Мотивы Лунатика, конечно же, выглядели неясными. Но, по логике, он тоже мог испугаться рождения тринадцатого гипера. Мудрец с Луны, не смотря на дурацкое прозвище, мог иметь свои мысли по поводу смены гиперкомпьютерных поколений.

Но почему Лунатик выбрал в напарники именно вислоусого гражданина Данилова? Тут мнения сходились: потому что через него хотел выйти на Кац, а если точнее на Нинет — и не с каннибальской целью, как Афродита, а с партнерскими и даже матримониальными планами…

Бобер перепрыгнул через парочку торосов, а затем стал по своему обыкновению стремительно бурить и плавить лед. Он трясся, разбрасывая пулеметные очереди заледеневших брызг и выпуская густые облака пара, которые быстро расплывались космами ледяного тумана.

Бобер не перся по прямой, а маневрировал среди слоев ледяной коры, всех этих европейских «лент» и «желобов», проложенных плотной силикатной скальной породой — ее выбрасывали ярящиеся где-то внизу вулканы. Он безусловно прокромсывал и «информационные» слои льда, разрушая кластеры с записями, но следопыты Чужого вскоре определили бы потери, а рекордеры восполнили бы их копированием с резервных носителей.

Когда напряженная тряска сменилась как будто полным покоем, стало ясно, что бобер ворвался в океанские глубины, распустив за собой длинный пенный хвост. Капитан Варенцов не без удовольствия сообщил:

— У нас еще в запасе четырнадцать минут. В смысле столько понадобится на погружение и приближение к основанию пилона. Какие предложения по организации прощального банкета?

— Банкета не будет. Этого времени хватит только на последнее желание типа сходить в туалет или хорошенько высморкаться. — промямлил Данилов, у которого возбуждение чередовалось с угнетением, а то и просто с конвульсиями из-за передозировки U-серотонина и никотина-плюс.

Борта бобра, сделанные из углеродно-ванадиевого пластика, стали почти прозрачными и показывали мрачно-синие переливы океанских глубин, сквозь которые светили голографические индикаторы приборной доски. А вот в сонарном окне, которое услужливо открыл джин, вырисовывался пилон, пока что похожий на утонувший небоскреб. В других окнах нарисовались проекции платформы, чертежные ее разрезы и сечения. Варенцов видимо не терял годы зря, терпеливо шпионя за узловым сервером Чужого.

Расстояние до поверхности составляло три километра, дистанция до нижней границы ледяной коры — около пятисот метров.

Перед ними уже возвысился во всей своей красе один из четырех пилонов узлового сервера — бутылковидная конструкция диаметром где-то в триста метров.

— Как, не передумал, Данилов? — спросила Кац. — Может началось выпадение волос из усов или расстройство желудка ?

— Нет, я по-прежнему стою на палубе в белых парадных штанах. Ты мне не помешаешь стать заслуженным пиратом республики . — гордо сказал экс-особист и сжал зубы. Это древнее средство помогло лучше всякого стимулятора.

— Но ты ведь уже разочаровался в примочке, именуемой капсула Фрая. — коварно напомнила Кац.

— Поэтому и хочу хакнуть сервер. Даже краткосрочная эрекция лучше, чем вечная импотенция ,

Капитан Варенцов отдал честь.

— Эпохально звучит, Данилов. И пробуждает воспоминания… Тридцать лет назад у меня, вернее от меня, совершенно естественным образом родилась дочь. Я хотел сопротивляться Киберобъединению на свой мизерный лад…

— Но вы же были коммунар-соларит, как же естественным-то?

— Я был клон, но самый умеренный, никакой верификации и модификации, в моем чипе Фрая не сидела болванская психоматрица, оставшаяся от прежних воплощений, никто на мозги особо не давил. Психопрограмму «совесть» тогда еще можно было отфильтровать. К тому же, биологически многие солариты в 2023 году особо не отличались от жителей резерваций. То есть, могли размножаться естественным образом. Конечно, чисто теоретически. На практике же — всегда пролет. Пусть ты старался на даме, с превеликим усердием осеменяя ее, джин-подлюка стимулировал выброс энзимов-киллеров и всей многомиллионной толпе живчиков наставали кранты.

Но и я был химиком еще тем. Леваки, которым я загонял биочипы-грибы из оранжерей своей военно-космической базы, могли устроить все. И вирусную программку для джина, чтобы не мешал, зараза, нормальному оплодотворению. Короче, злонравие дало достойные плоды, случилось дитя. Но три года спустя мамаша дала деру в неизвестном направлении, не сказав даже «прости-прощай». Правда, не забыла прихватить мои солары — само собой, какие нашла. Сдрейфила дщерь иерусалимова, хоть была вся из себя. Крутизна, понимаешь, у ней во всем имелась, и в нраве, и в боках, и в сиськах, так что не надо никакой пенорезины. А как пружинили они! Ты просто подпрыгиваешь, если, конечно, сверху находишься. А глазищи у нее были — спелые маслины без всяких там проекторов. Ноги как колонны, особенно выше коленок, колонны из гладкого податливого мрамора…

— Папа, ты сильно отвлекся. — напомнила Кац.

— В самом деле? Короче, малышка Ханна стала без мамки расти у меня на базе. Однако, не все так просто — я сам дрейфил все больше и больше. Страх разбухал, не помогали никакие транквилизаторы и внутримозговые серотониновые инъекции. Я боялся, что если девчонку отыщут киберы-ищейки или интеллекулы Главинформбюро, то убьют, даже не разбираясь. Я боялся космических частиц и ионизирующих излучений, потому что пользовался самодельными защитными системами. Я дрейфил, что киберняня, которой я поручал Ханночку на время своих рейсов, вдруг взбесится из-за какого-нибудь вируса. Короче я перебздел.

И во мне появилась точка сопротивления, я захотел освободиться от этого страха. Эта точка разрасталась и я увидел, что получившееся пятно содержит враждебность к моему ребенку. Тогда я попросил, чтобы мои дружки изготовили малышке Ханне левый чип Фрая, левого джина, левый киндерпаспорт и переправили бы ее в какой-нибудь питомник в рабочем поселке.

Мои кореша устроили все это, но запросили за услуги слишком много. Поэтому мне пришлось крупно провороваться и уйти в отрыв. Я подбросил всякий самиздат балбесам-лейтенантам и сгоношил их на бунт. Не слишком порядочно, правда? Но порядочность мне претила, после того как предал своего киндеренка. А потом двадцать пять лет я просидел на дне морском и результат вам известен. Я превратился в водяного.