Кивает головой и сильнее поджимает ноги. У нее озноб, но кутать нельзя. Станет только хуже.

Смотреть на то, как эта девочка мучается сейчас, настоящая пытка для меня.

Прихватываю с крючка у входа ключи и вылетаю из подъезда, по пути ищу в навигаторе ближайшую аптеку. Сгребаю антибиотики, жаропонижающие, еще какие-то витамины и мчусь обратно.

На кухне наливаю стакан воды и несу таблетки. Осторожно приподнимаю ее за голову и подкладываю две подушки.

— Тань, это нужно выпить.

Послушно открывает пересохшие губы. Сначала даю жаропонижающее, а затем антибиотик. Минут через десять Таня проваливается в сон, а я остаюсь ждать.

Сам, как в тумане нахожусь. Через полчаса Осипова начинает постанывать. Подхожу к кровати и прикладываю руку ко лбу. Жарь уменьшился, но все еще сильный.

Дотрагиваюсь до свитера. Мокрый, хоть выжимай. Сцепляю челюсти и чуть не рычу в голос, но делать нечего.

— Тань, надо сменить одежду. Где можно взять футболку? — оглядываюсь, в комнате просто идеальный порядок.

— В комоде, третий сверху — хрипит так, слов не разберешь.

Иду к комоду и открываю ящик. Не знаю, какую выбрать. Хотелось бы подлиннее, чтобы у меня крышу не сорвало. Сбоку достаю серую просторную футболку с эмблемой группы KISS. На мужскую похожа.

Присаживаю Таню и беру за края кофты, приподнимая вверх, а у самого в горле пересыхает.

Таня начинает обессиленно сопротивляться.

— Тшш, не маши руками. Нужно снять, она мокрая насквозь.

Тяну кофту вверх, зацепляя рукава, и снимаю.

На ней лифчик. Черный обычный лифчик, но меня нехило пружинит от открывшегося вида. Шарю по телу ошалелым взглядом. Гладкая кожа, родинка в ложбинке, плоский живот...

Встряхиваю головой, потому что это ненормально, пялится сейчас на нее. Хренов извращенец.

Быстро натягиваю футболку и помогаю улечься на подушки. Затем снимаю брюки и укрываю одеялом.

Таня снова засыпает, а я иду в ванную комнату и ополаскиваю лицо ледяной водой. Склоняюсь над раковиной, выдыхаю. Поднимаю голову и смотрю на свое отражение.

Взгляд шальной, одурманенный. Взлохмачиваю волосы и иду обратно. Усаживаюсь в кресло возле окна в ее комнате и листаю ленту в соцсети, пока Таня спит.

Пишет Лиля, спрашивает куда пропал. Еще Марек разыскивает. Пара ребят из университетской команды. К черту всех. Ставлю режим полета и откидываю голову на спинку кресла.

Меня тоже накрывает.

Очухиваюсь и тут же подскакиваю, потому что Таня сидит на кровати и держит голову руками.

— Эй, ты чего? — присаживаюсь перед ней на корточки, заключая лицо в ладони. Осипова падает мне на плечо и хнычет. Хнычет, как маленькая девчонка.

— Больно, Тима, очень больно голову и горло.

— Ну, потерпи — прижимаю ее сильнее, поглаживая волосы. — Тань, девочка моя.

У меня внутри ураган, цунами, тайфун, бл*ть. Заправляю влажные волосы ей за уши и большими пальцами вытираю слезы. Кожа мокрая от слез, щеки красные, глаза, как два черных омута. Я давно туда провалился и с тех пор барахтаюсь там. Кажется, и не выплывал вовсе.

Прижимаюсь губами к одному глазу, затем к другому, успокаиваю. Целую в лоб, по очереди в обе щеки, только бы не плакала, и застываю напротив губ. Нервно сглатываю, кадык дергается.

Таня замирает. Смотрю на губы, оторваться не могу, как магнитом тянет.

— Заразишься — шепчет.

— Пофиг — шепчу в ответку.

Ее горячее дыхание на моих губах.

— Тим, не надо.

Каждое слово импульсом по телу, волнами накатывает.

Ничем хорошим это не кончится. Опять я окажусь в куче дерьма. Таня давно мне дала понять, что с ней мне ничего не светит.

Беру себя в руки и отстраняюсь. Трогаю лоб и понимаю, что температура опять заметно подскочила. Ставлю градусник и сажусь рядом на кровать, придерживая ее за плечи. Снова за сорок.

Дело совсем дерьмо, а я не знаю, что делать.

— Тань, нужно вызвать скорую. Они сделают укол, а от госпитализации откажешься. Хочешь, я сам все разрулю?

— Нет, нет, нет — хрипит Таня.

— Что же ты делаешь со мной, девочка — стону, прижимаясь губами к влажным волосам.

Быстро смотрю в интернете, как еще можно согнать температуру.

Так, литическую смесь своими руками я точно кашеварить не стану. Решаю дать другое жаропонижающее и обтирать водой.

Заставляю ее выпить еще одну таблетку. Потом приношу из ванной комнаты таз с водой и полотенце.

— Зачем это? — хрипит Таня, указывая на таз.

— Буду тебя обтирать.

Таня округляет глаза и возмущенно мотает головой.

— Блин, не нужно.

Упрямая.

— Или это, или скорая. Выбирай.

Несколько секунд смотрит на меня, поджав пересохшие губы, а затем укладывается на кровать, откидывая с ног одеяло.

И я застываю с полотенцем в руках, потому что Таня задирает футболку до груди. У меня перед глазами тонкая талия с впалым животом, черные трусы с тонкой резинкой и надписью "CK", длинные стройные ноги. Приглядываюсь и просто не могу не заметить маленькую розу, перетекающую в слово «Serenity» над резинкой трусов.

Вот это, твою мать, сейчас был нокаут.

Таня охренительно красивая. Просто срыв башки. Лотерею у природы выиграла. Сколько раз я представлял, фантазировал, что у нее там под одеждой спрятано, но и не мечтал о том, что сейчас вижу перед собой. Как будто для меня была создана, только не понимает этого.

— Чего залип? Давай быстрее — скулит Осипова, возвращая меня в реальность. Я, наверное, сейчас выглядел, как долбаный девственник. Быстро смачиваю в воде полотенце и прикасаюсь к животу. Таня рвано выдыхает и откидывается на подушки.

У меня дела совсем плохи. Это, блин, просто унизительно, но я ничего не могу с собой поделать. Физиология. Протираю тело, спускаюсь к ногам. Не смотрю на ее лицо, потому что Осипова закатила глаза. Она болеет, и это стремно, вести себя, как последнее дерьмо.

Одновременно подаю ей градусник, чтобы померила температуру. И когда та снижается на пару градусов, прекращаю пытку. Расправляю футболку и накрываю одеялом ноги. Отношу таз с полотенцем обратно в ванную комнату.

Таня заснула. Когда очнется, нужно будет что-нибудь поесть. Звоню в доставку, заказываю для нее куриный бульон, а себе вок с телятиной.

Когда приезжает курьер, по-быстрому закидываюсь лапшой и отвечаю Лиле, что не смогу ее сегодня забрать из универа. Про Осипову не говорю. Не хочу, чтобы Тане из-за меня прилетело. Вру, что сижу в автосервисе, приеду позже.

— Тим — хрипит Таня. Во сне или наяву не разобрать. — Ты только не уходи, пожалуйста. Не оставляй.

Улыбка подергивает мои губы. Подхожу к кровати и склоняюсь над головой.

— Спи, я здесь.

Устраиваюсь в кресле, зависаю в телефоне и не замечаю, как меня постепенно вырубает.

Таня

За окном темно. Оглядываюсь по сторонам. Рядом в кресле спит Тимур. Голова откинута на спинку в сторону окна.

Присаживаюсь на кровати и со скрипом дотягиваюсь до мобильника. Уже восемь. Сглатываю слюну и понимаю, что больше не чувствую такой резкой боли, как утром. Меряю температуру. На табло высвечивается тридцать семь и две. Нормально. Жить можно.

На тумбочке лежит упаковка с антибиотиком и стакан воды. Принимаю таблетку и встаю с кровати. Голова идет кругом. Придерживаюсь одной рукой за мебель и осторожно ступаю по ворсистому ковру. Подхожу к креслу и замираю.

Тим так уютно смотрится в нем. Безмятежно. По-домашнему. Свет от фонарей рассеивается по его лицу и волосам, падает на длинные ресницы и приоткрытые во сне полноватые губы.

Никогда его себе не хотела, а сейчас в груди неприятно щемит. Сердце нежностью окутывает, а руки невольно к лицу тянутся.

Одергиваю себя. Не нужно этого всего. К тому же Тим сказал, что и не было у него ко мне никакой любви. Просто гормоны.

Осторожно дотрагиваюсь до плеча и тормошу.

— Тимур — зову его.

Он просыпается, сонно осматривается по сторонам, потирая глаза пальцами, а затем в темноте вглядывается в мое лицо.