— Конечно, — согласился Пейнтер. — Это большие телевещательные компании думают, что им все сойдет с рук. Мы будем осторожны. Викторины — дело тонкое.

Поскольку Джони большую часть времени проводила в Калифорнии, Джек и Энн вернули себе манхаттанский особняк. Когда Джони жила в Нью-Йорке, дом считался ее, хотя за аренду она и не платила, а Джек и Энн приезжали на правах гостей. Но теперь, бывая в Нью-Йорке наездами, уже Джони становилась гостьей. Энн перекрасила стены во всех комнатах, перестелила полы и поменяла часть мебели.

Она купила мобиль Колдера и подвесила его под потолком в гостиной. В какой-то неизвестной галерее набрела на коллекцию доколумбовой керамики, включавшую эротические статуэтки. Зная пристрастие Джека к эротическому искусству, Энн купила одну статуэтку, изображавшую женщину, которая сосет член у мужчины. Высотой статуэтка была в пять дюймов, поэтому Энн поставила ее на маленький письменный столик у окна.

Дети их уже подросли, и Джек с Энн посчитали возможным проводить два или три вечера в неделю в городе. Часто они встречались за ленчем.

Как-то весной, в среду, Джек встретился в женой в «Лутеке» и не удивился, увидев, что Энн не одна, она часто приходила на ленч с компанией. Иногда Энн предупреждала его об этом, а иногда нет. В тот день она Джека не предупредила.

— Джек, позволь тебе представить Джейсона Максуэлла.

Джейсон Максуэлл написал роман «Голос из желудка», как раз вошедший в число бестселлеров. Ранее из-под его пера вышел еще один бестселлер, но его названия Джек не помнил. Манера письма Максуэлла Джеку не нравилась, а вот Энн прочитала оба романа и часто говорила о них.

— Безмерно рад возможности познакомиться с вами, мистер Лир. — Максуэлл вяло пожал руку Джека.

— Взаимно. Я часто слышу вашу фамилию.

Джейсону Максуэллу только-только исполнилось двадцать девять. Невысокого росточка, худощавый, с тонким голосом и девичьими ужимками… Если не гомосексуалист, то пародия на него.

— Джейсон — ходячий кладезь сплетен, — вставила Энн. — Он знает все обо всех.

— Помилуй, Господи, — вырвалось у Джека.

— Я действительно очень любопытен, — признал Джейсон.

— К счастью, у нас секретов нет, — усмехнулся Джек.

— О, секреты есть у всех, — возразил Максуэлл. — А если нет, их надо придумать. Что за жизнь без секретов?

— Вы хотите сказать, без скандалов? — уточнил Джек.

— Да, конечно! — закивал Джейсон. — Восхитительных скандалов.

— Джейсон признался, — добавила Энн, — что некоторые герои его романов списаны с реальных людей с минимальными изменениями.

— И они узнают себя! — радостно воскликнул Джейсон.

— А как вы узнаете их секреты? — спросил Джек.

— Они сами делятся ими со мной! Не знаю почему. Наверное, причина в том, что я писатель.

— Вам повезло, что вы не знали моего отца и ничего не написали или не сказали про него.

— Да? А почему?

— Он бы вас убил, — ответил Джек.

— Как интересно!

Кэти Маккормак приникла к дверному глазку. Увидев стоящего в коридоре Дика, быстро скинула блузку и бюстгальтер, потом сняла цепочку, отодвинула задвижку и открыла дверь. Пейнтер переступил порог, крепко поцеловал ее в губы, затем чмокнул оба соска.

— Хочется пойти куда-нибудь пообедать, — объявил он Кэти, когда, взявшись за руки, они шли из прихожей в гостиную. — Есть повод.

— Прекрасно! И что мы будем праздновать?

— Налей нам что-нибудь выпить, и я тебе все расскажу.

Пока Кэти наполняла стаканы, Пейнтер взял последний номер «Нью-йоркера» и пролистал его, задержавшись взглядом на нескольких карикатурах.

— За твое здоровье! — Кэти налила ему ржаного виски, а себе — бурбон. — Так что мы празднуем?

— Новое шоу. «Твоя ставка»! Тут все должно получиться. У меня уже есть три первоклассных участника. Ты только послушай! Один парень из Куинса, он работает в закусочной, режет сандвичи. Парень свободно говорит на английском, русском, немецком, иврите и идише. А также немного знает польский, литовский и венгерский. Всем известно, что он лингвист. Он читает соседям письма, которые те получают от европейских родственников. У него еще и приятная внешность. В «Твоей ставке» он выиграет сто тысяч долларов.

— Ты в этом уверен? — В голосе Кэти слышались нотки сомнения.

Пейнтер ухмыльнулся:

— Разумеется, уверен. Мы начнем с простых слов, которые он, конечно же, знает. К примеру: «Мистер Абрахам, вы знаете, что слово „lungs“[98] обозначает важную часть человеческого организма. Каким словом эта же часть организма обозначается на русском, немецком, иврите и идише?» Он знает. Если нет, мы ему чуть-чуть поможем.

— Ты позаботишься о том, чтобы он знал?

— Совершенно верно. Я не собираюсь рисковать.

— Ты хочешь заранее сказать ему ответы? Дик…

— Этот сукин сын знает, как будет называться пенис на суахили.

— Вот с этим надо бы поосторожнее.

— Да нет же. Суахили мы трогать не будем. Как и китайский. Но парень поймет значение арабского слова. Для знающего иврит арабский не проблема. Мы обставим все так, будто у него достаточно знаний, чтобы точно отвечать на наши вопросы.

— Но…

— Еще у нас есть семнадцатилетняя девчушка из Скарсдейла, которая знает о бейсболе больше, чем Ред Барбер. Представь себе, молоденькая такая девчушка со светлыми кудряшками. Жует резинку и хихикает. «Каковы средние очки в бэттинге[99] у Бейба Рута в сезоне 1924 года?» Она знает.

— Потому что ты заранее сказал ей ответ?

— Я же не каждому говорю ответ, Кэти. Только самым умным. Всем известно, что в бейсбольной статистике эта девушка — дока. У нее уже репутация знатока. Поэтому все будет выглядеть очень убедительно. Комар носа не подточит. Если б мы взяли первого встречного, о котором никто никогда не слышал, то сели бы в лужу. А эта девчушка…

— Все равно рискованно. А если кто-то начнет копать?

— Каждый победитель, который пройдет наш инструктаж, выиграет сто тысяч долларов. Те, кто ему уступит, тем не менее получат по десять тысяч. Маленькие победители не будут испытывать зависти к главному победителю. Они же не соперничают друг с другом, а просто отвечают на наши вопросы.

— Кто-нибудь будет знать? — спросила она. — Лир?

— В некотором смысле. Но подробности его не интересуют.

В октябре Джек Лир встретился с Ребеккой Мерфи в номере мотеля в Лексингтоне. Город этот находился достаточно далеко от Бостона, поэтому Джек мог не опасаться, что его кто-нибудь увидит или узнает. Они сидели в гостиной, пили виски и разговаривали.

— Ее родители были на спектакле вчера вечером. Я не гарантирую, что они не придут сегодня. Могу зайти в зал первой, занять два места и убедиться, что их нет. Если они не покажутся, тебя никто не узнает.

— Полной уверенности у меня нет.

— Да ладно. Перестань дурить.

Действительно, Ребекке по роду своей деятельности частенько приходилось менять внешность, поэтому она знала, как это делается. Ее стараниями волосы и брови Джека стали куда чернее, на верхней губе появились усы, Ребекка заверила его, что приклеены они хорошо и не отвалятся посередине спектакля. Каучуковые вставки между деснами и внутренней стороной щек разительно изменили форму лица. Вместо сшитого по фигуре костюма Джек надел бесформенный пиджак из грубой шерстяной ткани и темно-коричневые брюки. Завершили наряд мятый плащ и широкополая шляпа цвета хаки.

Взглянув на себя в зеркало, Джек решил, что в таком виде его не узнают даже Дэн и Конни Хорэн.

Но если бы его кто-то узнал, Джек превратился бы во всеобщее посмешище.

Ребекка отвезла его в школу при монастыре Святейшего Сердца. Джек остался на автостоянке, пока она ходила на разведку. Наконец Ребекка появилась в дверях и помахала Джеку рукой. Сели они достаточно далеко от сцены, но не в последних рядах. Внимания на них никто не обращал. Зрители занимались своими делами.