Дело близилось к полуночи, поэтому Кармине пришлось собираться домой. У двери, заботливо придерживаемой Престоном, она напоследок обернулась. Рейнджер так и сверлил ее взглядом, от которого Кармину на мгновение бросило в жар, а Экроланд рассеянно ворошил дрова в камине и, казалось, уже забыл про гостью.

***

Грего пальцем дотронулся до лица и зашипел от боли. Под глазом у него набухал безобразный фиолетовый фингал. Аткас, сидевший напротив, держался руками за живот, в который получил чувствительный пинок.

Юноши зло косились друг на друга, как два задиристых петушка, но ни один не желал вновь затеять драку. Как выяснилось, их силы были примерно равны, никто не одержал верх.

Снаружи быстро вечерело. Еще немного, и в конюшне будет настолько темно, что хоть глаза выколи.

Аткас, поминутно оглядываясь на оруженосца Сегрика, зажег лампу и подвесил ее под потолок. И что это на него нашло? Грего зашел в конюшню, как обычно пробормотал какую-то язвительность, а через секунду они уже колошматили друг друга так, что во все стороны летела солома. Даже Стролл, которого, казалось, ничем уже не удивить, тихонько заржал.

Грего небрежно сказал, пытаясь вести себя так, будто ничего и не случилось, словно это не он минуту назад лежал на полу конюшни и отчаянно лягался:

— Сэр Сегрик приглашает сэра Экроланда к себе к завтрашнему обеду.

Аткас позавидовал умению рыжего оруженосца взять себя в руки и попытался так же спокойно ответить:

— А разве ты не должен передавать такого рода приглашения лично?

— Я по уставу обязан сообщать о них тебе, а ты уже передавать своему рыцарю, — объяснил Грего. — Но мне уже недолго побегушками заниматься!

— Это почему же?

— Когда сэра Сегрика произведут в паладины, — важно ответил Грего, — меня сразу сделают рыцарем. Ну, то есть я буду допущен к обряду посвящения. Таков обычай!

— Это почему же именно твой рыцарь станет паладином? — набычился Аткас. — Вот увидишь, произведут сэра Экроланда!

Тут они снова чуть не подрались, но вошел мастер Вил. Грего как стоял, так и замер с выпученными глазами. Из его горла вылетел какой-то квохчущий звук, а рука потянулась к поясу, где находился кинжал, но варвар пророкотал:

— Спокойно, парень! Не то хуже будет, — и предостерегающе положил руку на рукоять топора, стоявшего в стойке у входа.

Видя, что Грего застыл и не способен даже слова вымолвить, мастер Вил взял лопату и, насвистывая простенький мотивчик, вышел, даже не оглянувшись.

— Эт-то что он у вас тут делает? — запинаясь, спросил Грего. Его лоб усеяли капельки пота.

— Мастер Вил работает у сэра Эри конюхом, — сказал Аткас, наслаждаясь эффектом, который произвели его слова на рыжего оруженосца. Неужели Грего струсил?

Здоровый глаз Грего нехорошо заблестел:

— Но все варвары давно изгнаны из Вусэнта! Так приказал Наместник еще месяц назад.

— Так-то оно так, да у сэра Экроланда множество причин на то, чтобы держать мастера Вила у себя, — уклончиво ответил растерявшийся Аткас. Он и не думал, что к варварам у Наместника столь сильная ненависть! Потом он с торжеством воскликнул, — к тому же, Медовые Лужайки находятся не в Вусэнте!

Грего не нашелся, что сказать, но глазом блестеть не перестал. Оруженосец Сегрика вытянулся в струнку, словно гончая, напавшая на след и, как с унынием подумал Аткас, он наверняка найдет для себя или своего рыцаря выгоду из этого положения.

На следующий день Дженна решила, наконец, обойти вверенный ей дом полностью. В прошлый раз эта затея закончилась на кухне, где Дженну отвлек долгими беседами о всевозможных экзотических блюдах мастер Тим, а потом ей было недосуг. На долгое время ее увлекла толстая книга в библиотеке — иллюстрированная история Вусэнта, в которой автор едко высмеивал каждый шаг предыдущих правителей и чуть ли не обожествлял нынешнего Наместника. Да к тому же госпожа Сакара следила за каждым шагом Дженны волчьим взглядом, всем своим видом говоря: она не удивится, если наглая девчонка вздумает что-нибудь испортить, а то и украсть. Это было тем более удивительно, что к Аткасу, на лице которого просто большими буквами было написано, что он еще тот проходимец, она отнеслась с некоторой долей теплоты и даже позволяла сидеть ему на кухне, сколько вздумается.

Дженну сопровождала Эста, неся наготове письменные принадлежности. Услышав за завтраком об обходе, Экроланд нерешительно покачал головой, а госпожа Сакара закатила глаза, пробурчала что-то под нос, но возражать не стала.

На самом деле, желание Дженны осмотреть дом возникло неспроста. Предыдущим вечером она обратила внимание, что рыцарь то отводит от нее глаза, то со странным выражением лица рассматривает платье, которое для нее достала горничная. Когда она перед отходом ко сну осведомилась, откуда Эста его взяла, служанка при ответе запиналась и отводила глаза. Дженнайя взялась пальцами за ее подбородок, приподняла его и участливо спросила:

— Скажи, Эста, разве у тебя есть некая причина мне не доверять?

— Леди Ивесси, это не мой секрет. Не моя тайна, — обезоруживающе улыбнулась девушка, стараясь не встречаться с хозяйкой взглядом.

— А там, откуда ты его достала, были еще какие-нибудь платья или вещи? — решила подойти с другой стороны Дженна.

— Да, были. Их там полным-полно, — Эста мягко высвободила подбородок и опустила голову. — Прошу вас, леди, не заставляйте меня! Я поклялась…

— Ну, хорошо.

Дженна замолчала, но про себя приняла решение: во что бы то ни стало узнать тайну, которая окутывала рыцаря. Самое обидное, что все в Медовых Лужайках, похоже, были посвящены в нее, и лишь новым гостям никто ничего не говорил.

На следующий день, сразу после завтрака, они пошли по дому, а Эста распахивала перед Дженной тяжелые двери, показывая удивительно богато убранные комнаты, в которых на полу лежал многолетний слой пыли и витал дух заброшенности. Мебель и безделушки, стоявшие на шкафах, — все они были необыкновенно прелестны, даже несмотря на чехлы и грязь. Сквозь мутные окна просачивалось достаточно света, чтобы увидеть роскошь и запущенность всего дома. Едва ли одна треть особняка была обжита. Дженна зашла в одну из комнат и коснулась рукой изящной вазы, которая некогда была сочного апельсинового цвета, а сейчас стала тускло-коричневой. Она провела пальцем по фарфору, и по поверхности вазы зазмеился оранжевый червячок.

Дженна не чувствовала смерти и затхлости в доме. Ей казалось, что дом уснул и ждет… Кого? Она не знала этого, но ничуть не сомневалась, что связано это с рыцарем и с его тайной.

— Почему вы не убираете эти комнаты? — спросила она.

— Они были всегда такими, — несколько удивленно ответила Эста и, подумав, добавила, — по крайней мере, с тех пор, как я здесь.

— Сэр Экроланд возражает, чтобы здесь вновь было солнечно и красиво? — решила уточнить Дженна.

— Я у него, по правде говоря, и не спрашивала. Так уж заведено.

Дженна пообещала себе обязательно поинтересоваться у рыцаря, отчего тут такие странные порядки. Увиденного ей хватило, чтобы понять: дом Экроланда был обставлен более чем шикарно, вот только никто долгое время не следил за обстановкой… Возможно, кое-что из мебели придется заменить.

Она обнаружила еще один зал, больше гостиной, на первом этаже, и еще две заброшенные комнаты здесь же. На втором помимо ее апартаментов находились три гостевых спальни и просторный кабинет. Еще там обнаружилась запертая комната.

Подходя к дальнему отростку коридора, Дженна была застигнута врасплох мощным всплеском магических сил вокруг нее. Она мгновенно сосредоточилась и с легкостью вошла в особый, эфирный мир. Так она могла видеть магические вещи и ауры людей. Без аслатина это оказалось не так то просто, но волшебное Зрение — одно из самых легких и доступных умений, поэтому ей это удалось сразу.

Краем глаза Дженна отметила голубоватое свечение рядом с собой и слегка напряглась: рядом стоял кто-то, пользующийся магией.