис. «Вступление. Москва»), «Адская почта» и «Искры». С 1906 К. выступал с сериями картин на темы праздничного крестьянского и провинциального мещанско-купеческого быта («Ярмарки», «Деревенские праздники», «Масленицы», «Балаганы»); для этих работ характерны развёрнутая повествовательность, яркая многоцветность, жизненная достоверность в деталях и сближающие К. с практикой «модерна» линейно-плоскостное, декоративное решение композиции, игра разномасштабными фигурами и планами. В дальнейшем, идя по пути большей стилизации, К. превращает свои бытовые сцены в театрализованные картины-зрелища, а своих персонажей — в собирательные образы-типы, олицетворение сытой купеческой России. Откровенно любуясь материально-телесным изобилием, пёстрым узорочьем изображаемого мира, иногда идеализируя его, К. в то же время относится к нему иронически, даёт почувствовать его самодовольство и косность («Купчихи», темпера, 1912, Музей русского искусства, Киев; «Красавица», 1915, Третьяковская галерея; «Купчиха за чаем», 1918, Русский музей). С начала 1900-х гг. К. разрабатывал жанр портрета-картины, связывая модель с интерьером или пейзажем. Наряду с внешне эффектными, часто салонными портретами он создавал портреты интимно-лирического склада («Утро», 1904, Русский музей), а также сходные по общей концепции и манере исполнения с его бытовым жанром, в которых портретируемый, сохраняя свою индивидуальность, приобретает обобщённые национальные черты (автопортрет, 1912, Галерея Уффици, Флоренция; портреты А. И. Анисимова, 1915, Ф. И. Шаляпина, 1922, оба — Русский музей). Много работая для театра, К. переносил на сцену свои тематические и стилистические увлечения и решал формально-декоративные задачи, не всегда совпадавшие с замыслом автора и режиссёра («Смерть Пазухина» Салтыкова-Щедрина, 1914, МХТ; «Гроза» Островского, 1918, неосуществленная постановка). Успешными были постановки «Блохи» Замятина (1925, МХАТ 2-й; 1926, ленингр. Большой драматический театр), в которых К. нашёл органическую эмоциональную связь с драматургическим материалом. В послереволюционные годы К. участвовал в оформлении Петрограда к 1-й годовщине Октября, создавал плакаты, лубки и картины на темы революции («Большевик», 1919—20, Третьяковская галерея; «Праздник в честь 2-го конгресса Коминтерна на площади Урицкого», 1921, Рус. музей). Тонкий рисовальщик, владевший уверенным, чётким штрихом, К. выполнил циклы иллюстраций к произведениям классиков и современных авторов (иллюстрации к произведениям Лескова «Штопальщик», 1922, «Леди Макбет Мценского уезда», 1923), работал в технике литографии и гравюры на линолеуме.