— Мне начинает надоедать эта шутка, — устало заметил Клифтон. — Люсьен, не заткнуть ли этому господину рот? — Вытащив из кармана белоснежный носовой платок, Клифтон передал его Уиклиффу.

— Черт вас побери! — извиваясь, закричал капитан. — Вы все изменники! И дорого за это заплатите!

— Вряд ли вам удастся осуществить свою угрозу, — спокойно возразил Люсьен. — Мое слово в адмиралтействе стоит намного больше вашего, и вы в этом убедитесь. Наш флот многим мне обязан, смею сказать. К тому же здесь находится лорд Марч, который слывет героем.

— Хочу предупредить вас, леди Аврора, — заявил Геррод. — Если вы покинете страну вместе с этим преступником, то никогда больше не вернетесь на родину — страна вас не примет.

Аврора встретилась с Николасом взглядом. В глазах ее светилась нежность.

— Мне все равно, — бросила она. Николас был на седьмом небе от счастья.

Уиклифф между тем засунул в рот капитану кляп.

— Не дергайтесь, не то отправлю вас к праотцам. Ведь я моту высадить вас прямо в море, подальше от судоходных трасс.

Геррод сразу утихомирился.

«Варварский метод, зато эффективный», — удовлетворенно подумал Николас.

— Пора прощаться, — сказал Люсьен, поднимая на ноги капитана.

— Спасибо, милорд, — сказала Аврора. — Вам обоим спасибо.

— За что? За то, что спас ему шкуру? — спросил Люсьен. — Но мне самому дорог этот разбойник. Если хотите, могу от вашего имени передать извинения вашим знакомым за то, что вы уехали, не простившись.

Аврора вдруг помрачнела.

— Что с тобой, мой ангел? — спросил Николас.

— Равенна… Я не сказала ей «до свидания». Она осталась совсем одна, это нечестно с моей стороны.

— Присмотришь за мисс Кендрик, Люсьен? — обратился к кузену Николас.

— С радостью.

— Я тоже готов помочь, — сказал Клифтон.

— Прости, доверить тебе женщину, все равно что волку — овечку.

— Тебе не о чем беспокоиться. Я буду ей как старший брат.

— Смотри! — полу шутя полу серьезно предупредил Николас, — А то тебе не поздоровится!

— Понял. Ну что же, счастливого пути!

Люсьен и Клифтон выволокли капитана Геррода, в каюте остался только Марч. Аврора подошла к нему и нежно поцеловала в щеку.

Николас сжал кулаки, но волю ревности не дал. Повода нет, ведь Аврора теперь его жена — де-юре и де-факто.

— Берегите её, Сейбин, не то я доберусь до вас и в Америке.

— Не сомневайтесь, буду беречь ее как зеницу ока, — торжественно пообещал Николас.

— Желаю счастья, дорогая, — сказал Марч.

— И я тебе. Симона счастливая женщина. Надеюсь, мы с ней когда-нибудь встретимся.

Джеффри улыбнулся и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

— Значит, ты меня действительно любишь? — спросил Николас, когда они остались одни.

— Да, Николас, люблю.

Он заключил ее в объятия и запечатлел на ее губах страстный поцелуй.

— Повтори, — потребовал он, оторвавшись от нее на мгновение.

— Я люблю тебя, — повторила она, и он вновь закрыл ей рот поцелуем.

Ник долго не выпускал ее из объятий, словно боялся, что она исчезнет.

Задыхаясь от желания и нежности, он прижался лбом к ее лбу.

— Что заставило тебя передумать? — спросил он наконец.

— Я поняла, что не смогу жить без тебя, — просто ответила Аврора.

— Так, значит, ты будешь моей женой? — Он заглянул ей в глаза. В них светились любовь и нежность.

— Да, но при одном условии. Николас замер.

— Каком условии?

— Что ты хоть немного образумишься.

— О чем ты?

— Сколько я тебя знаю, ты все время ходишь по острию ножа, играешь с опасностью. Я не хочу становиться вдовой.

— Я не собираюсь предоставлять тебе такую возможность.

— Ты только что сказал, что будешь оберегать меня как зеницу ока, и еще я видела, как ты смотрел на пистолет Геррода, направленный тебе в сердце. Ты что-то задумал и, не вмешайся я, вступил бы с ним в схватку, а чем бы она закончилась — неизвестно.

—Я бы что-нибудь придумал, чтобы не подвергать тебя опасности. — Николас не сдержал улыбки. — Как вспомню его ухмыляющуюся физиономию… Ведь Геррод был уверен, что я у него в лапах. Не знал, что ему придется иметь дело с моей красивой бесстрашной женой.

— Я вовсе не бесстрашная. Но, увидев у него в руке нацеленный на тебя пистолет, забыла обо всем на свете. Я не перенесу твоей гибели, Николас. Обещай, что будешь избегать опасности. Хотя бы ради меня.

— Обещаю, родная. С прошлым покончено. Я не хочу тебя потерять.

Николас смотрел в ее лазурные глаза, все еще не в силах поверить в собственное счастье.

— Моя мечта — провести рядом с тобой всю жизнь. Вместе растить детей, вместе состариться. И никогда не разлучаться…

Аврора никогда не слышала слов прекраснее этих. В этот момент корабль снялся с якоря. Николас поднял голову и снова приник к ее губам.

— У нас впереди долгий путь, любимая.

При мысли об этом сердце Авроры учащенно забилось и наполнилось счастьем.

Она обвила руками его шею и заглянула в светившиеся нежностью глаза.

— С тобой мне целой жизни мало, — прошептала она. Она плыла в Виргинию с Николасом в качестве его жены.

Она приняла такое решение и считала его единственно разумным и правильным. Тревога за будущее исчезла.

Николас был ее жизнью, он единственный мог сделать ее счастливой. «Он взял в плен мое сердце и заковал в цепи». Именно так писала француженка в своем дневнике.

Да, она была пленницей Николаса, добровольной пленницей. Пленницей собственного желания.

Аврора вздохнула и подставила ему губы для поцелуя. Это было только начало. Начало прекрасного светлого пути. Они пойдут по этому пути вместе к вершине счастья. Муж и жена, связанные воедино неодолимой страстью, имя которой — любовь.

Из дневника

4 февраля, 1814

Аврора отложила перо и взглянула на дверь, ведущую в соседнюю со спальней комнату. Николас. Она скорее почувствовала его, чем услышала.

Он стоял, небрежно прислонившись к косяку. Он был неотразим. И сердце ее сладко замерло. Холодный свет зимнего утра играл на его золотистых волосах.

Она улыбнулась ему, полная нежности и желания.

— Давно ты тут стоишь?

— Не очень.

— Вижу, у тебя вошло в привычку наблюдать за мной.

— Верно. Нет большего удовольствия, чем смотреть на свою красавицу жену. — Николас подошел к ней и сел рядом за, письменный стол. — Снова пишешь обо мне?

— О нас, — возразила Аврора.

Аврора записывала в дневник свои самые сокровенные мысли. Ее любовь к Николасу была огромна, и она изливала ее на бумаге.

Она не прятала дневник от Николаса. У нее вообще не было от него секретов. Их странствия по океану страсти, казалось, никогда не кончатся, Николас открывал перед ней все новые и новые континенты. Это было ни с чем не сравнимое блаженство.

— Прости, что помешал тебе, любимая, — сказал он, разворачивая перед ней лист бумаги, — но я получил сообщение от Люсьена. Оно должно тебя порадовать.

Аврора с интересом стала читать документ. Вот она — королевская печать!

— Тебя помиловали? — с радостью воскликнула она.

— Да. Пришлось пожертвовать двумя торговыми судами, зато я могу вернуться в Англию, не рискуя быть схваченным и повещенным. И мы можем съездить к тебе на родину, дорогая.

Однако Аврора радовалась больше за Николаса, чем за себя. Он теперь не изгой. Никто не арестует его, не потащит на эшафот.

— Если хочешь, как только закончится война, поедем в Англию, — предложил он.

Аврора задумчиво посмотрела на мужа. Война между Америкой и Англией продолжалась — в опасной близости от берегов Виргинии. Война делала опасными любые перемещения в море — их путешествие через Атлантику тоже было рискованным.