И тогда Зар наконец понял.

Он умирает.

Этот проклятый яд… Его добавили в тот чай в доме Ри. Они оба пили из одного чайника напиток с таким необычным вкусом. Только Шен, измученный болью и страданиями Шен, сдался отраве первым…

А теперь наступало время и для Зара.

Он знал — стоит уснуть, и этот мир исчезнет для него навсегда.

Из последних сил ударил в стенку экипажа, закричал что-то, заставил остановиться и развернуть повозку в сторону его дома.

Он мог доверять только Тале и Вэ Иси.

Зубами вцепился в запястье, раздирая его до крови, не давая себе уснуть, не давая провалиться в небытие. Шептал что-то сам себе, не то молитву, не то обещания, забывая слова уже через пару мгновений после того, как они отзвучат.

И когда стражи внесли его в дом, невольно улыбнулся — скорее почувствовал, чем увидел рядом с собой Тале. Она склонилась над ним, исполненная тревоги, что-то спросила, только Зар не разобрал.

— Мое тело… — прошептал он, нащупывая ее ладонь, — сбереги мое тело, слышишь, птичка… — теперь, когда он был дома, силы покинули его окончательно, словно последний заслон для них оказался снят. И говорить было почти так же трудно, как дышать, только еще немного труднее. — Тале… Я не умру, слышишь? Я вернусь… обещаю… только сбереги это тело, прошу тебя. Не отдавай меня никому… Никому…

Ее ответ он уже не услышал.

Меня разбудил (а вернее просто вернул в обычный мир) назойливый сигнал будильника.

Короткая мелодия из четырех нот настойчиво звала вставать и начинать новый день. Стефан спал очень крепко и не сразу ее услышал. Прошла, наверное, целая минута прежде, чем он что-то промычал, громко с наслаждением потянулся и отключил, наконец, свой телефон.

— Доброе утро всем! Яся, пора вставать — труба зовет! — его радостный бодрый голос осекся, когда Стефан увидел мое лицо. — Эй, что случилось?

Он смотрел на меня с тревогой, такой забавный, растрепанный со сна. Такой ЖИВОЙ. Перевел взгляд на коробку рядом с моей постелью и сразу все понял.

— Получилось, да? Еще одна грустная история про танцоров?

Я кивнула. Провела рукой по лицу, стирая влажные полосы на щеках.

Белый Зар все еще был живым в моей памяти. Дышал, любил и сражался со своей злой судьбой.

Стефан подошел и сел рядом на край матраса. Взял в руки коробку с безмолвно застывшей куклой. Какое-то время молча вглядывался в лицо, которое сам вылепил, заново воссоздал в этом мире.

— У тебя он получился точь-в-точь как живой, — прошептала я. — Даже одежда у него очень похожая была. И цвет волос именно такой. А у Шена волосы на самом деле — черные-черные… только после пожара их остригли и они стали совсем короткими… Так жаль.

— Расскажешь? — тихо спросил Стефан, и его ладонь — теплая, почти горячая — легла на мое плечо. — Ну, не сейчас… Потом, когда я вернусь. Я совсем ненадолго уеду. На пару дней — буквально туда и обратно.

— Ага… расскажу. Только мне, наверное, нужно с ним еще поговорить, — я посмотрела на Зара. — Мне нужно расспросить его про это проклятье, которое забросило их обоих сюда.

— А… Понятно, — Стефан задумался. — Ну, хорошо… Раз так надо, забери его к себе на время. Пусть уж дорасскажет все до конца.

Но я покачала головой.

— Нет, не буду. Мне бы после этой ночи в себя прийти. Слишком это было… ярко. И больно. Двух дней, думаю, как раз хватит… А Шена, если можно, пока здесь оставлю. Мне кажется, они будут очень рады. Они сильно любили друг друга там… в том мире.

— Любили? — Стефан удивленно приподнял бровь, и я даже рассмеялась негромко и чуть нервно.

— Ну, в смысле друзьями были хорошими. Как братья. Знаешь, я думала то, что пережил Шен — это самое ужасное. А оказалось, со стороны видеть боль и смерть друга — гораздо хуже… У меня у самой сердце до сих пор разрывается.

И закусила губу, чтобы снова не разреветься.

— Ох, Яся… — Стефан обнял меня крепко, уложил мою голову себе на плечо. — Ну и попала же ты с этими болтливыми куклами.

— Угу… — в теплых объятиях было хорошо. Спокойно. Слезы отступили, и несколько минут я просто сидела, прижавшись к почти незнакомому человеку, который вдруг стал таким близким, почти родным. — Ладно… Все нормально. Тебе, наверное, давно пора завтракать.

Я, наконец, собрала себя в кучу, вспомнила, что неприлично вот так растекаться и решительно высвободилась из уютных рук Стефана. Хотя на самом деле могла бы так сидеть бесконечно… И куда только подевался мой привычный страх чужих прикосновений?

— Пора, — согласился художник, вставая и перенося коробку с Заром на стол, где, все так же славно улыбаясь, стоял на своих новых ногах Шен Ри. — И кофе сварить я нам все же успею.

До метро мы шли вместе, и по дороге, чтобы вернуть мне душевное равновесие, Стефан рассказал совершенно замечательную историю о причине своего срочного отъезда.

Оказалось, он давно уже мечтал купить кота необычной породы — здоровенного мейнкуна. Но в нашем городе никак не мог найти подходящее предложение. И однажды в минуту особого вдохновения Стефан непроизвольно намечтал себе черного котенка, которого он бы обязательно назвал Шаманом. Именно так и не иначе. А буквально на следующий день наткнулся в интернете на объявление из Нижнего Новгорода о продаже именно такого маленького мейнкуна! Черного котенка по имени Шаман. Разумеется, Стефан не смог пройти мимо такого удивительного совпадения: он сразу написал заводчице, узнал цену и срок, когда можно забрать кота. И на следующий же день купил билет в Нижний Новгород. Тем более, что именно там жила его знакомая, которая когда-то учила Стефана делать шарнирок.

Я бы может и сказала кому, мол, так не бывает, но после истории с куклами уже почти перестала удивляться разным чудесам. Только порадовалась очень за Стефана — ведь он так мечтал об этом котенке.

В вестибюле метро мы попрощались. Стефану нужно было ехать в один конец, а мне — в другой.

С утра вагон был полон людей, спешащих на работу. Я стояла, стиснутая со всех сторон, едва держась за поручень левой рукой, и вспоминала, как в последний момент перед тем, как поспешить на свой поезд, Стефан вдруг поймал мою ладонь и горячо сжал ее. 'Через два дня, — сказал он. — Я жду тебя! Очень жду!', - и метнулся в сторону вагона, где уже прозвучало как всегда равнодушное 'Двери закрываются'. Успел заскочить в последний момент. А я осталась на платформе как дурочка, с нелепой улыбкой на лице. И пропустила еще два поезда в своем направлении, прежде, чем, наконец, отважилась сунуться в эту человеческую кашу.

Дома жизнь быстро завертелась обычным образом. Понедельник.

В рабочей системе меня поджидало новое задание, доброшенное в остальным еще в пятницу. Довольно сложный баннер для сайта о разных проводах. Ни фотографий для элементов дизайна, ни четких пожеланий. Все как всегда.

Я вздохнула и встала из-за стола.

Еще хотя бы десять минут.

Десять минут без проводов, гугла, фотошопа, утренней болтовни в чате системы и прочих забот.

Я заварила свежий чай, нашла заначку вкусного печенья и вместе с кружкой залезла на подоконник в дедовом кабинете. Сидела у холодного мартовского окна, по-деревенски макала печенье в чай, наслаждалась тающим на языке вкусом детства.

Думала про Зара.

Непростая ему выпала судьба…

За окном, где кое-как рассвело, небо висело тяжелой белесой портянкой. Давило на голову и сердце.

Что же мне делать?

Я не колдун, чтобы отыскать способ вернуть Зара в его мир. И знакомых с волшебной палочкой у меня нет. А оставаться здесь, жить в образе безмолвной неподвижной куклы — это ли не худшее для такого удивительного, сильного человека? Человек, рожденного, чтобы править и с честью нести тяжелое бремя власти…

Я вздохнула и покачала головой. Нет, невозможно представить, что Зар останется здесь. Надо узнать у него все, что ему известно про этот яд и попытаться найти ниточки в нашем мире. Они должны быть, наверняка. В наше время тотального интернета где-нибудь да промелькнет кончик от клубка.