Читать книгу Божественный сумасброд. Страница 18. онлайн на сайте all-library.ru

Друкпа Кюнле отвечал:

— Поскольку, рассматривая своё настоящее поведение, неминуемо получаешь некоторое представление о своих прежних существованиях, я спою вам одну песню:

В веренице моих многих жизней

Я принимал тела каждого вида существ.

Я только смутно припоминаю об этом,

Однако это должно быть приблизительно так:

Поскольку сейчас я так люблю чанг,

Должно быть, когда-то я был пчелой;

Поскольку сейчас я так похотлив,

Должно быть, когда-то я был петухом;

Поскольку сейчас я так зол,

Должно быть, когда-то я был змеёй;

Поскольку сейчас я так ленив,

Должно быть, когда-то я был свиньёй;

Поскольку сейчас я так скуп,

Должно быть, когда-то я был богачом;

Поскольку сейчас я так бесстыж,

Должно быть, когда-то я был безумцем;

Поскольку сейчас я такой лгун,

Должно быть, когда-то я был актёром;

Поскольку сейчас я себя так неприлично веду,

Должно быть, когда-то я был обезьяной;

Поскольку сейчас я такой кровожадный,

Должно быть, когда-то я был волком;

Поскольку сейчас у меня такой узкий задний проход,

Должно быть, когда-то я был монахиней;

Поскольку сейчас я так педантичен,

Должно быть, когда-то я был бесплодным;

Поскольку сейчас я проедаю своё богатство,

Должно быть, когда-то я был ламой;

Поскольку сейчас я так увлекаюсь накопительством,

Должно быть, когда-то я был управляющим;

Поскольку сейчас я так самолюбив,

Должно быть, когда-то я был начальником;

Поскольку сейчас я так люблю обманывать других,

Должно быть, когда-то я был торговцем;

Поскольку сейчас я так болтлив,

Должно быть, когда-то я был женщиной;

Но я не могу сказать вам,

Является ли это действительно правдой.

Подумайте сами. Как на ваш взгляд?

— Ты делаешь вид, будто перечисляешь свои прежние жизни, — ответили девушки, — а на самом деле ты раскрываешь нам наши собственные недостатки. Благодарим тебя за твоё поучение.

Лама продолжил странствие, направившись к монашеской академии, находящейся у ступы[44] Палкхор. Он застал там опытных в дебатах монахов, углублённых и свои прения.

Пока он наблюдал за этим зрелищем, его внимание вдруг привлекла хорошенькая девушка, сидевшая на краю ступы. Тут пожилой монах, стоявший во главе рядов монахов, обратился к нему:

— Друкпа Кюнле, знаки твоего совершенства и твои чудесные способности воистину ошеломляющи; но то, что ты не простираешься перед ступой и монашеской сангхой, говорит о том, что твоё воззрение превратно и находится в противоречии с учением Будды.

— Я — совершенный налджорпа, и уже давно завершил практики простираний и покаяния в проступках, — сказал Лама. — Но если ты считаешь это нужным, я буду простираться, — и он стал делать простирания перед девушкой и перед ступой с такой молитвой:

Я простираюсь перед этим прекрасным корпусом из глины,

Который не причислить к восьми ступам Сугаты[45].

Я простираюсь перед этим чудесным творением,

Не созданным руками Покровителя Искусств[46].

Я простираюсь перед этими тринадцатью колёсами[47],

Которым нет подобных в тринадцати мирах.

Я простираюсь перед попкой этой девушки из Гьянце,

Которую вы оставляете без внимания

В теле Освободительницы[48].

— А кха кха! — воскликнули монахи. — Что за бесстыдство! Этот Друкпа Кюнле и впрямь ненормальный!

— Поскольку женщина — это путь, которым появляется на свет всё хорошее и всё плохое, по природе своей она является матерью Мудрости, — объяснил им Лама. — Кроме того, приняв монашеское посвящение и обеты дисциплины у ног своего духовного наставника и, не тревожась о будущем, поднеся золото и серебро, вы вступили в мандалу между бёдрами женщины[49]. Вот почему эта девушка является таким же объектом моего почитания, как и ступа.

Стоявшие поблизости миряне засмеялись, но монахи, бросив на него сердитые взгляды, отвернулись.

— Мы стараемся блюсти несравненные правила дисциплины, а ты приходишь сюда, чтобы насмехаться над нами, — отругал Ламу страж дисциплины, берясь за палку, чтобы поколотить Друкпу Кюнле. Но тот запел:

Вы — как гордый жеребец из восточного Конгпо, непревзойдённый в выездке;

Я — как чёрный тибетский конь с белыми бабками, который только и может, что высоко поднимать свои ноги.

Когда по широким открытым равнинам они вместе скачут вдаль, —

Конюх Аку, будь свидетелем, смотри, кто первым достигнет цели!

Вы — как бенгальский павлин, несравненный по красоте своего радужного оперенья хвоста;

Я — как гриф, царь тибетских птиц, который только и может, что высоко топорщить крылья.

Когда они кружат высоко в необъятном пространстве небес,

Высоты снежных гор, будьте свидетелями, следите, кто выше других летит!

Вы — как сизая кукушка, сидящая в ветвях ивы, непревзойдённая в своём пении;

Я — как дворовый петух красногрудый, который только и может, что кукарекать высоким голосом.

Когда вновь и вновь раздаётся их клич, определяемый временем года,

Долгожители, будьте свидетелями, следите, кто время верно сообщает!

Вы — как белый лев на снежных вершинах, непревзойдённый в гордости и силе;

Я — как полосатый индийский тигр в джунглях Сенгденг[50], который только и может, что раздувать свою ярость.

Когда в джунглях Сенгденг разрешают они свои распри и пламя гнева пылает,

Гомчены и монахини, будьте свидетелями, — смотрите, кто поистине джунглями правит!

Вы — монахи и геше ступы в Палкхоре, несравненные учёные пандиты, облачённые в религиозные одежды.

А я — Друкпа Кюнле из Ралунга, который только и смог, что войти во Врата Дхармы.

Если скрупулёзно пересчитать, от каких пороков удалось вам и мне избавиться и какую добродетель приобрести,

Неоспоримая Истина Кармы, будь свидетелем,

Проследи, кто в конце концов достигнет состояния Будды!

Когда он закончил свою песню, его слушателей охватили доверие и преданность, и они просили Ламу принять их под спою защиту, в этой и в последующей жизни.