— Афродита совершила преступление.

— Гиперкомпьютеры вообще не являются субъектами уголовного права. Надеюсь, ты не тащишь нас в мрачное средневековья, когда по приговорам судов сжигали собак и вешали петухов. Конечно же, я не ответчик за Афродиту, но полагаю, что она спасала мою и, кстати, твою ГДР. Иначе чертовы хаккеры реинкарнировали бы свой бардачный МетаВеб и придурочного Гальгальту впридачу.

Данилов промолчал.

— Ты думаешь, Данилов. И это правильно. — сказал Фридрих Ильич, заботливо кропя из леечки на карликовую березку. Ты уже не так туп, как кажется на первый взгляд. Тебе уже неясно, чем МетаВеб и Гальгальта хуже, чем Великое Объединение и Афродита. Ты меняешься. Твое растущее сознание ломает ограничительную психопрограмму, которую вложили в тебя во время обучения. И я тоже не знаю, нахлебаемся ли мы с тобой горя или ты станешь нашим форвардом. В любом случае, чем выше у нас поднимается парень и чем большими он ворочает делами, тем меньше у него в башке психопрограммных заглушек..»

— И если вы ошибетесь со мной, то мне капец, так что и капсулы Фрая не останется? — спросил Данилов.

— Конечно. Мы играем в эту игру всерьез. — сказал Сысоев, глядя на рисунок тушью, изображающий сплетение «инь» и «янь». А чем нам еще заниматься всерьез? Не знаю, кто эту игру придумал, Гольдманн или кто еще, но ковырять в носу со скуки не приходится.

Данилов почувствовал, что начальник открывает перед ним дверь на следующую ступень соларитской жизни, может быть, более сложную, но и захватывающую. Однако, держит наготове люк, ведущий глубоко вниз.

— Фридрих Ильич, наше Великое Объединение чем-нибудь отличается от США, КНР, халифата и прочих гигантов, которые произвели много шума, а рассыпались в одночасье, не оставив ничего, кроме мусора?

— Да это всё пирамиды, в основании которых находится лишь один принцип. Больше всех потреблять или больше всех производить, или вытягивать из всех остальных деньги. А у нас нет пирамиды. У нас живой организм, и у каждого органа своя задача.

Прямо посреди кабинета распустился мимик дерева. Похоже, что японской вишни.

— Незнайки-солариты — это, Данилов, корни. И они гордятся своей ролью.

— Вы лучше про людей из закрытых зон, Фридрих Ильич. К ним как-то ботаническое сравнение мне не подобрать.

— И у меня не получается. Это скорее почва. Дело ведь не в их изобретательности, а в том, что они мастерят именно те устройства, которые должны непременно дать преимущество в борьбе за выживание. Ну, а про рабочие поселки ты и лучше моего знаешь — это ствол, ветви. И что интересно, Данилов. Работяги могут бухтеть против начальства, но они имеют свои кредитки, свою жрачку из дерьма, переработанного на наномеханических конвейерах, свои цацки и понты, поэтому никогда не перейдут предела…

Три прекрасные девушки принесли кофе с воздушным печеньем, произведенным в закрытой зоне «Эль-Ниньо», что на Гаспре. При этом Данилов не знал, скрывают ли эти мимики хотя бы одну реальную женщину или же ланч был доставлен железным ящиком на колесиках. А Сысоев не молчал. — …Население резерваций — это те, что кормятся от нашего дерева, так сказать, всякие жучки-паучки. Их у нас немало — почти три миллиарда. В основном, это незамысловатые товарищи с палеосознанием, которые недавно спустились с деревьев и с гор. Пока надо терпеть все эти исламские республики, вудуистские конфедерации, каннибальские содружества. С дикарями сложно. Они все время хотят размножиться сверх всякой меры. Они ничего толком не производят, но любят пожрать. Единственная польза — это то, что они производят много говна, то есть удобрений, которые мы вывозим цистернами в космос. Аятоллы и шейхи сыграли на руку нашей Гэдээрии, за что им была подарен континент Европа. Но заниматься их перепрограммированием — дело муторное, долгое. Так что приходится держать их на привязи всякими подачками. Однако мы потихоньку врезаем им в мозги нейроконнекторы, кое-кому даже джинов загружаем, а прочих ставим под наноконтроль, так что истерики вроде восстания мудозвона Бен-Беллы больше не повторятся.

— Говорят, что наши наноботы ударили фанатам Бен-Беллы по всем железам, производящим мужские половые гормоны.

— И правильно говорят, Данилов. Все они превратились в эрзац-баб. На мусульманском востоке, где мужчинство в большой цене, это имело большое воспитательное значение.

Тут недавно хохма приключилась в одной арабской местности, где местному населению нейроконнекторы вмонтировалм. Подсоединили их сырые мозги к безобидной зоне сетевого пространства, стали посылать мимики ангелов и святых, которые напоминали ежечасно, что надо мыть руки перед едой и вытирать попу бумажкой, а также проводить на работе не меньше восьми часов в день. Но как будто нашелся там один сверхспособный Ходжа Насреддин, неким бесом нашел коды доступа в библиотеку канонических образов и синтезировал мимик пророка. Тот наглядным пламенем изничтожил наших ангелов и святых, после чего велел не работать и не мыть руки, а вместо того истреблять шайтанов, являющихся с дьявольской красной планеты. То есть нас.

— Так это ж хаккеры подсуетились, Фридрих Ильич, — отозвался Данилов.

— Может быть. Но глюонная решетка, на которой покоится наше Киберобъединение, мягко говоря сомнительная вещь. Мало ли что там может родиться. Чудище какое-нибудь. Ну и хаккеры конечно с ним быстро познакомятся и подружатся… Ладно, мы отвлеклись… Так вот, Информбюро, то есть персонал, обслуживающий Великое Объединение Гиперкомпьютеров. Это садовник, ухаживающий за деревом. А капсула Фрая — это что у нас?

— Не знаю, — честно признался Данилов, которому не хотелось почему-то отвечать строкой из собрания сочинений Гольдманна.

— Это плоды, скажем яблоки, которые на этом дереве вырастают. Яблочки-то не простые, а молодильные. И тогда у нас древо жизни получается. Не хочешь быть полезным и послушным, не получится яблочко отведать, превращайся в мыло и зубной порошок.

И ты после всего считаешь, что МетаВеб, призрачный Гальгальта и шизнутые нанохаккеры могут потянуть всю эту систему с десятимиллиардным населением? Короче, Данилов, если у тебя в каком-то месте заиграло человеколюбие, то нагрузись мыслью, что сто миллионов человек сидят лично на твоей хребтине. Ну как хватит, или еще добавить?