Было бы занятно узнать.

Хотя Карен давным-давно поборола в своем сердце любовь к Джону Каррадину, сейчас ее снедало вполне понятное любопытство. Сильно ли он изменился за эти годы? И какая она, женщина, на которой он наконец решил жениться?

— Хорошо, Винсент, — сказала Карен и выпрямилась в кресле. — Я встречусь с миссис Каррадин и расскажу ей всю правду. Но вначале ответь: почему организацией свадьбы занимается именно она? Неужели у счастливой невесты нет матери?

Винсент пожал плечами.

— Как видно, нет.

— И кто же эта красотка голубых кровей, которую сочли достойной войти в семью Каррадин?

— Понятия не имею. Об этом мы не успели поговорить.

— На какой день назначена встреча?

— На завтра, на десять утра.

— На субботу?! Ты же знаешь, что я никогда не провожу деловых встреч по субботам! Ради Бога, Винс, у меня же завтра после обеда свадьба!

— Этим займется Абигейл.

— Нет! — отрезала Карен. — Она еще не готова к самостоятельной работе.

— Еще как готова! Ты ее очень хорошо обучила, Карен. Тебе просто не нравится сама мысль о замене. Как бы я ни преклонялся перед твоим профессиональным совершенством, пора дать и Абигейл шанс проявить себя.

— Возможно, — согласилась Карен. — но не в этот раз. Мать невесты ждет, что на свадьбе появлюсь именно я. И мне не хотелось бы огорчать ее в такой знаменательный день.

— Может быть, ты сумеешь справиться и с тем, и с другим? — с надеждой предложил Винсент. — Съездишь на встречу и успеешь на свадьбу.

— Сомневаюсь, если миссис Каррадин по-прежнему живет в Голливуде, а, судя по твоему лицу, так оно и есть. Ехать туда от моего дома добрый час, а свадьба состоится в Лонг-Бич. Нет, Винс, тебе придется позвонить миссис Каррадин и перенести встречу на воскресенье. На одиннадцать утра. Я не собираюсь в выходной день вставать ради этой особы ни свет ни заря.

— Но… но…

— Не мямли, Винс. Просто скажи ей правду: что Карен Нокс завтра проводит свадьбу, а потому не сможет приехать на встречу. Миссис Каррадин наверняка оценит… — как ты сказал? — мое профессиональное совершенство.

— Какая же ты жестокая! — простонал Винсент.

— Чепуха. У меня мягкое сердце.

— Ага, чуть помягче гранита.

— Положись на меня. Винс. Я знаю, что делаю. Люди типа Каррадинов уважают тех, кто не скачет перед ними на задних лапках. Будь вежлив, но тверд. Вот увидишь, это сработает.

К удивлению Винсента, так и случилось.

— Она сразу согласилась перенести встречу, — ошеломленно сообщил он десять минут спустя — И еще хочет, чтобы ты в воскресенье осталась у них на ланч. К счастью для нас, Джона Каррадина и его нареченной не будет. Хвала небесам, что счастливый жених живет отдельно!

Карен уже знала, что Джон не живет в родительском доме. Все эти годы телефонный справочник услужливо сообщал ей обо всех местах его пребывания. В мире не так уж много Джонов Лазарусов Каррадинов, а в Лос-Анджелесе он и вовсе один такой. В первое время после аннулирования их брака Карен часто звонила Джону — просто чтобы услышать его голос, — и сразу вешала трубку. Один раз субботним вечером она набралась нахальства и измененным голосом попросила к телефону Криса. Она назвала первое пришедшее на ум имя. К ее ужасу, Джон не повесил трубку, а громко позвал:

— Крис! Сейчас он подойдет, детка, — добавил он и положил трубку рядом с телефоном.

До слуха Карен донесся веселый шум вечеринки. Музыка. Смех. Разудалые голоса. Она поспешно повесила трубку и поклялась себе, что больше не будет ему звонить.

И не звонила. Но все же по привычке всякий раз проверяла по справочнику, не переехал ли Джон на новое место. Сейчас он жил в роскошных апартаментах в Беверли-Хиллс.

Карен очнулась от размышлений и обнаружила, что Винсент непонимающе и с тревогой смотрит на нее. Она улыбнулась ему — невесело, горько, но все же улыбнулась.

— Не смотри на меня так, Винс.

— Я хотел бы знать, как ты сообщишь миссис Каррадин, кто ты такая.

— Очень деликатно, уверяю тебя. Ты же знаешь, я умею быть тактичной и обворожительной. Матери невест меня просто обожают.

— Да, но миссис Каррадин — мать жениха, а ты — его первая жена!

Карен подъехала к обочине тротуара и еще раз сверилась с дорожным указателем, дабы убедиться, что не забыла дорогу в поместье Каррадинов. В конце концов, она ведь была там только дважды, да и то десять лет назад.

Каррадины жили в элитном районе, в который можно было попасть только по приглашениям местных обитателей. Живописное местечко — деревья, зелень, пологие холмы, свежий воздух. Идеальное место для привилегированных членов общества, которые предпочитают тишину и уединение.

Именно поэтому отец Джона построил здесь дом, хотя уже владел роскошными апартаментами на бульваре Олимпик — там он ночевал, когда дела вынуждали его остаться в Лос-Анджелесе или когда они с женой отправлялись в город на какой-нибудь прием. Эти апартаменты занимали целый этаж и были обставлены исключительно антикварной мебелью, а в хозяйской спальне красовалась массивная кровать под балдахином, принадлежавшая когда-то фаворитке французского монарха. Карен точно знала это, потому что ей доводилось спать в этой кровати.

То есть… не совсем спать.

Интересно, Джон уже спал со своей невестой на той же самой кровати? Если, конечно, ему удалось свести ее с ума так, как когда-то он свел с ума глупышку Кэрри…

А ну-ка прекрати терзаться! — строго одернула себя Карен. Не трать времени зря, дорогая. Займись лучше делом — то есть постарайся приехать в дом Луизы ровно к одиннадцати часам.

Карен не хотела опоздать. Не хотела дать этой женщине хоть малейший повод снова посмотреть на нее свысока. Стиснув зубы, Карен уткнулась в лежавший перед ней дорожный атлас. Запечатлев в памяти все развилки и повороты, она включила зажигание, и ее свежевымытый. сверкающий полировкой «форд» снова выехал на шоссе.

Держа руки на руле, Карен мрачно усмехнулась уголком рта. Нынче утром блистал не только «форд», но и его хозяйка. Тем самым Карен опровергла собственное гордое заявление, что ради Луизы Каррадин она не намерена подниматься в воскресенье ни свет ни заря.

Гордость вынудила ее проснуться в шесть. К девяти часам внешность Карен была образцом элегантности — от тщательно уложенных волос до педикюра. Карен сказала себе, что, если вдруг ей зачем-то придется снять чулки и туфли, ее ноги должны выглядеть так же ухоженно и блестяще, как и все остальное.

Как ни странно, больше всего хлопот доставил ей выбор одежды. И это притом что ее гардероб был битком набит самыми изысканными нарядами, какие только можно купить за деньги! Черные костюмы, которые Карен предпочитала надевать на работу, выглядели, на ее вкус, чересчур мрачно, шоколадный и краснокирпичный костюмы отпадали сразу — эти цвета были в моде год назад. Оставались кремовый или бежевый. Карен никогда не носила одежду ярких цветов. Или белого цвета.

Уж конечно не белый, с горечью подумала она.

Она мучилась выбором, пока время не стало поджимать. В отчаянии Карен остановилась на светло-кремовом брючном костюме-тройке. Пуговицы были с золотым ободком, так что надевать украшения на шею не стоило. Зато в уши Карен вдела золотые сережки, а на запястье надела золотые часики, исполненные в строгом классическом стиле, — подарки одного из бывших любовников. Бежевые туфли, перчатки и сумочка из тонкой, хорошо выделанной кожи стоили целое состояние. Накладывать макияж она не стала, лишь подчеркнула губы коричневой помадой. Духи тоже были подарком бывшего любовника — он уверял, что их запах, экзотический и чувственный, подходит Карен идеально.

Наконец Карен решила, что вполне удовлетворена своим внешним видом, и около десяти утра покинула свою квартиру, готовая встретиться лицом к лицу с женщиной, которая едва не уничтожила ее.

— Но я восстала, Луиза, — сказала Карен, сворачивая с шоссе. — Восстала из пепла, как Феникс.