Зато у него офигенный санузел, в котором есть ванная с гидромассажем и просто необъятная душевая кабина человек на пять за раз.

Его комната говорит о многом. Я узнаю каким Тим был, когда учился со мной в одном классе, ведь я совсем его не знала. Например, то, что он занимался боксом, ходил в изо-студию, любил собирать модели самолетов. Судя по фоткам, у него целая куча друзей и знакомых. А еще у него есть подушка в виде огромного черного кота.

Сначала Тим просто наблюдает, как я рассматриваю фотографии, прикрепленные к стене, читаю надписи на грамотах, а потом утягивает за собой на кровать и нависает сверху.

— Это просто снос башки — проходится горячим языком по тонкой жилке на шее. — Ты в моей кровати. Я даже рассказывать тебе не буду, о чем фантазировал, когда представлял, как ты лежишь здесь подо мной.

— Лучше расскажешь мне о себе. Я хочу все-все знать.

Запрокидываю голову и прикрываю глаза. Мне так хорошо.

Смотрю на Риту. Она выдула уже пару бокалов шампанского, но все равно хнычет.

— Повернись ко мне — обхватываю ее лицо руками и заставляю посмотреть на себя. — Божечки, тушь потекла. Хватит выть, Рит.

— Не могу — кривится и заглядывает на меня.

На ней простое атласное белое платье на жемчужных бретелях, а волосы убраны в низкий пучок, над которым на гребне держится почти прозрачная фата.

Рита так прекрасна. Просто ослепительно красива. Нюдовый макияж только подчеркивает нежный образ, но вот унылое выражение лица все портит. И я никак не пойму, чего она расклеилась.

Осталось минут десять до выхода. Там ее ждет парень, с которым они прошли через многое, которого она до смерти любит, а он так же сильно любит ее.

— Я все думаю, что мы поторопились. Может, стоило закончить учебу, встать на ноги, а уж потом жениться.

— А что изменится? — пододвигаю стул и сажусь напротив. — Вы же так и будете жить дальше, учиться, строить планы, только теперь, как муж и жена.

— В том то и дело — стонет подруга. — Теперь я стану его женой. А вдруг Макс потеряет интерес? Типа, никуда не денется. Тань, я так боюсь — сжимает мою ладонь, а у самой пальцы холодные и мокрые от волнения — Вокруг него вечно крутятся какие-нибудь девицы.

— Боже мой, Рита! Неужели ты столько с ним живешь, а так ничего и не поняла? У Макса радар только на тебя настроен, он никого вокруг не замечает, стоит тебе появиться в поле его зрения.

— Тань — наконец-то улыбается. — Я его так люблю. Даже больно бывает от того, насколько сильно.

— Он тебя тоже, можешь даже не сомневаться, подруга — поднимаюсь и достаю из сумочки косметику. — А теперь давай подправим макияж, потому что нам пора.

Привожу ее в порядок, и мы вместе выходим в сад.

Кругом живые цветы, расставленные во всевозможных вазонах. На стульях уже сидят гости, а вдалеке перед украшенной пионами аркой стоит Макс Кетлер.

Он сделал Рите предложение на Рождество, а она тут же согласилась, и уже потом стала гонять, не поторопились ли они. Рита вообще любит вечно терзать себя сомнениями. Обстановка, в которой она росла, все-таки оставила свой неизгладимый отпечаток. И Максу придется стараться годами, чтобы Рита окончательно оттаяла и научилась доверять этому миру.

Ее единственная родственница, тетя Марина на свадьбу не приехала, потому что лежит в реабилитационном центре. Добровольно, кстати, лежит. Поэтому к алтарю веду ее я. Одна Рита побоялась.

У нее дрожит рука, но по мере нашего приближения к Максу, выражение лица становится светлее, спокойнее, увереннее. Он тоже заметно нервничает, но все же дарит Рите улыбку, отчего она окончательно расслабляется.

Довожу ее до жениха и пячусь к подружкам невесты.

Со стороны Макса стоят его друзья. Среди них Тим. Он сегодня особенно красив. Просто ослепительно. До дрожи в коленях. Девлегаров пялится на мое декольте и хищно скалится.

Церемония проходит очень трогательно, а я стараюсь не думать о том, как завораживающе смотрится на загорелой коже Тима белая рубашка и строгий костюм. Мы сегодня выступаем в роли свидетелей, и у нас одинаковые бутоньерки.

После официальной части и поздравлений наступает настоящее веселье. Помогаю Рите снять фату и переодеться в короткое белое платье со спущенными рукавами. Рита расплетает пучок и пускает отросшие волосы волной по плечам.

Весь вечер они целуются и не отлипают друг от друга, а я не отлипаю от Тима, который зачем то потащил меня на пристань.

Издали вижу маленькие огоньки, а когда подходим ближе, понимаю, что это свечи. Издали льется музыка, по реке плывет теплоход, а Тим становится на одно колено, и по телу тут же проносится дрожь.

Я закрываю рот руками и отступаю на шаг, потому что он достает из кармана маленькую серебристую коробочку.

Значит это так бывает? Вот, что испытала Рита. Сердце щемит от безграничной нежности и эйфории. Тут уж мозги не работают, когда по-настоящему любишь.

— Тань — голос у Тима с хрипотцой. Я понимаю, что он безумно нервничает. Закат отражается на водной глади и в его глазах. — На самом деле я всегда знал, что сделаю это. Вроде как интуиция подсказывала. Бывало, я отступал, злился, даже опускал руки. Но я люблю тебя так сильно, что нам до конца жизни хватит. И я уже сейчас знаю, что никого мне больше не нужно, и поэтому не хочу тянуть — у Тима дергается кадык, а у меня сердце в пятки укатывается. — Ты будешь со мной очень счастлива, я все для этого сделаю. Выйдешь за меня?

Камень на кольце ловит гранями переливающийся закат. Я смотрю сначала на него, потом Тиму в глаза. Там пожар, и у меня внутри такой же. Нас обоих потряхивает несмотря на теплый вечер.

— Люблю тебя — пищу, потому что слезы накатывают волной. Давлю всхлип и бросаюсь ему на шею.

Спустя время…

Даже в зеркало на себя смотреть не хочу, и так понятно, что там увижу. Заправляю выбившуюся из пучка прядь и затравленно смотрю на Аришку. Она уже пару часов никак не успокаивается, а я не знаю, что делать. Все известные средства перепробовала, все мамские форумы перечитала. Но главная мысль сводится лишь к тому, что колики нужно просто пережить.

Тима все время на работе. Продвигает вместе с Мареком совместный бизнес. Дела у них идут очень хорошо, но я все время по нему скучаю. Иногда считаю себя самой последней дурой, что отказалась нанимать няню, несмотря на то, что Тима настаивал. Но Аришке всего три месяца, и я совсем не хочу пускать в нашу семью чужих людей.

Снова беру ее на руки и хожу из комнаты в комнату, прижимая к себе. Мама говорит, сама к рукам приучила. А как по-другому, когда она такая маленькая, беззащитная, а еще просто копия своего отца.

Когда Ариша плачет, я постоянно думаю о том, что мама из меня получилась не очень. Все делаю не так, слишком много нервничаю, переживаю.

Наконец, мой ангелок засыпает, перекладываю ее в кроватку и обессиленно бухаюсь рядом в кресло. Достаю телефон, чтобы заказать еды на доставку, потому что опять ничего не приготовила, не убрала. Да, и вообще... Может, я какая-то не такая, раз ничего не успеваю, когда другие и с большим количеством детей управляются.

Захожу в социальные сети. Сначала на страницу мужа. Я не параноик, но в голове все равно блуждают мысли о том, что у Тима может появится другая. Без пучка на голове, растяжек на груди и вечно усталой физиономии. Но там только семейные фотки.

Потом заглядываю на страницу Риты. Они опять уехали путешествовать. Море, умопомрачительные пейзажи, Ритка стройная и счастливая. Я рада за нее, честно. Но у меня все нутро скукоживается от зависти. Ничего с собой поделать не могу. Вон даже Лилька с Соколовым на Ибице отжигают. А я опять сижу в футболке с рыготиной на плече. Классно, вашу мать!

Ариша проспит всего сорок минут. У нее, как по часам. Поэтому не дергаюсь, почти не глядя заказываю еду и устраиваюсь поудобнее, чтобы, наконец, провалиться в сон.