Едва девы упорхнули щебечущей стайкой по радужной внезапно возникшей эстакаде в другой зал, как вместо мягкого большого и почти-разумного мяча в зале появился черный тяжелый «тупой» снаряд, а игроки с русского-3 перешли на русский-2:
— Да не тряси ты жопой перед воротами.
— Ты, козел! Не видишь, где морда, а где мяч?
— Да он не по воротам, а мне по яйцам целится.
Мужчины носились от стен к стойкам, взбирались по ним, прыгали с потолка, атаковали корпусом и делали подкаты с подсечками, швыряли снаряд руками и лупили по нему ногами. Через несколько минут первые красные кляксы расплылись по овальному полу и потолку, на скрытых мимиками физиономиях засветились кровоподтеки. А к концу игры белые одежды стали пятнистыми как шкура какой-нибудь ящерицы. Чего опять-таки мимики не выдавали, демонстрируя одну лишь непорочную чистоту.
Данилов конца игры не увидел. В тот момент, когда он перехватывал снаряд, брошенный через все поле, и хорошо открылся, Владислав вломил ему локтем под дых — да так, что там черная дыра образовалась.
Данилов уползал в раздевалку под ионный душ, бормоча: «Ну, я тебе в следующий раз закатаю, ученый… крупный, бля, по паскудности…», а вслед ему с довольной улыбкой смотрел красавец и мыслитель. Впрочем, в слуховые нервы камрада Бергерманна через нейроконнекторы сейчас вливалась музыка, под которую Юкико предпринимала танцевальные извивы в Мусейоне.
Минут пятнадцать водно-вихревого массажа и боль отошла. Данилов вышел в портик. В пострадавших местах тела шуровали нанозащитники-микродоктора, отчего синяки и ушибы отдавали сладковатым жжением. Гора Олимп, украшенная статуями величайших сынов человечества, от двухсотметрового Платона до полукилометрового Гольдманна, и циклопическими катапультами ракетных стартов, сейчас напоминала бутафорию из запаршивевшего театра. Похоже что-то не ладилось с ее мимиками. Данилову впервые захотелось узнать, а какого на самом деле роста каменный Гольдманн.
Платона признали одним из отцов-основателей современного информационного общества в 2021 году (Билл Гейтс был провозглашен классиком на год раньше). И, в соответствии с воззрениями древнегреческого философа, было определено, что пользоваться благами информационной демократии — занятие таки не для всех. Тогда появились деление на солнечные города для самых продвинутых коммунаров, рабочие поселки для работяг и коммунаров низшего звена, ну и закрытые зоны для всяких подонков. В это же время было без ложного ханжества отмечено, что даже самых передовых соларитов нельзя занять на все 24 часа творческим трудом и потому надо уделять внимание играм, зрелищам, а также здоровым проявлениям любви. Но так, чтобы это не стало средством проникновения идеологического противника.
Кстати, за использование «левого» игрового софта или переделку джина, суд народного разума отправит соларита в биостазис на пару лет. После отлежки выдадут джина самого дубового и через него заболванят психопрограммами на полную катушку.
А как же иначе? Здоровые удовольствия не должны подменяться вредоносным развратом, от которого один шаг до предательства .
За попытку пошуровать наноботами в своем чипе Фрая, уже светит срок в серных кальдерах Ио. Вернешься лет через семь с задницей, потрескавшейся от мороза и кучей ксенотрансплантатов в теле, сменивших изношенные органы. И то не в солнечный город, а в рабочий поселок. Ксенотрансплантаты, как правило, берутся от свиней, заодно можно схлопотать и целый букет «свинских» инфекции.
А за изготовление и употребление левой капсулы бессмертия — аннигиляция. Уничтожение тела, всех киберимплантатов, стирание резервного джина и персональной информации на гиперкомпьютерах. Вместо вечной жизни — дым из выхлопной трубы.
«И ПРАВИЛЬНО, ПОДЕЛОМ», — произнесла совесть. Все жестко, но оправданно. Карательная механика создана логикой Великого Киберобъединения и включена в нормальный метаболизм космического тела державы. Без нее нас ожидает всеобщий распад и мегасмерть.
Данилов вдруг подумал, а почему ни разу не один соларит не пернул, по-крайней мере в его присутствии, и даже не обдал запахом пота, как это часто бывает в рабочих поселках. Неужели пищеварительная и кожно-выделительная системы настолько облагорожены учеными? Или… на обонянии тоже есть фильтр? И вообще, сколько этих фильтров в нем?
А бес с ним, если есть, значит, так надо… Внутренний голос его совести как будто произнес, что «СОКРЫТИЕ ВОНИ ОТ ОБЩЕСТВЕННОСТИ ИМЕЕТ БОЛЬШОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ЗНАЧЕНИЕ. ВСЕ ВО ИМЯ ЧЕЛОВЕКА, ВО ИМЯ ЕГО САМОУВАЖЕНИЯ И УВАЖЕНИЯ К ДРУГИМ». Конечно, какое самоуважение, если все вокруг зажимают носы?..
Данилов любил, послюнявив палец, изготовить самокрутку. Во первых, сигареты в солнечных городах не подлежали распределению «по потребностям», а в закрытых зонах дешево стоил лишь пачечный табак. Во-вторых, нравилось ему добавлять в табак немного конопляного «хэша». Трава cannabis, высаженная каким-то шутником в оранжереях пригородной Аркадии, почему-то очень долго дожидалась уничтожения. Зачем торопиться, писать кипятком? Пользуются же все нормальные солариты амброзией, веществом амфетаминового ряда? Амброзия относится к числу умеренных стимуляторов, но распределяется вполне легально. Камрады ведь должны сохранять бодрость духа и тела?
Данилов затянулся и увидел на колонне дорического стиля подмигивающую надпись: «Пароход плывет, небо алое, будем рыбу кормить коммунарами.» Надпись конечно не было реальной, а лишь мерзостью, пробравшейся в один из городских мимиков, но все-таки…
«Кибердезинфекторы проявляют забавную халатность. Похоже кому-то надо, чтобы эти словечки появлялись. — подумал Данилов. — Может, они нужны для возбуждения в соларитах благородной ненависти к врагам прогресса?» Если бы ему поручили слежку, то уже через пару дней можно было бы вычислить хаккера-пачкуна и оторвать ему ручонки. Наверняка, это не злостный враг режима, а киберонанист какой-нибудь, уставший от бесконечного серотонинового кайфа в мультяшных кущах нелегального софта.
Данилов еще раз окинул взглядом город, чьи портики, колоннады, амфитеатры, гимназии, агоры слегка мерцали под мощным и очень дорогостоящим прикрытием гравиполя, которое представало зыбким ореолом. Классика и монументализм. Все правильно, все закончено, все совершенно. Данилов вдруг подумал, что не знает, существует ли на самом деле сияющий город на холме. И это сверх-передовое гравиполе. Может, вместо того, угрюмые бункеры из стали и бетона на манер оборонительного рубежа или военного укрепрайона?
