Но этим вопросом решили заняться в следующий приезд. Ведь у нас на этаже действительно имелся вполне такой обыкновенный туалет. Правда, из-за отсутствия воды и явно нетрудоспособной канализации… Словом, он не функционировал. Поэтому всем нуждающимся в основательном времяпрепровождении… Им приходилось спускаться вниз и идти к наспех сколоченному сортиру… Кстати, установленному в аккурат над открытым люком канализационного коллектора. Или же водопроводного… Эти незначительные детали уже были покрыты… Скажем так, военной тайной. С которой будут разбираться уже другие.

«Ну, уж точно не мы! У нас тут другая работа! И вообще!.. Не царское это дело!.. Не царское!»

За полчаса до наступления долгожданного обеда из каморки военного коменданта примчался быстроногий гонец тире посыльный. Скоро должна была начаться посадка на военно-транспортный Ан-двенадцать. Поэтому срочно потребовалось присутствие досмотровой подгруппы во время посадки.

Та половина моей группы, которой предстояло убыть на выполнение «боевого» заданьица… Эти солдаты стали собираться в путь-дорожку без особого энтузиазма. Поглядев на их нахмуренные и погрустневшие лица, я понял в чём же дело… Ведь на обед они уже не попадали… А вот приносить пищу в котелках…

— Ладно! — сказал я со вздохом. — Вторая половина наберёт для вас в котелки и фляжки. Но чтоб потом всё убрали!.. Лично проверю!

— Я тоже! — поддакнул издалека боец Винт. — Проверю!.. И никому спуску не дам!

Тут я спохватился. Поскольку убывающая половина группы намеревалась скрыться из моего поля зрения без только что назначенного старшего. А ведь без старшего в нашей армии… Ну, никак нельзя! Мало ли чего может произойти с бесконтрольной оравой молодых да старых!?

— Винтер! — приказал я. — Назначаешься старшим!

Он конечно же стал возмущаться… Но под негромкий смех бойцов и дружный топот солдатских сапог… Всех этих стенаний я так и не услышал.

А мы, возвращаясь со своего офицерского якобы обеда… На крыльце гостиницы мы столкнулись с одним контриком, который ранее служил в нашей бригаде. То есть с Игорем Виноградовым… И после нескольких опознавательных малозначимых фраз мы поинтересовались «тем» делом…

— Мы им ещё дня три занимались! — прояснил он обстановку. — А потом это дело ментам передали!.. Ну, чтобы оно у них было… в общем, глухой номер.

Это означало только то, что этих извергов так и не нашли… А уж теперь… Вряд ли их разыщут и накажут. И страшная трагедия одной русской семьи превратиться в небольшой эпизодик… То есть чьё-то огромное горе так и останется нерасследованным. А потом эти листочки переправят в архив и о них вообще забудут…

— Мать и младшую дочку похоронили. — рассказывал Игорь. — Старшую так и не нашли. Сама она тоже не объявлялась. Отец полежал в больнице два дня… А потом тоже пропал… Может ушёл куда-то…

— Куда глаза глядят? — спросил негромко Юра Денисов. — Или к родне?

— Не знаем! — ответил Виноградов и опять заторопился по своим делам. — Ну, мужики… Мне пора! Надо съездить по одному адресу.

Мы поднялись на второй этаж и вышли на балкон, примыкавший к лестничной площадке. Отсюда нам было хорошо видно всё. Как Виноградов взобрался на свой БТР, который тут же рванул с места… Как вслед за ними по дороге вился пыльный шлейф…

А ведь в эти минуты были такие нюансы… Которые могли вызвать у нас эдакое лёгонькое чувство зависти.

— Вот работа у пацанов!.. Ни тебе личного состава, ни дурных приказов и команд… Ни построений на развод или ПэХэДэ… Не надо солдат вести в баню или на приём пищи… Караулить их в казарме по ночам.

Наши общие охи и вздохи имели под собой очень твердую почву. Поскольку основывались они на долгих и вполне осмысленных обдумываниях… Но до извечно российских вопросов: «Что делать?» и «Кто виноват?»… До этого мы так и не дошли.

— Ведь каждому — своё! Не нравится — пиши рапорт и переводись в соседствующее ведомство!.. Но потом не жалуйся!..

Мы постояли на лестничном балконе, перекуривая и любуясь всё той же картиной… То есть где-то горящего, а где уже просто дымящегося Грозного. Война продолжалась.

Мы уже собрались идти в гостиницу, как с главной дороги, ведущей из города в наш аэропорт… Оттуда послышались отчаянно прерывистые сигналы автомобильного клаксона и предупредительные крики… Из Грозного сюда мчался какой-то БТР… Он нёсся вперёд, не снижая своей скорости… Водитель беспрерывно сигналил, чтобы ему срочно уступили дорогу. Находящиеся на броне мужчины тоже не бездействовали… Они орали всем, кто всё ещё находился на дороге… Чтобы все освободили им путь…

— Менты что ли? — предположил я, стараясь разобрать принадлежность БТРа и его пассажиров.

— Наверно! — ответил Пуданов. — Щас… Подъедут.

Бронетранспортёр уже был виден нам очень хорошо. Ведь мы находились на высоте второго этажа. А ещё стало заметно то, что на броне лежит чьё-то тело… Человек находился позади башни и его загораживали те мужчины, которые сидели чуть впереди…

— Это, кажись, СОБРовцы! — сказал Юра. — Или Вевешники! Разгрузки ихние и форма. И вот бешено несущийся БТР затормозил… Очень резко затормозил. Как раз напротив входа в местный госпиталь. Сидевшие на броне мужики тут же спрыгнули на землю. Оставшиеся сверху двое быстро передали вниз безвольно обмягшее тело… И все побежали в госпиталь, неся на руках своего тяжелораненого товарища.

— Не повезло парню! — произнёс негромко командир роты. — Успели?.. Или нет?

Мы продолжали оставаться на своём балконе. Внизу, то есть на ступенях лестницы тоже скопилось человек десять-пятнадцать… Да и у входа в госпиталь стала скапливаться разношерстная масса… Но не любопытствующих зрителей или праздных зевак. А тех людей, которым не была безразлична участь этого, вобщем-то, неизвестного парня. Для кого-то в остальной части России он был сыном или братом… Мужем и возможно отцом… А здесь, то есть в Чечне… Он являлся для всех нас не просто гражданином или сослуживцем. А самым настоящим боевым товарищем. Причём, независимо от того подразделения или министерства, в котором и проходила его военная служба. Ибо здесь мы были все в одной шкуре. И любого из нас могла постичь его участь.

— Идут! — сказал Батолин.

Сквозь толпу пробиралось несколько СОБРовцев. Или ВеВешники. Они шли медленно и по их понурым фигурам можно было понять многое… Что сегодня наш враг оказался сильнее, точнее и коварнее… Что все наши ребята предпринимали всё возможное и невозможное… Что водитель их бронетранспортёра выжимал из своего двигателя все его лошадиные силы… Что эти СОБРовцы или Веешники были готовы бежать хоть десять километров с телом умирающего товарища… Лишь бы всё это оказалось не зря… Лишь бы у военных врачей имелась хоть одна-единственная минута… В течение которой они могли бы сохранить эту жизнь… Но…

Увы!.. И по тому, что они не очень долго находились в госпитале… И по окаменевшим лицам… И по бессильно поникшим плечам… Становилось понятно… Что этот неизвестный парень… Этот наш боевой товарищ… Он умер совсем недавно… Возможно, как раз в те секунды, когда МВДешный бронетранспортёр буквально подлетал к военному госпиталю. И его невидимая всем нам душа… Она начала подниматься в эти серовато-голубые небеса… Вот только что!.. И если бы была такая возможность, то все присутствующие ещё могли бы её различить… Эту человеческую душу… Тихонечко растворяющуюся в этой небесной вышине.

Но, увы… Сейчас мы могли наблюдать только то, как запылённый бронетранспортёр медленно разворачивается в обратную сторону… Что водитель на ходу вытирает кулаком свои слёзы… Что БТР медленно и чуть рыская по сторонам начал удаляться в сторону Грозного… Что поднявшееся от его колёс небольшое облачко пыли стало тихонько оседать вниз… Что толпа начала расходиться… Что всё закончилось…

Самое главное, что всё закончилось не самым лучшим образом. А ведь могло быть и по другому. Могло… Да не случилось.

Так умер ещё один человек. Наш парень… Наш!

Тот вечер не задался практически с самого своего начала… Мы благополучно дождались наступления полных сумерек, после чего и отправились на очередную охоту. Пока на пехотном блок-посту убирали с дороги свой танк, выставленный на прямую наводку в сторону Грозного… Пока мотострелки с приглушенными матюками оттаскивали в стороны свои заграждения из колючей проволоки на деревянных конструкциях… Пока наш БТР аккуратненько лавировал между бетонных блоков… Стемнело окончательно.