Джек покачал головой.

— Многое я уже знал. Отдадим Мэри должное. О дочери она сама мне все рассказала. Нет, Кэп. Если нам суждено проиграть, мы проиграем, но я обещал не использовать против Мэри эти сведения.

1973 год

В понедельник вечером, 19 ноября, накануне собрания акционеров, Джек и Диана дали обед в своем «люксе» в нью-йоркском «Хилтоне». Присутствовали Джони и Дэвид, Лиз и ее бойфренд Джордж, племянник Дианы, Маленький Джек и Сара. Глория и Брент Крейтон, приятель Сары, обедали внизу, в ресторане, поскольку Джек и Диана решили, что не смогут в их присутствии говорить о делах. В ресторан отправились и жены Херба Моррилла, Микки Салливана и Кэпа Дуренбергера. Им доверяли полностью, но опасались, что деловые разговоры вызовут у них зевоту. Из Аризоны приехали Кертис и Бетси Фредерик. Салли Аллен прилетела из Лос-Анджелеса.

Расположившись после обеда в гостиной, они обсудили сложившуюся ситуацию и нашли ее безрадостной.

С учетом своих акций, акций родственников, друзей и тех акционеров, кто доверил ему свои голоса, Джек мог рассчитывать на 275 тысяч акции — двадцать семь с половиной процентов от общего числа акций Эл-си-ай. Если Билли Боб и Рей Ленфант проголосовали бы за него, он набрал бы тридцать семь с половиной процентов голосов.

— Я хочу зачитать имена некоторых наших акционеров, отдавших нам право голоса. — Диана развернула лист бумаги. — Конечно, кардинальных изменений эти акции не вносят, но показывают, что некоторые люди умеют ценить дружбу. Мы имеем доверенность на пятьдесят акции от Констанс Хорэн. На сто акций от Гарри Клейна и Бенджамина Ланга, продюсера и режиссера нескольких фильмов Джони. Подозреваю, они специально купили эти акции, чтобы проголосовать по ним. Прислал доверенность на сто акций Мо Моррис, агент Джони и партнер Сары. Доверенность на пять акций получена от Эдуарда Мартина, фермера из Окмалджи, штат Оклахома, который вместе с доверенностью прислал письмо с пожеланиями удачи. Ребекка Мерфи, частный детектив из Бостона, десять акций. Артур, граф Уэлдонский, двести акций. Наконец, — улыбнулась Джеку Диана, — нами получена доверенность от Валери Латэм Филд, которая совсем недавно приобрела сто акций по всем понятной причине.

На этом светлая полоса вечера закончилась. Все понимали: как двадцати семи с половиной, так и тридцати семи с половиной процентов может оказаться недостаточно для сохранения контроля над компанией.

Диана, на которой в тот вечер были небесно-голубые брюки и белый свитер, проявляла куда больше активности, чем Джек. Она изо всех сил поддерживала разговор, не давая ему окончательно угаснуть.

Джек же сидел в углу, в своем фирменном темно-синем костюме с торчащим из нагрудного кармана уголком белого платка. Он знал, что на него смотрят, не только поддерживая, но и, прости, Господи, жалея. Он понимал, что на этот раз его разглядывают куда пристальнее, замечая и кератомы на голове и руках, и набрякшие веки, и обвисшие щеки. Если Джек ловил чей-то взгляд, то улыбался, показывая, что сохранил еще чувство юмора.

Внезапно в гостиной повисла тишина, словно у всех разом иссякли слова. Автоматически все повернулись к Джеку.

— А не кажется ли вам, что все наши волнения напрасны? — ровным голосом спросил он. — Грустить или радоваться надо лишь после подсчета голосов. Если Билли Боб Коттон и Рей Ленфант будут с нами, я не уверен, что Мэри удастся переплюнуть наши тридцать семь с половиной процентов.

Но его слова не подняли настроение остальным.

В углу Кертис Фредерик шептался с Кэпом Дуренбергером.

— Я все думаю о прошедших годах., и делах. Это конец эры. Господи, как хорошо, что мы вышли на пенсию. Я бы не хотел больше иметь ничего общего с Эл-си-ай.

Сара и Лиз тоже стояли вдвоем.

— Жаль, что я знаю отца столь короткое время, — вздохнула Сара.

— Он великий человек, — ответила Лиз. — Не знаю, как он, а я напишу письмо твоей матери, Сара. Поблагодарю за покупку акций и за доверенность.

— Может, я тоже ей напишу.

Маленький Джек говорил с Дианой.

— Ты хоть представляешь наши с отцом отношения? Его просто никогда не было дома.

Диана усмехнулась:

— Еще один маленький мальчик, недовольный папочкой, который слишком много работает, чтобы обеспечить семье достойную жизнь. Это клише, Эль-Джей, и очень затертое.

— Хорошо. Он дал мне все, что я только мог пожелать.

— Опять клише, но дело в другом, Эль-Джей. Он создал «Лир коммюникейшн, Инкорпорейтед». Четвертую по величине телекоммуникационную компанию США. Создал с нуля, Эль-Джей. А завтра он может ее потерять. Неужели тебе на это наплевать?

— А разве он не плевал на то, что делал я?

— А что ты такого сделал? — пожала плечами Диана. — Ты так и не вырос. По-прежнему играешь в детские игры. Да, ты заработал деньги и купаешься в лучах славы. Но когда ты закончишь играть, о тебе тут же забудут. А вот о твоем отце — нет.

— И он обо мне того же мнения?

— Спроси его сам, Эль-Джей. У твоего отца еще не отнялся язык.

Микки Салливан устроился рядом с Хербом Морриллом.

— Отец Джека гордился бы им. Несмотря на то что они не очень-то ладили, Эрих всегда в него верил.

— Тебя послушать, так у нас похороны, — прошептал в ответ Херб.

Джони подошла к Диане.

— Я бы могла удавить Мэри Карсон. Я так люблю отца. И если… Диана, он может умереть.

Диана покачала головой:

— Не может. Если что и могло убить его, так это смерть Энн.

Зазвенел звонок. Диана пошла открывать дверь. В «люкс» вошел Билли Боб Коттон.

Все понимали, что его появление не случайно. Джек поднялся ему навстречу. Он, Билли Боб и Диана прошли в спальню и закрыли за собой дверь.

— Бурбон? — спросил Джек, когда Билли Боб сел в кресло.

Тот покачал головой.

— Потом.

— У тебя не очень хорошие новости, — предположила Диана.

— Не очень. Джек… Диана… Утром я, возможно, проголосую за вас. Но не Рей.

Джек вздрогнул.

— Не Рей? Я думал…

— Я тоже. Но потом… что-то произошло.

— Что именно? — спросила Диана.

— Рей рассердился на тебя.

— По какой причине?

— Из-за Эмили.

— Эмили?

Билли Боб положил ногу па ногу и нервно потер руки.

— Ты знаешь Элси Сеннетт? Она наш акционер.

Джек покачал головой:

— Лично — нет. Но в списке акционеров я видел ее фамилию. Она унаследовала пять тысяч акций. Больше я о ней ничего не знаю.

Билли Боб вздохнул.

— Она живет в Батон-Руже. Две недели тому назад ей позвонил Кэп Дуренбергер, с которым она встречалась Бог знает сколько лет тому назад. Он попросил выдать ему доверенность на голосование по ее акциям. Элси замялась, и тогда Кэп Дуренбергер выложил ей жуткую историю о дочери Мэри Карсон.

— Я об этом знаю, — кивнул Джек. — Мэри говорила мне уже довольно давно.

— Так вот… — продолжал Билли Боб. — Элси позвонила Рею — он ее близкий друг, — чтобы сообщить, что о Мэри и Эмили распускают лживые слухи. Рей знал, что это не ложь. Он был куда ближе к Дугу Хамфри, чем я. Он даже помогал Дугу, когда тот пытался добиться для Эмили более мягкого приговора. Короче, Рей связался с Мэри и сказал, что эта давняя историю используется против нее. Поскольку источником был Кэп Дуренбергер, Рей и Мэри предположили, что он узнал обо всем от тебя. Мэри была в ярости. Она говорит, что доверилась тебе, а ты…

— Я не предавал ее доверия! — оборвал его Джек. — Кэпу я ничего не говорил. Он все выяснил сам. А когда Кэп пришел к нам со своими находками, мы с Дианой попросили его никому ничего не говорить. С того дня, как Мэри рассказала мне об Эмили, и до того дня, как Кэп приехал к нам в Вашингтон, от меня об этом узнала только Диана.

Билли Боб нахмурился.

— Теперь, пожалуй, я не откажусь от бурбона. Разумеется, я тебе верю и завтра проголосую за тебя.

— Где Рей? — спросила Диана.