— Вы чудовище!

— Я такой, каким вынужден быть. Воцарилось молчание. Мэтлок закрыл глаза и шепотом спросил:

— Что я должен делать?

— Вот это уже лучше. — Дюнуа сел, бросив взгляд на Адама Уильямса — тот явно нервничал. На какое-то мгновение Мэтлок почувствовал сродство с этим университетским радикалом. Уильямс тоже был испуган, тоже не уверен в себе. Как и Мэтлок, он был плохо подготовлен к тому, чтобы иметь дело с миром Джулиана Дюнуа или Нимрода. Гаитянец словно прочитал мысли Мэтлока.

— Вы должны верить в себя. Помните: вы добились куда большего, чем другие, располагая куда меньшими возможностями. И вы необычайно храбрый человек.

— Я не считаю себя таким уж храбрецом.

— Храбрый человек редко считает себя таковым. Удивительно, правда? Идите сюда. Садитесь. — Мэтлок повиновался. — Знаете, мы — вы и я — не настолько уж отличаемся друг от друга. В другие времена мы бы даже могли быть союзниками. Правда, как заметили многие мои братья, я ищу святых.

— Их нет, — сказал Мэтлок.

— Возможно. А впрочем — кто знает... Но мы обсудим это в следующий раз. А сейчас надо составить план. Нимрод ждет вас. Не будем его разочаровывать. Однако мы должны обеспечить себе прикрытие со всех флангов. — Он пригнулся к столу, глаза его сверкнули, на губах заиграло что-то похожее на улыбку.

Хитроумный план Дюнуа предусматривал целый ряд шагов, которые должны были обеспечить безопасность Мэтлока и девушки. Мэтлок скрепя сердце должен был признать это.

— У меня есть две побудительные причины, — пояснил Дюнуа. — И вторая, откровенно говоря, для меня важнее. Нимрод явится лично лишь в том случае, если у него не будет иного выхода. А мне нужен Нимрод. Я не желаю иметь дело с подставным лицом.

В основе плана лежал дневник Херрона, особенно последние записи, касающиеся личности Нимрода.

— Херрон ясно заявляет, что не хочет называть имени. Именно не хочет. Он явно считал, что не имеет права бросать тень на этого человека — вдруг информация ошибочна. Он решительно против обвинения на основе слухов. Совсем как вы, Мэтлок, — вы же отказались принести Херрона в жертву на основании одного лишь истерического телефонного звонка. А Херрон знал, что может в любую минуту умереть: физически он очень страдал... И он хотел быть абсолютно уверен. — Дюнуа начал чертить какие-то геометрические фигуры на чистом листе желтой бумаги.

— И тогда его убили, — сказал Мэтлок. — Причем так, чтобы это выглядело как самоубийство.

— Да. Дневники это подтверждают. Как только Херрон точно узнал, кто такой Нимрод, он готов был перевернуть небо и землю, чтобы записать это в свой дневник. Наши враги не знают, что он этого не сделал. Это и есть наш дамоклов меч.

В качестве своего первого защитного шага Мэтлок должен позвонить шефу карлайлской полиции и сказать, что он знает, кто такой Нимрод. И договариваться он будет только с самим Нимродом. Это — меньшее из двух зол. За ним охотятся. Выдан ордер на его арест, о чем, конечно, карлайлской полиции известно. Если даже с него снимут другие, менее серьезные обвинения, ему не уйти от обвинения в убийстве. Или даже в двух убийствах. Ибо он убил двух человек — улик предостаточно, а надежного алиби у него нет. Он не знает этих людей, которых он убил. У него нет свидетелей, которые могли бы подтвердить, что это была самозащита; убиты же оба столь страшно, что это дает достаточно оснований изолировать убийцу от общества. В лучшем случае его ждет несколько лет тюрьмы.

Затем он выдвинет свои условия сделки с Нимродом: дневники Лукаса Херрона в обмен на свою жизнь и жизнь девушки. Естественно, за эти дневники можно запросить такую сумму, которая позволит им обоим уехать далеко отсюда и начать новую жизнь.

Нимрод может это сделать. Должен это сделать.

— Успех первой фазы зависит от того, насколько вы будете убедительны. — Дюнуа тщательно выбирал слова. — Помните, вы — в панике. Вы убили, отняли у людей жизнь. Вы человек, несклонный к насилию, но обстоятельства вас заставили, вынудили пойти на страшные преступления.

— Это так и есть. Вы даже не представляете себе, насколько вы правы.

— Хорошо. Вот это чувство вы и должны выразить. Человек, охваченный паникой, стремится как можно скорее покинуть место происшествия, вызвавшего у него панику. Нимрод должен этому поверить. Это — гарантия вашей безопасности на данный момент.

Потом Мэтлок позвонит вторично, чтобы получить согласие Нимрода на встречу. На данном этапе место встречи может быть выбрано Нимродом. Позже Мэтлок снова позвонит, чтобы узнать, где они встретятся. Но встреча должна произойти до десяти часов утра.

— Тут вы, беглец, уже завидевший свободу, неожиданно начинаете сомневаться, — сказал Дюнуа. — Вы на грани истерики, и вам нужна гарантия.

— Какая же это?

— Третье лицо; мифическое третье лицо...

Мэтлок должен поставить в известность человека из карлайлской полиции, что он подробно описал деятельность Нимрода, рассказал о дневнике Херрона, назвал все имена и так далее. Эти показания в запечатанном конверте переданы другу. В десять утра письмо будет отправлено в министерство юстиции, если от Мэтлока не поступит иных указаний.

— Здесь, во второй фазе, многое также будет зависеть от вашей убедительности, но убедительности уже другого рода. Посмотрите, как ведет себя животное, когда неожиданно открывают клетку. Оно недоверчиво, подозрительно; оно осторожно приближается к выходу на волю. Точно так же должен вести себя и наш беглец. Они ждут этого. За последнюю неделю вы проявили много находчивости. По логике вещей вы уже давно должны быть трупом, но вы живы. Надо и дальше проявлять такую же изворотливость.

— Я понимаю.

Последняя фаза была разработана Джулианом Дюнуа, чтобы гарантировать — насколько это возможно в данной ситуации — вызволение девушки и безопасность Мэтлока. Для этого Мэтлоку придется в третий и последний раз позвонить связному Нимрода. Цель звонка — договориться о месте встречи и точном времени.

Когда Мэтлоку скажут и то и другое, он должен немедленно согласиться.

Сначала.

А затем, несколькими секундами спустя, — как будто без всякой причины, разве что в припадке подозрительности, — он должен отвергнуть выбор Нимрода.

Не время, но место встречи.

Он должен заколебаться, начать заикаться и вообще вести себя как можно неразумнее, а затем неожиданно назвать другое место встречи, по своему выбору, но так, словно ему это только что пришло в голову. Дальше он должен снова напомнить о своих несуществующих показаниях, которые его мифический друг якобы отправит в Вашингтон в десять утра. После чего, уже не слушая, он должен повесить трубку.

— Главное в этой третьей фазе, чтобы чувствовалось, что вы по-прежнему в панике. Нимрод должен понять, что теперь вами движут примитивные инстинкты. Вот-вот уже должна состояться ваша встреча. Вы вдруг взбрыкнули, затем отступаете, создаете барьеры, чтобы не попасться ему в сети, если он их расставляет. В таком состоянии вы для него не менее опасны, чем раненая кобра — для тигра. Ибо здравого смысла больше нет, есть лишь инстинкт выживания. Тут уж он понимает, что должен встретиться с вами сам и привести с собой девушку. Естественно, он прибудет со своей дворцовой стражей. Намерения его не изменятся. Он заберет дневники, возможно, обсудит во всех деталях план вашего дальнейшего устройства, а когда выяснит, что нет ни письма, ни друга, который должен его отправить, он попытается убить вас обоих... Однако он ничего не сможет сделать. Ибо его буду ждать я со своей дворцовой стражей... А сейчас мы с вами определим место встречи, которое вы назовете в припадке истерики. Оно должно быть в таком районе, который вы хорошо знаете, где вы часто бываете. Не слишком далеко, так как у вас ведь нет автомобиля. Место достаточно уединенное, поскольку за вами охотятся блюстители закона. И тем не менее легкодоступное, чтобы вы могли добраться туда быстро и незаметно.