В дороге Данилова закувыркало, и при каждом обороте он видел вспышки в районе «акульей» рубки — кто-то шмалял по нему из импульсника. Может и дошмалял бы, но уже пару секунд спустя Данилов влетел в открытый ремонтный люк.

Там он наткнулся на ремонтника, который накладывал металлорганические пломбы на прохудившиеся трубы второго теплообменника.

Ремонтник резко потянулся к своему бластеру и Данилову пришлось стрелять. Кумулятивная пуля, впущенная в упор беспатронной винтовкой, прожгла человека насквозь, из дырки в его спине вылетели гейзером обгоревшие внутренности.

Ремонтник, что говорится, встал в очередь на новое рождение и не мог рассказать ничего интересного. Либо он пришел сюда по корпусу, либо…

Подошвы сапог у ремонтника была выпачканы какой-то липкой дрянью. Он крупно наследил по дороге.

Данилов отлепил ключ-карту от скафандра нелепо павшего механика и двинулся по цепочке следов. Она вела его по узкому мостику, которой тянулся вдоль покрытых изморозью змеевиков. Неожиданно мостик сделал загогулину и уткнулся в люк, который излучал сильный жар.

Механик там прошел, Данилов вставил ключ в слот замка и люк открылся.

Он шел между двух ворот. Слева была силовая установка, справа — сталеплавильная печь. С обоих сторон бешеное пламя, десять тысяч градусов. В проходе где-то двести и рентгенов как мух над говном. Во время плавки газ-восстановитель перебрасывается из разомкнутого контура силовой установки в раскрытую плавильную печь.

Закрылся люк, через который он вошел в ад, левые ворота как будто дрогнули. Дрогнули и все поджилки Данилова. Выходной люк, правда, прямо перед ним… но он не реагирует на ключ! Наверное, потому что плавка уже началась!

Психанув, Данилов выстрелил из винтовки в люк, но тому хоть бы что. Тронулись и вторые ворота. Температура сразу подскочила на сто градусов. Данилов уже обернулся, чтобы встретить огненный вал лицом, и сообразил, что вставлял карточку в слот не той стороной.

Из раскрывающихся левых ворот уже потянулись струи раскаленного газа, когда люк наконец открылся и Данилов запрокинулся в тесный шлюз.

Минуту Данилов приходил в себя и понимал, что не верит больше в капсулу Фрая, а верит в нечто иное, что пока не имеет названия.

Потом вышел из шлюза в пультовую машинного отделения.

Там сидел мужик, в обычном противорадиационном комбезе механика. Он даже не сразу обернулся к Данилову, приняв его за своего напарника.

— Слушай, что это там за грохот был? Как будто динозавр пернул.

Когда механик обернулся и привстал от удивления, было уже поздно.

Данилов наступил ему на ногу и толкнул, человек въехал головой в пульт и на время лишился чувств.

Данилов вошел в лифт, нажал кнопку верхней палубы и покатился в надстройку.

Навигационная рубка, очевидно по причине нехватки жилой и служебной площади, была совмещена с таверной, притоном, летучим базаром, майданом, форумом, ну и конечно с кают-компанией. Никто не собирался нападать на Данилова и он сейчас с трудом протискивался в этой толкучке.

— Эй ты, топтун, хотя бы скафандр снял, — сказал человек с маленьким саблезубым тигренком на руках. Органический сканер дал информацию на забавного зверька: живой объект — полный метаболизм, генотип — синтетический, на нуклеиновом базисе. — И фонишь ты мне страшно. Если у меня кто-нибудь в автоклаве смутирует нечаянно, я тебе яйца выдерну.

— Я дико извиняюсь. Я просто еще не нашел тут гардероба, чтобы сдать верхнее платье. А вы Анпилина, то есть Доротеенко, случаем не видели? — бесхитростно (а если точнее в расчете на неожиданность) спросил Данилов.

— Слушай, тут у всех столько фамилий и кличек. Это баба? Или обоеполый?

— Недавно еще был мужиком.

— Спроси лучше у бригадира. Вон он там. — и человек с тигренком любезно махнул пальцем.

Главный стоял у небольшого помоста и помогал взлететь юной деве с жесткими крылышками, проросшими в районе лопаток, и перьями вместо волос. Эта «куропатка» явно была из частного клонопитомника и начала свою жизнь после внедрения человеческих хромосом в яйцеклетку птицы. Несмотря на сильно пониженный вес, крылышки были коротковаты, так что подталкивания в пухлую задницу массивного ангела ничего кроме взрывов смеха не приносили.

Человек, названный бригадиром, действительно заботился о дисциплине на «акуле», поэтому ласково сказал деве: «Отвали, цыпа», а затем сурово глянул на Данилова:

— Эй ты, откуда взялся?

— Снаружи, — кратко ответствовал Данилов, стараясь не вдаваться в детали.

— А ты купил билет?

— А я тут не видел кассы. Но в принципе я готов.

Человек приложил наушник-токер к уху, что-то выслушал, хмыкнул и потом сказал.

— Значит, ворвался, насмерть пришил одного специалиста, еще одного сильно обидел, и разгуливаешь тут, как ни в чем не бывало. Да еще предлагаешь заняться нам бесплатным извозом. Сейчас мы тебя будем за все за это судить. Так что пора тебе наложить в штаны — суд идет. Суд моего ума-разума.

Данилов потянулся к винтовке, но тут десятки стволов пристально посмотрели на него. Свои дела своими делами, но у всех тут были ушки и прочие локаторы на макушке.

— На суде у тебя будет хоть какой-то шанс, а так нет. — предупредил бригадир. — Бросай пушчонку, фраер, и скидывай скафандр.

Данилов охотно подчинился.

Главный быстро занял тронное место, и тут выяснилось, что у него четыре руки, первая пара обычного вида, а вторая — короткие и тонкие, словно у динозавра-мясоеда. Впрочем, этими последними он подкручивал себе бакенбарды и ковырял в носу. А заодно рассматривал мультипаспорт Данилова. На скамеечке возле ног бригадира расположились две ментализированные гориллы с высокими лысыми лбами, которые похоже вели делопроизводство, но могли и заняться рукоприкладством в роли стражей порядка. Кулаки-то у них остались будь здоров.

— Я хочу в прокуроры, — вызвался человек, у которого вместо головы был череп, богато украшенный драгоценностями, оснащенный золотыми разъемами и обклеенный пластиком — наверное, чтобы мозги не вытекали. Сухожилия и мимические мышцы наглядно двигались под блестящей пленкой.