Майк закрывает камеру, и Хэтч запирает ее ключом из связки. Она теперь заперта, но Майк с Хэтчем все равно обмениваются беспокойными взглядами. Дверь-то шаткая, как последний зуб в челюсти старика. Камера вполне годится для Санни Бротигана, который имеет скверную привычку напиваться и бросать камнями в окна своей бывшей жены… но уж никак для незнакомца без документов, который забил насмерть старую вдову.

Майк подходит к двери на погрузочную площадку, смотрит на задвижку, потом пробует ручку. Дверь отворяется без усилия, впустив холодный порыв ветра и вихрь снега. У Хэтча отвисает челюсть.

– Майк, чем хочешь клянусь, она не поддавалась!

Майк закрывает дверь. И сразу после этого входит Робби Билз. Он подходит к столу и тянется за одной из перчаток.

– Не трогай! – успевает сказать Майк, и Робби отдергивает руку.

– У него были документы? – спрашивает Робби.

– Тебе здесь нечего делать, – отвечает Майк. Робби хватает со стола табличку и трясет ее перед лицом Майка.

– Знаешь, что я тебе скажу, Андерсон? Твое чувство юмора совсем…

У Хэтча (который на самом деле и повесил табличку на манекен) смущенный вид. Но никто из двух остальных этого не заметил. Майк выхватывает эту чертову фанеру из рук Робби и швыряет в мусорную корзину.

– У меня нет на это ни времени, ни терпения. Убирайся, а то я тебя вышвырну.

Робби смотрит и понимает, что Майк говорит абсолютно серьезно. Он пятится к двери.

– На ближайшем заседании городского совета могут случиться кадровые изменения в правоохранительных силах Литтл-Толл-Айленда, – говорит он уже от двери.

– Заседание – в марте, – отвечает Майк. – Сейчас февраль. Убирайся.

Робби уходит. Майк и Хэтч минуту стоят неподвижно, потом Майк делает шумный выдох. Хэтч тоже вздыхает с облегчением.

– Кажется, я отлично разрешил эту ситуацию? – спрашивает Майк.

– Как дипломат, – заверяет Хэтч. Майк снова делает глубокий вдох и медленный выдох. Потом начинает открывать пластиковые пакеты. В два из них они кладут перчатки, в третий – шапку. Майк говорит:

– Я сейчас пойду и…

– Ты меня оставишь с ним одного? – перебивает Хэтч.

– Постарайся связаться с казармами полиции штата в Мачиасе. И держись от него подальше.

– Это я тебе могу обещать твердо, – отвечает Хэтч.

В глубине магазина у мясного прилавка горожане толпятся у входа в пролеты, со страхом и надеждой заглядывая в офис констебля. Робби полыхает, как раскаленная печь. К нему присоединилась его семья – жена Сандра и очаровашка Дон, которого мы уже видели в детском саду. На переднем плане толпы горожан стоит Молли с Ральфи на руках. Когда открывается дверь и выходит Майк, она бросается вперед. Майк ее обнимает, успокаивая.

– Па, ты его не обижал? – спрашивает Ральфи.

– Нет, детка, я только его запер.

– В тюрьму? Ты его посадил в тюрьму? А что он сделал?

– Потом, Ральф.

Майк целует седло феи на носу Ральфи и поворачивается к собравшемуся народу.

– Питер! Питер Годсо!

Люди с неясным говором начинают переглядываться, и через секунду вперед проталкивается Питер Годсо с видом смущенным и одновременно вызывающим (хоть и несколько напуганным).

– Майк, то, что этот тип сказал – это такое вранье, которого свет…

– Да-да, – перебивает Майк. – Слушай, пойди туда, к Хэтчу. Надо будет этого парня посторожить, и лучше парами.

– О'кей. Конечно, – отвечает Питер Годсо и с огромным облегчением и уходит в офис констебля. Майк, все еще держа Молли за плечи, оборачивается к горожанам.

– Ребята, кажется, мне придется закрыть магазин. – В ответ ропот. – Так что берите пока кому что надо – я вам вполне доверяю, после бури рассчитаемся. А сейчас мне надо заняться арестованным.

Вперед проталкивается Делла Биссонет – женщина средних лет с озабоченным лицом.

– Этот человек и убил бедняжку Марту? Снова ропот, на этот раз перепуганный и недоверчивый. Молли напряженно смотрит на мужа. И еще ей сейчас больше всего хотелось бы, чтобы Ральфи на время оглох.

– В свое время вы все узнаете полностью, но не сейчас, – отвечает Майк. – Делла, прошу вас – и вас всех тоже, люди, – помогите мне выполнить мою работу. Берите кому что надо и давайте по домам, пока буря не стала еще сильнее. Только несколько мужиков прошу пока остаться на минутку. Кирк Фримен… Джек Карвер… Санни Бротиган… Билли Соамс… Джонни Гарриман… Робби… для начала хватит.

Эти мужчины выходят вперед, а остальные идут к выходу. Робби, как обычно, надут сознанием собственной важности. Билли прижимает к носу бумажное полотенце.

В офисе констебля Хэтч за столом пытается добиться толку от рации. Питер глядит на клетку с нервозным интересом. Сидящий на койке Линож смотрит на него в ответ, держа голову между поднятых колен.

– Мачиас, это Олтон Хэтчер с Литтл-Толл-Айленда. У нас чрезвычайное происшествие по линии полиции. Вы меня слышите, Мачиас? Ответьте, если слышите!

Он отпускает кнопку передачи. Слышны только помехи.

– Мачиас, вызывает Олтон Хэтчер на канале девятнадцать. Если вы меня слышите…

– Они не слышат, – говорит Питер. – У вас хорошая антенна с крыши свалилась.

Хэтч вздыхает. Ему это тоже известно. Он прикручивает громкость, и треск помех становится тише.

– Телефон попробуй, – советует Питер Годсо. Хэтч бросает на него удивленный взгляд и берет трубку. Слушает, тыкает наудачу несколько кнопок и кладет трубку на место.

– Тоже нет? – спрашивает Питер. – Ладно, это было так, на всякий случай.

Питер снова оборачивается к глядящему на него Линожу. А Хэтч теперь переносит свой интерес на Питера.

– Слушай, а это правда, что у тебя там груз травки за клетками для омаров?

Питер поворачивается, глядит на него в упор… и ничего не говорит.

В магазине, где сейчас стоят Молли, Майк и Ральфи, люди уже двигаются (кроме выделенной Майком группы мужчин), и передняя дверь высасывает их во внешний мир. Колокольчик над дверью звенит непрерывно.

– Как ты думаешь, все будет в порядке? – спрашивает Молли.

– А то! – отвечает Майк.

– А когда ты будешь дома?

– Когда смогу. Возьми грузовик – на нашей машине ты сейчас и триста ярдов не проедешь. В жизни такого снегопада не видел. Я на вездеходе доеду или попрошу кого-нибудь меня подбросить, когда тут устаканится. Мне придется достаточно долго проторчать в доме Марты, чтобы сделать все, что полагается.

У Молли вертится на языке тысяча вопросов, но она не может их произнести. У маленьких кувшинов – большие уши. Она целует Майка где-то между щекой и губами и поворачивается к выходу.

Возле кассы все еще всхлипывает Кэт, и Тесе держит ее за плечи и покачивает, но нам видно, что слова Линожа ее (Тесе) тоже здорово выбили из колеи. Молли, проходя мимо нее с Ральфи на руках, кидает ей вопросительный взгляд, и Тесе утвердительно кивает – все под контролем. Молли кивает в ответ и выходит.

Молли с Ральфи на руках выходит из магазина в снежную круговерть. Она идет, с боем беря у ветра каждый шаг… а ведь погода еще только разминается.

Ральфи приходится кричать, чтобы его услышали:

– А наш остров не сдует?

– Да нет, что ты, деточка, – отвечает Молли. Но вид у нее совсем не такой уверенный, как голос.

А если посмотреть на центр города высоко сверху (как и показывает нам его камера), видно, как яростно валит снег. По Атлантик-стрит и Мэйн-стрит еще едут несколько машин, но скоро скроются и они. Литтл-Толл-Айленд надежно отрезан от мира. Ветер завывает, снег валит пластами, и тут – Затемнение. Конец акта пятого.

Тот же самый кадр, но уже позднее – дневного света почти нет. И воет ветер.

Лесистая местность к югу от города. Мы сверху смотрим на океанский прибой через линии электропередачи. Резкий треск – и огромная сосна падает на провода. Дождь искр.