Сердце сжала тоска. Даже та сила, которую она получила, и знания, чтобы её применять, — не грели душу. Надежда на чувства, на любовь пропала.

Гримьер отлично слышал весь разговор через серьги связи. План Мирового эфира рушился на глазах. Если эта девочка после второй инициации останется человеком, то она просто не сможет выжить в холоде и кристальном однообразии Имира. Более того, она не утратит способность чувствовать и не смирится с бесстрастным спокойствием лорда Мерсера. А значит, строительства миров можно не ждать. Но ведь не просто так в неё была заронена именно эта искра, значит, она должна что-то сделать. Остался только вопрос — что? Если это не создание группы собственных миров, то что? Первый лорд не будет задаваться поиском ответа, для него в первую очередь существуют долг и правила. Тогда придётся искать разгадку ему, Четырнадцатой Младшей Тени. Убедившись, что вампир не навредит Лене, он продолжил неслышно следовать за ними, но уже на куда большем расстоянии.

Вернувшись в общежитие воспитанниц после бала, Лена буквально сорвала с себя наряд и рухнула на диван, сжав виски руками. Слишком много мыслей, слишком много сомнений посеял в ней разговор с принцем вампиров. На что, в самом деле, она рассчитывает? На любовь и понимание? Откуда могут взяться эти чувства к ней у величайшего из бессмертных? Да, он вытащил её из подвалов гарема… но это всё.

Гримьер вошёл в дверь, не рискуя появляться через путь другой реальности. Мысли девушки были для него полностью открыты, хоть он предпочитал об этом умалчивать. Не стоило знать ей то, что слежка за ней ведётся не только в видимости, но так же и в том, о чём и как она думает.

— Грим, — подняла голову Верли, — скажи мне, только честно, твой повелитель любит детей? Как он представляет себе свою будущую семью?

Гримьер открыл рот и тут же снова его захлопнул. Вопросы, которых он так боялся, всё-таки появились.

— Семьи, в том понимании, что у тебя есть, у вас не будет, — медленно ответил он, покусывая от волнения губы, — Будет пара творец-создатель, где тебе отводится роль придумывающего, и ему — исполняющего.

Девушка села на диване, подобрав ноги под себя:

— Ты не сказал о детях.

— У вас не может быть детей, как и у всех, кто наделён даром бессмертия. Бессмертные лишены возможности иметь потомство, — у Тени по коже вполне ощутимо побежал холодок. Он не мог ей врать, ложь всё равно откроется, но говорить, всё как есть, было слишком тяжело.

— А тогда что он чувствует ко мне? Какое-то расположение, приязнь, увлечение, — Лена тряхнула головой, распуская волосы, — Может быть, я ему нравлюсь?

Гримьер замолчал, просто не зная, что ответить. Какие чувства, о чём она ведёт речь? Первый лорд и чувства — две абсолютно несовместимых вещи.

— Можешь не отвечать, — горько прошептала девушка, — Я уже и так всё поняла. Если бы был брак по расчёту, то там хоть понятно — кто, что и для чего. А здесь, вы просто обрекаете меня на медленную смерть, на смерть, растянутую в вечности. У меня совсем нет выбора? А если я пообещаю свою руку кому-нибудь другому, если я полюблю другого, что тогда?

— Ничего, — также тихо ответил младший лорд, отступая к двери, — как только закончится выпускной бал, за тобой придут Старшие Тени, чтобы сопроводить на Чёрное озеро для второй инициации. Даже, если ты вместо бала будешь стоять перед жрецом или ляжешь в постель с другим супругом, это ничего не изменит. Тебя просто заберут и всё.

— Уходи, — Верли указала на дверь, — уходи и больше не появляйся мне на глаза. Я больше не нуждаюсь в защите.

Тень вышел и прислонился к стене в коридоре. Самый худший сценарий, который он мог себе представить, начал отыгрываться. Проведя на Земле достаточное количество времени и вдоволь наобщавшись с людьми, он отлично представлял себе, что сейчас чувствует избранница.

Кошка валялась на постели, поблёскивая в полутьме изумрудными глазами. За всё время беседы она не проронила ни слова, только хвост начал раздражённо подёргиваться.

— Лен, прекрати убиваться и ныть. Ещё ничего не произошло, а ты уже теряешь присутствие духа. Придумаем что-нибудь, не в первый раз. Ты же человек, а все люди такие придумчивые.

Девушка подняла на неё пустые глаза:

— Ты хочешь сказать, что он в меня влюбится?

— Любит-не любит, плюнет-поцелует, к сердцу прижмёт, — пробурчала Хранительница, — Рано начала духом падать. До выпускного бала ещё уйма времени. Да и потом, где наша не пропадала, — она попыталась подмигнуть, но получилось как-то ненатурально.

Киса перекатилась на спину, раскинув лапы в стороны.

— Ты слишком рано отчаиваешься. Поговорила с вампиром, и всё твоё настроение рухнуло в трам-тарары. У них, действительно, дружные и многочисленные семьи. Своих женщин они носят на руках, всячески одаривают и ублажают. Неужели, ты хочешь, чтобы тебя задушили заботой и любовью?

В голове Лены тут же пробежала картинка, как Мерсер душит её в любовном припадке, и она, не удержавшись, хихикнула. Сцена получилась явно в духе мавра Отелло и несчастной Дездемоны.

Гримьер за дверью, поймав её мыслеобраз, чуть усмехнулся. На душе стало немного легче. Может ещё не всё потеряно? Может, благодаря Хранительнице и разговорам с ней, девушка постепенно привыкнет?

Как-то незаметно прошли зима и весна. В саду «Школы невест» снова зазеленела трава, цветы источали сладкий, чуть душноватый аромат, так много их оказалось в этом году. Кларисса счастливо улыбалась, очередной набор скоро будет пристроен, а в будущем, она собиралась набирать девушек ежегодно и готовить из них не только супруг, но и экономок, домоправительниц, в общем, тех дам, что могу отвечать за благополучие и процветание целых поместий.

Девушки щебетали, разгуливая между деревьев и клумб, делясь планами и мечтами. У всех уже поступили первые предложения, которые должны были подтвердиться на выпускном балу. До бала оставались всего сутки, и радостное ожидание захватило всех. Готовились новые наряды, на этот раз более роскошные, чем обычно, придумывались новые причёски.

Лена предпочитала выходить только на свалки, которые, чем ближе приближался последний день, тем становились любимей. Старый наёмник продолжал её сопровождать, только теперь на дорогу туда и обратно они затрачивали больше времени. Девушка еле передвигала ноги, так ей не хотелось возвращаться в школу. Правда, за последний год она создала себе весьма приличный гардероб из разных туник и штанов, благо «строительного» материала вполне хватало. В последний день перед балом двое мужчин отловили её, застывшую в раздумье над очередной грудой мусора. Градоправитель и комендант порта грустно смотрели, как свалка зачищается последний раз. Когда Верли закончила и повернулась, они переглянулись и протянули ей небольшую потёртую сумку и кожаную флягу. Демон подошёл ближе, хотя его намётанный глаз уже понял, что это такое.

— Это тебе подарок, — выдохнул губернатор, — это хорошая зачарованная походная сумка. Вид у неё правда неважнецкий, но зато не привлечёт к себе внимания воришек и разбойников. Не смотри, что она небольшая, вещей в неё влезет великое множество, и, если ты вдруг надумаешь отправиться в путешествие, она сослужит тебе хорошую службу. А во фляге любой напиток сохранится достаточно долго, и будет восполняться семь раз.

Низенький толстячок притянул её к себе и прошептал на ухо:

— У тебя сложная судьба, но ты получишь то, чего пожелаешь, я не ошибаюсь в своих видениях. Самое главное, нужно пожелать верно, и от всего сердца. Удачи тебе, девочка. Просто верь в лучшее, и оно придёт.

Прощание на городской свалке получилось куда более трогательным, тем более, что Лена даже и не ожидала, что эти двое мужчин решат отблагодарить её за то, что она воспринимала не как работу, а отдых и перерыв от школьных будней. Ригион покрутил головой. Он отчётливо понимал, что этот выпуск закончен, его наниматель доволен той персоной, которую он ему предложил. Конечно, демон, согласно контракту, и дальше оставался в школе, но он так привык к Лене и её кошке, что начал скучать по этой парочке уже заранее, ещё до их ухода.