Я быстро замотала головой.

— Нет! Не надо… Ты еще не ужинал, наверное. А мне… надо побыть одной, — поймала его встревоженный взгляд. — Ну, правда, все в порядке. Просто… — я набрала воздуха и словно шагнула с обрыва: — Просто я боюсь в тебя поверить. Наверное, на самом деле у тебя жена и дети, а тут ты прячешься от них и заводишь романы с глупыми дурочками вроде меня!..

Сказала и аж заледенела вся.

Кто не обидится на такие слова?..

А Стефан взял и рассмеялся.

— Да, жена есть, тут ты угадала. Катерина. Жуткая мегера и зануда. Мы уже два года как вместе не живем, а до ЗАГСа дойти все никак не соберемся, чтобы развод оформить. Вот такие оба занятые… — он помолчал, посмотрел на Шамана, который успел задремать на подоконнике. — Не надо меня бояться. Я не люблю лгать… И если что-то говорю, то это обычно даже слишком правда.

Я смотрела в пол. Возила носком ноги по узору на линолеуме. Совершенно не знала, что сказать.

И уйти глупо, и остаться странно.

А с другой стороны… Мы оба достаточно взрослые люди, чтобы не городить между собой иллюзий.

— Стефан… — я подняла глаза на него. Вздохнула… — Скажи, я тебе правда нравлюсь?

Раньше ни за что не решилась бы на такой прямой вопрос, но после сегодняшнего дня поняла, что не хочу никаких глупых надежд и двусмысленных ожиданий. Хватит, небось не студентка-первокурсница.

Стефан смотрел на меня пронзительно. Его темные глаза казались мне двумя провалами в бесконечность.

— Очень, — сказал он негромко и снова протянул ко мне свои ладони. Так тянут их к зашуганной уличной кошке, желая показать добрые намерения. И я не стала отталкивать эти руки, позволила Стефану обнять себя за плечи. Он держал меня невесомо, боясь спугнуть… — Ты мне очень нравишься. Яся… С первой минуты. Никогда не думал, что со мной так будет, но вот, видишь… случилось, — мягкая улыбка тронула его губы. — И конечно, больше всего я хочу, чтобы ты осталась. Мне кажется… нам может быть хорошо вместе.

Сердце у меня билось так сильно, что я слышала его в ушах.

Если бояться и уходить — то сейчас.

Если оставаться — то доверять. Сейчас и всегда.

Я набрала в легкие побольше воздуха, закрыла глаза и осторожно прикоснулась ладонью к его груди.

Стефан вздрогнул и крепко прижал меня к себе.

— Как же я рад, что ты здесь… — сказал он. — Яся, ты даже не представляешь!.. Как я рад, что мне привиделись эти странные куклы и что я слепил их. И встретил тебя… Мне всегда казалось, самое главное в моей жизни — это живопись, именно она всегда формировала мою судьбу. И тут вдруг эти танцоры… Случайность. Но если бы не они — я бы никогда тебя не встретил.

— Нашел чему радоваться, — буркнула я, пытаясь скрыть смущение. — Ты же меня совсем не знаешь! А я на самом деле вообще не подарок. И лучше бы со мной не связываться…

Он рассмеялся. Ткнулся лицом мне в макушку.

— Так ведь и ты меня не знаешь… А когда слишком просто — это скучно.

Не поспоришь.

Мне вдруг стало совершенно спокойно. Я позволила себе прижаться щекой к его рубашке — пропахшей табаком, дорогой и тем запахом, который есть только у одного человека во всем мире.

И поняла, что никуда не уйду. Ни за что…

— Стефан… а ты только котов кормишь?

На кухне коммунальной квартиры всегда царит особенная атмосфера. Здесь, так или иначе, сталкиваются несколько совершенно разных миров, и это накладывает на пространство свой неизгладимый отпечаток.

В квартире Стефана обитали, кроме него, еще четыре семьи, так что кухню украшали две газовые плиты, три обеденных стола, два старых деревянных буфета и пять навесных шкафов. Сама она была такой странной формы, что я бы не рискнула назвать это ни квадратом, ни пятиугольником. Одно из окон кухни выходило во двор-колодец, а другое — на стену дома. Из-за этого в кухне всегда царил полумрак, и была включена яркая лампочка под потолком.

Из того буфета, что повыше, Стефан достал большую эмалированную кастрюлю, налил в нее воду прямо из-под крана и поставил на газовую горелку. Пакет с покупными варениками он принес с собой — холодильники не загромождали пространство кухни и стояли у каждого жильца в своей комнате.

— Яся, ты не стесняйся, возьми вон на той полке пару глубоких тарелок для нас. Ты ведь с бульоном будешь?

— Ага…

Я послушно нашла тарелки, а потом и ложки. Кухня понемногу наполнялась волшебным ароматом горячей еды. Только почувствовав запах почти готовых вареников, я поняла, как сильно проголодалась и вспомнила, что в обед ничего не смогла поесть — слишком ждала звонка…

— А Шаман там один не заскучает?

Стефан задумался, смешно потирая нос кончиком шумовки.

— Думаю, ему полезно побыть одному. Пусть привыкает к новому дому, — он наклонился над плитой и зачем-то помешал вареники, хотя те явно не нуждались в этом. Но Стефан все болтал в кастрюле шумовкой, молчал, а потом вдруг спросил: — Яся… ты что решила? Останешься сегодня или домой?

Он стоял ко мне спиной, почему-то боясь обернуться. И тишина на кухне в этот миг стала особенно звонкой и тягучей, несмотря на бульканье воды, гудение крана в соседней квартире и негромкие голоса где-то за стеной.

Это был не просто вопрос про один вечер.

Я поняла, что мой ответ будет значить очень много. Для нас обоих. И если я останусь сегодня, Стефан уже не станет предлагать мне матрас на полу. И этой ночью я останусь наедине именно с ним, а не с кем-то из моих кукольных танцоров.

Почти целую минуту я кусала губы, глядя то в тарелку на столе, то на Стефана, который все перемешивал вареники в кастрюле. Они там, наверное, уже в труху разварились.

— Ну, — сказала я в конце концов, — почему бы и нет. Только боюсь, на полу на меня Шаман ночью наступит.

Стефан обернулся. Посмотрел на меня так, словно не поверил своим ушам. И я вдруг очень явственно увидела, каким он мог быть ребенком — недоверчивым, задумчивым, мечтательным… И снова удивилась, как мгновенно улыбка преображает его. Она словно родилась в глубине его глаз и озарила все лицо, такое каменное еще пару мгновений назад.

— Правда? Здорово… — Стефан машинально отложил шумовку и шагнул ко мне. Заключил в крепкие объятия. — Яся… Не бойся, я не отдам тебя Шаману, — он тихо рассмеялся. — Но что-то мне подсказывает, что этот разбойник может потоптаться не только по матрасу на полу…

Как это ни смешно, но Стефан оказался прав.

Честно говоря, я поначалу очень нервничала. Все думала, ну как это… остаться с мужчиной вдвоем, едва зная друг друга… Ужасно неприлично. Я даже в студенческие годы себе таких фокусов не позволяла. А тут — кошмар, что творится.

Но понемногу успокоилась.

Потому что на самом деле очень давно мне не было так хорошо и спокойно.

После ужина мы вернулись в комнату Стефана и там еще полвечера провели за уютными разговорами с чаем и невероятно вкусными плюшками, которые Стефан купил в магазинчике возле дома. Болтали о загадочных куклах, о поездках в другие города и, конечно же, о кошках. Шаман в какой-то момент заскучал в одиночестве и без лишних церемоний запрыгнул на стол. Стефан не стал его прогонять, мол, не положено котам ходит по столу — только почесал за ухом и дал обнюхать свою булочку. Интереса к ней котенок не проявил, но и уходить не стал — лег между чайником и стеной, прищурил свои желтые глаза и слушал нашу беседу с настороженными ушами. Уши у мейнкунов забавные — с кисточками, как у рыси… Мне так и хотелось эти кисточки потрогать, но я сдерживала себя. Сразу видно, что этот котеночек — существо с очень серьезным характером. И с фамильярностями к нему лучше не лезть.

После всех чаепитий Стефан спросил меня, не хочу ли я снова прогуляться на крышу. А я подумала, и решила, что хочу. Совершенно невозможно отказаться от такого предложения, когда за окном светят яркие-яркие звезды. В кои-то веки.

Стефан привычным движением вытряхнул из шкафа спальник и через дверь на кухне мы вышли на черную лестницу. Как и в прошлый раз, она привела нас на чердак — заброшенный, захламленный какой-то старой мебелью и коробками, затянутый пылью и паутиной.