Зато Сегрик был уже здесь. Он много и громко говорил, а собравшиеся вокруг него молодые рыцари согласно кивали и одобрительно гудели.

За ними наблюдали рыцари постарше, которые сидели прямо перед троном (подобная близость к магистру была привилегией, которой удостаивались именно старшие по возрасту). Им совершенно не нравился повод для собрания. Они ворчали, и ворчание их разносилось по залу подобно звукам, которые издает пролетающий мимо шмель.

Почти каждую минуту тяжелые створки раскрывались, и слуга в нарядной, расшитой золотыми нитками ливрее объявлял входившего.

Напряжение росло. Сегрик настолько повысил голос, что секретарь, сидевший за столом перед троном и почесывавший за ухом пером, счел своим долгом попросить его замолчать. Но рыцарь не угомонился и, лишь слегка понизив голос, продолжал в чем-то убеждать молодых мужчин.

Внезапно прозвучал гонг, и весь шум стих словно по мановению волшебной палочки. Слуга в ливрее вытянулся в струнку и объявил:

— Магистр Ордена Красного Клинка, хранитель чести и достоинства Вусэнта, верный слуга Талуса лорд Улин!

Появился лорд Улин собственной персоной и зашагал к трону.

Но тут в дверях возникло некоторое замешательство. Слуга в ливрее яростно шипел на кого-то там, за дверями, но, в конце концов, смирился и повернулся к залу.

— Сэр Экроланд Гурд!

Экроланду удалось добиться ожидаемого эффекта. Все взгляды обратились к нему, и лорд Улин недовольно заерзал на троне.

— Опаздываете, молодой человек! Займите свое место.

Экроланд прошел вперед и сел не на свое обычное место у трона, а в третьем ряду. Несколько молодых рыцарей, что окружали Сегрика, погрозили ему кулаками. Но он никого не замечал, глядя в глаза лорду Улину.

Старик был явно недоволен. Морщины облепили его лицо, когда он кивнул секретарю. Тот стал бойко зачитывать регламент собрания.

— Сегодня орден будет рассматривать следующие вопросы. Первое. Ожидаемое нападение варваров и просьба его светлости Наместника рассмотреть вопрос о присоединении рыцарей Ордена Красного Клинка к его войску.

Рыцари зароптали. Сегрик недоуменно нахмурился.

— Второе. Обсуждение морального облика сэра Экроланда Гурда и вердикт лорда Улина, магистра. У меня все.

Лорд Улин кивнул.

— По первому вопросу я бы хотел выслушать мнение нашего старейшего рыцаря, сэра Энсиваля, а также мнение его оппонента, сэра Орвальда.

У многих в зале брови приподнялись в удивлении. Этих двух рыцарей сложно было сравнивать: первый — ветеран множества славных битв, почтенный и пожилой мужчина, второй же — едва-едва оперившийся юнец, ставший рыцарем совсем недавно, у которого пару месяцев назад завершился первый поход.

Сэр Орвальд вскочил на ноги и заговорил:

— Уважаемые братья! Независимость от мирских сует — вот что отличает нас, рыцарей! Наше дело — не вмешиваться в политику государей и правителей, а противостоять силам тьмы. Издавна наш орден успешно боролся с черными магами, троллями, кобольдами и прочей нечистью, но никогда не входил в состав регулярной армии! Варвары отнюдь не последователи Секлара или Неназываемого, так почему мы должны выступать против них? Это не только против всех традиций, но и против самого понятия — рыцарь! Почему мы должны отвечать за политические ошибки Наместника?

Лорд Улин кивком головы велел ему закончить. С места степенно поднялся другой рыцарь, латы которого были искорежены и помяты. Экроланд знал, что сэр Энсиваль дал в тридцать лет обет не менять лат, какой бы урон не нанес им неприятель, и сдержал слово. Конечно, кузнецы, чертыхаясь, не раз их выпрямляли, но ни разу этот благородный рыцарь не сменил ни единой пластины в своей броне. Он был высок и статен. Его белая бородка была тщательно подстрижена, а седые волосы волнами спускались к плечам. В глазах горел юношеский огонь, но заговорил он медленно и весомо:

— Старожилы не припомнят столь свирепой зимы. Даже в нашем городе, в преуспевающем Вусэнте, десятки людей погибли от голода. Что уж говорить о варварах, которые жили только торговлей с нами! Наместник запретил торговлю. Я, конечно, не могу осуждать его, да и никто из нас не вправе, ибо его решение было по-своему мудрым: в городе осталось ровно столько припасов, чтобы прожить самое голодное время года, раннюю весну. Но варвары голодали. Сейчас, вероятно, они умирают сотнями. И во всем обвиняют Наместника. Теперь, когда они двинули войска на Вусэнт, — а это многие сотни воинов, озверевших от голода и смертей своих близких, — городу придется сражаться. Кого он выставит против искусных в сражениях варваров? Горстку городской стражи, которая только и умеет, что проверять имущество приезжих, да шерстить пьяных матросов в порту? Это смешно! В то же время в ордене насчитывается более двухсот рыцарей, которые вполне боеспособны. Без помощи рыцарей Вусэнт падет. Если мы поможем ему, у города появится надежда.

Энсиваль сел. Пару секунд стояла тишина, затем рыцари захлопали ему, застучали мечами по полу.

Лорд Улин поднял руку, призывая к тишине.

— Не удивляйтесь, что я дал первым слово сэру Орвальду, который еще столь юн. Мне просто хотелось, чтобы слова о традициях высказал не рыцарь, убеленный сединами, а молодой человек, дабы вы задумались не о том, что правильно, а что нет, а о сути проблемы. Да, я знаю, что большинство из вас до сегодняшнего дня было согласно с Орвальдом. Но вдруг речь сэра Энсиваля могла что-то переменить? Я объявляю закрытое голосование!

По залу зашныряли слуги, раздавшие рыцарям по клочку пергамента и перу. Заскрипели перья, слуга собрал их и умчался.

Лорд Улин откашлялся и объявил:

— А теперь мы приступим ко второй части нашего совета. Сэр Гурд!

Рыцарь встал.

— До нас дошли слухи о вашем, гм, недостойном поведении. Я слышал, что вы спасли от огня некую ведьму, пригрели ее у себя дома, а заодно и варвара держали в качестве слуги, и это после приказа Наместника? Что вы можете сказать в свое оправдание?

— Уважаемые рыцари, — Экроланд неторопливо обвел глазами зал, отвесил легкий поклон магистру, — лорд Улин. Я не намерен оправдываться. Я не считаю себя виновным. Мне кажется, что вы были введены в заблуждение. Я не нарушал заветов Талуса, а что касается Вила, так он был моим конюхом и служил мне верой и правдой больше полугода, пока его не арестовали.

— Гм! Но ведь не нам судить о приказах Наместника, так? — вкрадчиво сказал лорд Улин, — наше дело — выполнять приказы, которые отдаются всему народу, и рыцарям в том числе. Вероятно, вы превратно мыслите о положении рыцаря в государстве, сэр Экроланд!

— Да, лорд Улин! — бесстрашно сказал Эри, и сдавленные вздохи пронеслись по залу, — я всегда думал, что рыцарь — это спаситель и защитник народа, что орден — это страж его безопасности от Темных сил. Но помимо правил сражения рыцарь должен руководствоваться в своих поступках Кодексом и заветами Талуса. А в них есть пункты, которые противоречат приказам светских лиц!

Сегрик сидел и медленно краснел. Все шло не так, как он задумал. Он рассчитывал, что Экроланда уж по крайней мере отлучат от походов на несколько месяцев, а выходит, что тот кругом прав. И сказать он ничего не может, это диалог меж магистром и повинным рыцарем.

Магистр откашлялся и предложил:

— Я вынужден некоторое время подумать, как наказать вас, молодой человек. Тадин, ты подсчитал голоса?

Секретарь закончил раскладывать бумажки и теперь вытянулся в струнку:

— Да, магистр, все готово. За то, чтобы присоединиться к армии Наместника, проголосовало тридцать рыцарей. Против — восемьдесят четыре. Воздержалось пятнадцать.

Сегрик довольно щурился, словно кот, наевшийся сметанки. Молодые рыцари вокруг хлопали друг друга по плечам, звенели латные рукавицы, ударявшиеся о броню. Те, кто постарше, задумались и погрустнели, магистр тоже не выглядел радостным. Однако голосование есть голосование, и он поднялся с места:

— Братья мои! Вы проголосовали за то, во что верили, и не мне вас осуждать. Боюсь, через некоторое время я буду вынужден вновь собрать совет по этому же поводу, и ото всей души надеюсь, что многие из вас сменят решение, принятое, как мне кажется, впопыхах и не думая. Опять таки хочу повторить, что не мне решать за вас, но выйдя после сегодняшнего совета на улицу, посмотрите как следует вокруг себя. Загляните в глаза прохожим, оцените количество городской стражи, заметьте, много ли на улицах мужчин и крепки ли они на вид… А потом уже принимайте решение. Договорились?