Воодушевленная такой мыслью, я вернулась к компьютеру и начала лихорадочно выдумывать самые невообразимые запросы для поиска, которые хоть как-то могли коснуться нужной мне темы. Сначала на русском, потом на английском… Но вот так запросто, с наскока эта тайна, разумеется, не пожелала показать мне даже призрачную надежду на ключ к ней. Я убила на поиски почти час прежде, чем меня загрызла совесть — работа ждала, кроме меня ее некому было делать.

Помимо баннера с проводами я успела нарисовать еще несколько иконок для сайта очередной государственной конторы, которая пожелала облагородить свое убогое лицо в интернете. Больше всего не люблю госзаказы — они мало того, что смертельно скучные, так еще и у заказчиков, как правило, нет никакого представления о вкусе. Но наш директор очень любит выигрывать тендеры этих унылых чиновничьих организаций, так что несколько бюрократических проектов всегда стоят у нас в очереди на исполнение. После иконок настал черед мелких доработок на парочке сайтов старых клиентов — это совсем ерунда, но тоже времени забирает немало… Когда я наконец разогнулась и выползла из-за стола, серое небо за окном снова стало сизым — на город опустился вечер.

Вот и день прошел.

Я с удивлением поняла, что очень этому рада. Пока он тянулся, меня раз за разом догоняли мысли, не имеющие никакого отношения к работе. И были они не только про белого Зара… Хотя сердце все еще болело после пережитой ночи, эта боль постепенно стихала — я оказалась не способна к продолжительным страданиям. И потому, чем дальше отдалялась ночь, тем больше я думала… о Стефане. Вспоминала его теплые руки, внимательные темные глаза и такой спокойный, будто давно знакомый голос. Внутри что-то сладко замирало и останавливалось…

Когда дела по работе остались на сегодня позади, я совершенно отчетливо это осознала. И поняла, что дальше невозможно скрывать от самой себя простую житейскую истину — я влюбилась.

Стоило только признаться себе в этом, как руки моментально вспотели, а сердце застучало быстро и неровно. Я с головой зарылась в плед на диване и закрыла глаза, пытаясь понять, что со мной происходит.

И рада ли я этому вообще.

Надо ли мне это?

Стефан, Стефан… Такое необычное, такое красивое имя… Как шелест страниц незнакомой книги, обещающей долгие вечера наедине с щемящей радостью и сладкой грустью.

Стефан. Совсем незнакомый, непонятный человек. Вчера он укутывал меня своим спальником, а что будет завтра? Может быть, такие вечера на крыше с девушками у него — обычное дело. А может, он вообще зануда или тиран. А может, у него есть жена и трое детей…

Я свернулась клубком, прижав колени к груди, и лежала так в полной темноте и тишине, надеясь услышать голос своего сердца. Но оно не желало ничего говорить — просто пело, тихо и радостно. И в этой песенке не было ни страха, ни тревог, ни ожидания боли и разочарований. Ничего того, чем обычно грешит разум. Даже горечь от ночных видений притупилась, словно в самой своей глубине сердце знало — все будет хорошо.

Весь вечер после ужина я убила на безрезультатные поиски хоть какой-то информации о загадочном яде. А когда глаза уже отказались смотреть в монитор, снова вернулась на кухню.

Там было пусто и тихо. Только холодильник негромко бормотал что-то в углу да тикали старые часы на стене.

С удивлением я поняла, что за последнее время совсем отвыкла сидеть дома в одиночестве. Маленький молчаливый Шен удивительным образом заполнял эту звенящую пустоту трехкомнатной квартиры. А теперь, когда он остался у Стефана, мне стало странным образом не по себе.

Я перебрала в уме хороших знакомых, с кем можно было бы поболтать в скайпе или по телефону и поняла, что никто не подходит… Ни в реальной жизни, ни в сети я никому не могла доверить свои странные переживания, слишком неуловимые для того, чтобы облечь их в слова.

Неудивительно, что в этот вечер я, вопреки своему совиному образу жизни, рано легла спать. И почти сразу провалилась в глубокий сон без видений. Он был похож на парение в невесомости — такой же безграничный, спокойный и пустой.

Утром, едва открыв глаза, я ощутила на губах вкус имени, которое еще недавно ничего не значило.

Стефан.

Захотела рассердиться на себя за эту глупую сентиментальную чепуху и не смогла. Лежала и улыбалась так, словно мне опять было десять лет, и впереди ждал долгий радостный летний день. Такой, когда родители вопреки всем правилам вдруг решаются на поездку за город, и отец еще с вечера маринует мясо на шашлыки, а мама проверяет, не стал ли ей мал купальник. Такой день, когда можно с утра выбежать во двор в одних шортах и футболке, поймать плечами солнечных зайчиков, рассмеяться запаху клейких тополиных почек и услышать звонкие крики стрижей. А потом неожиданно встретить хорошего друга, который приезжает каждый год во время каникул. Он будет идти по улице рядом с тобой и обязательно поделится своим мороженым в бумажном стаканчике…

Я сладко потянулась, ощущая каждую клеточку тела, и широко распахнула глаза. Будильник, оказывается не сработал — я проспала почти до 10 утра. За окном давно рассвело, и небо оказалось неожиданно голубым, а комнату наполнил солнечный свет.

Вот почему мне вспомнилось лето…

Необыкновенно захотелось вскочить с кровати и вдохнуть полной грудью. Так сильно — как никогда прежде в этой скучной взрослой жизни.

Я не стала искать причину этого непривычного желания, а просто пошла на кухню и поставила чайник согреваться. Потом с наслаждением умылась, почистила зубы и исполнила перед зеркалом какой-то нелепый танец. Рассмеялась над собой. Показала отражению язык.

Подумала, что это не я. Должно быть, ночью меня украли, а в мое тело вселилась какая-то другая девушка. У нее были веселые блестящие глаза и улыбчивые губы.

Стефан.

Я упрямо мотнула головой, оказываясь признавать, что виновником моего хорошего настроения может быть другой человек. Хотелось тешить себя иллюзией, будто на самом деле я и впрямь сама изменилась.

Ага… на ровном месте.

И именно поэтому, конечно же, мне так хочется поскорее оказаться в завтра. Подняться на шестой этаж в старом маленьком лифте и нажать на кнопку одного из множества звонков…

Я усмехнулась. Мысленно обозвала себя дурочкой и пошла заваривать овсянку на завтрак. Не забыв по пути включиться в офисную систему и сделать вид, будто уже начала работать. На сообщения, которые жаждали моего внимания, даже не взглянула.

Да ну, в самом-то деле! Как будто кроме заданий по дизайну и жизни нет…

Я всегда умела работать быстро и эффективно, но прежде мне и в голову не приходило заниматься своими делами в то время, когда по времени как бы нужно принадлежать офису. Поэтому, даже если я что-то заканчивала очень быстро, всегда находила себе следующее дело… И все давно к этому привыкли и, если честно, порядком присели на мою шею.

В общем, я решила, что с учетом перевыполненных за вчера (а также за все предыдущие несколько лет) нормативов, вполне могу сегодня позволить себе немного побездельничать. И, например, вместо того, чтобы пялиться в монитор, пойти погулять по городу. Благо в рабочее время в начале недели, да еще и с утра, на улицах должно быть совсем немного людей.

Город и впрямь встретил меня полупустыми, залитыми солнцем улицами. Весь сверкающий, умытый, он словно впервые после зимы по-настоящему осознал, что пора проснуться, стряхнуть с себя куски грязного снега, выплюнуть лед из водосточных труб и наполнить воздух щебетом птиц.

Ненароком я купила себе пару безумных леггинсов: одни ослепительно-красные, другие — с зелеными и фиолетовыми ромбами. Яркая новая одежда — отличный способ обозначит конец зимы. Глаз еще падал на синюю вязаную шляпу, но я вовремя остановилась. Напомнила себе, что у меня только в нормальной шапке уши не мерзнут, а в этой панамке сразу отвалятся к чертям. Так что лучше и не выпендриваться.