— Нет нужды, — сказал лорд Тайвин. — Пусть остается, как есть.

— Ярко-красный меч красиво сверкал бы на солнце, но мне больше нравятся эти цвета, — сказал Тирион. — В них есть своя зловещая красота, и они отличают этот меч от всех прочих. Другого такого, я думаю, на свете нет.

— Есть один. — Оружейник развернул кожу на столе, открыв второй длинный меч.

Тирион положил меч Джоффри и взял другой. Эти два были если не близнецами, то уж наверняка двоюродными братьями. Второй был потолще, потяжелее, на полдюйма шире и на три дюйма длиннее, но разделял с первым чистоту линий и тот же кроваво-ночной узор. По второму мечу пролегали три глубоких желоба, по королевскому — только два. Поперечины эфеса Джоффри украшали львиные лапы с рубиновыми когтями, но сами эфесы, и тот и другой, имели вид золотых львиных голов, а обе рукояти облегала тонкая красная кожа.

— Великолепно. — Даже в столь неискусных, как у Тириона, руках клинок казался живым. — Никогда не встречал такого превосходного равновесия.

— Он предназначен для моего сына.

Излишне спрашивать, для которого. Тирион положил меч Джейме на стол рядом с мечом Джоффри. Позволит ли Робб Старк его брату дожить до того, чтобы взять его в руки? Отец, вероятно, надеется на лучшее — с чего бы иначе он велел выковать этот меч?

— Ты хорошо поработал, мастер Мотт, — сказал лорд Тайвин оружейнику. — Мой стюард уплатит тебе, сколько требуется. И не забудь: для ножен возьми рубины.

— Непременно, милорд. Покорно благодарю вас за щедрость. — Оружейник снова завернул мечи и опустился на одно колено. — Для меня честь служить деснице короля. Я доставлю мечи накануне свадьбы.

— Уж постарайся.

Мастер вышел, и Тирион взобрался на стул.

— Вот, значит, как: Джоффу меч, Джейме меч, а карлику даже кинжала не дали.

— Стали хватило только на два клинка. Если тебе нужен кинжал, возьми в оружейной. После Роберта их осталось не меньше сотни. Герион подарил ему на свадьбу позолоченный, с рукоятью слоновой кости и сапфировым эфесом, и многие послы, прибывавшие ко двору, тоже подносили его величеству украшенные драгоценностями кинжалы и оправленные в серебро мечи.

— Лучше бы они привозили ему своих дочерей, — улыбнулся Тирион. — ему бы это больше понравилось.

— Несомненно. Он всегда пользовался только одним клинком — охотничьим ножом, который ему в детстве подарил Джон Аррен. — И лорд Тайвин махнул рукой, как бы отстраняя от себя короля Роберта со всеми его кинжалами. — Что ты видел у реки?

— Грязь и некоторое количество мертвецов, которых никто не позаботился похоронить. Прежде чем открывать порт, нам придется очистить Черноводную, разломать затонувшие корабли или вытащить их на берег. Три четверти причалов нуждаются в ремонте, а некоторые надо будет снести и перестроить заново. Рыбный рынок сгорел, Речные и Королевские ворота разбиты таранами Станниса и нуждаются в замене. Я содрогаюсь при одной мысли о том, во что это обойдется. — Если ты действительно испражняешься золотом, отец, неплохо бы наполнить пару горшков, подумал Тирион, но вслух этого, разумеется, не сказал.

— Ты найдешь необходимые средства.

— Найду? Это где же? Казна пуста — я вам уже говорил. Мы еще не расплатились с алхимиками за их дикий огонь и с кузнецами за мою цепь, а Серсея заявила, что половину расходов на свадьбу Джоффри возьмет на себя корона — считая семьдесят семь проклятущих блюд, тысячу гостей, пирог с живыми голубями, певцов, жонглеров…

— Расточительность имеет свои преимущества. Мы должны показать всему государству мощь и богатство Бобрового Утеса.

— Пусть Бобровый Утес тогда и платит.

— Почему? Я видел книги Мизинца. Доходы короны возросли в десять раз со времен Эйериса.

— И расходы тоже. Роберт распоряжался своей монетой столь же щедро, как своим семенем. Мизинец занимал повсюду, в том числе и у вас. Доходы при всей своей внушительности едва покрывают проценты по его займам. Быть может, дом Ланнистеров простит долг короне?

— Не будь смешным.

— Тогда, возможно, лучше ограничиться семью блюдами и позвать триста гостей вместо тысячи. Без пляшущего медведя брачные узы тоже слабее не станут.

— Тиреллы сочли бы нас скупердяями. Свадьба сама по себе, работы на реке сами по себе. Если ты неспособен заплатить за то и другое, так и скажи, и я найду более способного мастера над монетой.

Тирион совсем не желал, чтобы его изгнали с позором после столь короткого срока.

— Хорошо. Я добуду деньги.

— Вот-вот, добудь — а при случае поищи заодно свое брачное ложе.

Значит, слухи и до него дошли!

— Это такое громоздкое сооружение между окном и очагом, с бархатным балдахином и пуховыми тюфяками?

— Оно самое. Если оно тебе знакомо, постарайся познакомиться поближе и с женщиной, которая делит его с тобой.

Какая там женщина! Дитя малое.

— Это паук нашептал вам на ухо или мне следует благодарить свою дражайшую сестрицу? — Учитывая то, что происходит у самой Серсеи под одеялом, ей было бы приличнее не совать нос в чужие дела. — Скажите, почему все горничные Сансы служат Серсее? Мне надоело, что за мной шпионят в собственных покоях.

— Если служанки твоей жены тебя не устраивают, прогони их и набери новых. Это твое право. Меня заботит девственность твоей жены, а не ее девушки. Твоя щепетильность просто поразительна. Спал же ты со шлюхами — разве твоя Старк устроена иначе?

— Какое вам дело до того, куда я сую свой стержень? Санса еще слишком мала.

— Она достаточно взрослая, чтобы стать леди Винтерфелла после смерти своего брата. Лишив ее невинности, ты станешь на шаг ближе к Северу, а сделав ей ребенка, ты, можно сказать, получишь свой приз. Мне ли напоминать тебе, что неосуществленный брак всегда может быть отменен?

— Верховным септоном или Советом Веры. Наш нынешний верховный септон — это ученый тюлень, который отлично лает по приказу. Скорее уж Лунатик отменит мой брак, чем он.

— Возможно, мне следовало бы выдать Сансу Старк за Лунатика. Он бы знал, что с ней делать.

Тирион стиснул подлокотники своего стула.

— О девственности моей жены я наслушался достаточно. Раз уж речь о брачных делах, почему я ничего не слышу о будущем замужестве моей сестры? Насколько я помню…

— Мейс Тирелл отказался женить своего наследника Уилласа на Серсее.

— Как? Он отверг нашу прелестную Серсею? — Это значительно поправило настроение Тириона.

— Когда я впервые заговорил с ним об этом союзе, он, казалось, склонялся к согласию, но день спустя все переменилось. Старухина работа. Она помыкает сыном, как мальчишкой. По уверению Вариса, она сказала ему, что Серсея чересчур стара и потаскана для ее драгоценного хромоногого внучка.

— Серсея, должно быть, в восторге.

Лорд Тайвин окинул сына холодным взглядом.

— Она ничего не знает и не должна знать. Будет лучше, если все мы сделаем вид, будто предложение вовсе не имело места. Запомни, Тирион: предложения не было.

— О каком предложении вы говорите? — Тирион подозревал, что лорд Тирелл еще пожалеет о своем отказе.

— Так или иначе, твоя сестра выйдет замуж. Вопрос в том, за кого? У меня есть кое-какие мысли… — Но тут в дверь постучали, и часовой доложил, что пришел великий мейстер Пицель — Пусть войдет, — сказал лорд Тайвин.

Пицель вошел, опираясь на трость, и одарил Тириона взглядом, от которого молоко могло свернуться. Холеная некогда белая борода, сбритая помимо его воли, отрастала жиденькой, открывая взору неприглядные розовые бородавки на шее.

— Милорд десница, — старик поклонился так низко, что чуть не клюнул носом, — из Черного Замка прилетела еще одна птица. Быть может, мы посовещаемся с глазу на глаз?

— Нет необходимости. — Лорд Тайвин знаком пригласил Пицеля сесть. — Тирион может остаться.

Да неужели? Тирион потер нос и стал ждать продолжения. Пицель долго прочищал горло и наконец произнес:

— Это письмо, как и последнее, написал Боуэн Марш, кастелян. По его словам, лорд Мормонт прислал известие об одичалых, в огромном количестве идущих на юг.