Лед почему-то розоватый — неужели это с Ио пыль извержений долетает, и весь еще в шрамах: трещинах и кратерах. Сквозь него пробиваются острые совсем неприглаженные скалы. За грядой особо острозубых притаилась станция. Она протянулась цепочкой обитаемых модулей по довольно узкой расселине. Жилые колодцы утоплены вглубь. Со всех сторон станцию защищают каменные надолбы скал и ледники. А сверху прикрывает купол. Сетчатая конструкция, как будто легко проницаемая, но на самом деле спасающая даже от лобового удара метеорита.

— Дяденьки и тетеньки, пустите погреться. — дурашливо проблеял Фитингоф в адрес персонала станции.

Захваченный беглыми каторжниками катер впритык перемахнул через каменный гребень, затем ухнул в расселину и понесся ровно к тому месту, где находились арочные ворота сетчатого купола. Они были открыты, впуская и выпуская всякую шагающую технику.

— Мозги набекрень, значит вперед. — девиз нападающих озвучила Кац.

Влетая под арку, катер отстрелил «грызуна», которого вчера смастерила Кац.

Кассетная расщепляющаяся головка уже внутри станции разлетелась на тысячу малышей: микроботов-ассемблеров с крохотными ионными движочками. Они стали наводиться на источники электромагнитного излучения, прогрызая и прожигая их изоляцию.

Добравшись до «твердого» физического канала, скорее всего коаксиального кабеля, один из микроботов начал приманивать собратьев. Те, налипнув кластером, уже через десять секунд ассемблировали первый коннектор. В других точках все происходило по той же схеме. Через коннекторы в кибероболочку станции были внедрены киберобъекты, которые интегрировались в макровирус.

— Прогноз благоприятный. Сейчас он взломает защиту у отсека «Ф». — заметно дергаясь от возбуждения, сообщила Кац.

Через пять секунд катер счастливо свернул в раскрытые макровирусом двери отсека.

Это была здоровенная площадка размером с футбольное поле, с вогнутой ячеистой поверхностью; в ячейки воткнуты были остроконечные удлиненные бочки с перфторводородом — рабочим телом для ионного двигателя.

Катер парил над площадкой, цепляя монополимерным клейким хоботом перфторводородные емкости.

— Вирус продержит щель еще три минуты. — кинула Кац.

Одни бочки загружались внутрь, в грузовую секцию катера, другие крепились на корпус.

Хобот нечаянно зацепился за какую-то изогнутую балку, задергался и потянул весь катер вниз, но был вовремя отброшен.

Отягощенный добычей катер юркнул в закрывающиеся двери отсека, затем полетел к воротам купола, увиливая от плазменных выстрелов.

— Мы их сделали! — возопил Фитингоф, не дожидаясь окончательной победы.

Катер юркнул в арочные ворота, вылетел из расщелины, взмыл на скальную кручу, и тут все, кто были внутри его, единогласно и горестно взвыли. Навстречу подплывал огромный крейсер, размером чуть ли не с Адрастею.

— Кобздец подкрался незаметно, — промямлил Фитингоф и жалобно икнул.

Рокочущий голос космофлота ворвался в слуховые нервы притихших грабителей.

Под угрозой незамедлительного уничтожения голос потребовал подлететь к сканирующей полусфере крейсера, затем заглушить двигатели и дать себя втянуть в приемный порт.

— Эй, бугор, как насчет того, чтобы вколоть антидот моему дружку, — напомнила неунывающая Кац забывчивому Ахмеду. — Мы тебе помогли, а дальше уже твои проблемы. Ты ведь сам хотел на Адрастею. Уж за что боролся, на то и напоролся — обижаться незачем.

— Проблемы у нас будут только общие. — настаивал побледневший Фитингоф.

— Но ты же обещал.

— Мало ли что я когда-то обещал. Это было давно. Все течет, все выделяется.

Огромная туша крейсера все больше загораживала небо, а на борту его была видна многообещающая надпись «Аврора». Но в тот момент, когда катер влетел в приемный порт, а мощный люк позади еще даже не сомкнулся, крейсер вдруг сильно тряхнуло.

У «Авроры», похоже, начались какие-то свои неприятности.

— Чего спишь, мудак? Мотор на полную и жми назад! — пользуясь моментом, наорал Данилов на Фитингофа.

Однако сдать назад уже не вышло. Наружный люк успел закрыться.

— И все-таки мы вместе, — удовлетворенно заметил Фитингоф, когда Кац подсела к панели управления, чтобы «прослушать» крейсер. — Это называется здоровый КОЛЛЕКТИВ.

— Улавливаю серьезную продольную деформацию, — радостно сообщила Кац.

Раскрылся какой-то примыкающий отсек, скорее всего ангар, и катер рванулся туда, где и получил порцию плазменных зарядов — в кабине вдруг повисло облако токсичного дыма.

— Всем задраить морды, — скомандовал Фитингоф, бросающий машину из одного конца стометрового отсека в другой.

Кац отстрелила своего «грызуна» и каких-нибудь пару секунд спустя вирусные объекты стали пробиваться в кибероболочку крейсера. Схема корабля становилась все детальнее, прорастая из тумана как трава.

— Будем проламываться прямо через переборку внешнего силового контура, она не слишком крепкая, — прокричала Кац. — Ахмед, сворачивай во второй тоннель.

Показывать пальцем не надо было, оптимальный маршрут уже влетел через нейроконнектор в мозг уголовника.

— Кац, я не поспеваю за ситуацией, картинки слишком быстро меняются. — скрипнул Фитингоф.

— Перекинь штурвал мне.

Катер пронесся по тоннелю, сжег плазменным зарядом клинкетную дверь и ворвался в отсек, в центре которого высился огромный многорукий робот-перегружатель. Тот незамедлительно принял бойцовую стойку, попробовал закатать гостю здоровенной трубой, но катер не дурак прожег ему одно из палубных соединений, а затем протаранил «в лоб».

В результате тарана из Данилова вышел дух и не скоро вернулся обратно. Все до последней клетки его организма получили сотрясение. Ощутился запах крови, она текла из носа прямо в глотку и расплывалась по верхней губе. Данилов мучительно отплевывался. Похоже, он все-таки впилился физиономией в приборную доску, слишком увлекшись окном инфосканера.

— Эй, летчица, ты не забыла, что у нас на броне бочки с топливом? — справился Фитингоф у Кац.