Когда Таня просто болтала с девчонками, если ракурс позволял, пялился, как маньяк, ловил каждое движение ее рта. Губы у нее полные, яркие. Ямочки на щеках появлялись, стоило ей улыбнуться, что вообще выбивало почву из-под ног.

Я каждую долбаную ночь снимал напряжение, представляя ее голой, фантазируя такое, отчего Таня пришла бы в ужас, если бы догадалась, что у меня на уме, когда она просто рядом находится. Но Осипова ничего не замечала. Ну, просто ни хрена!

У меня из-за гормонов мозги на части разрывались, и со временем становилось все только хуже. Я был готов выполнить любую ее просьбу, сделать что угодно. Походу уже тогда все заметили, что я конкретно сохну по Осиповой, но Таня была непробиваема, а я никак не мог заставить себя пригласить ее на свидание, признаться в симпатии.

Духу набрался лишь к выпускному в девятом. Мы тогда с пацанами нехило набрались, а потом заявились на школьную дискотеку всей гурьбой. Заиграл медляк. Таня тогда в розовый перекрасилась, и я ее яркую макушку сразу в толпе выцепил и пригласил на танец. А она согласилась. Может, из вежливости, не знаю. Но Таня тогда очень напряглась, потому что за спиной стояли мои друганы. И эти пьяные рожи ржали, как идиоты, тыкая на нас пальцем. А когда я отвел Таню в коридор, чтобы поговорить, и предложил встречаться, она мне не поверила. Подумала, что это все прикол, идиотский спор или еще какая-нибудь хрень. Короче, послала меня и обиделась. Мне кажется, что она про наш разговор даже никому не говорила. Не придала значения. В то время, как я думал, в обморок шлепнусь, пока ей выкладывал все, как на духу.

Я пробовал встречаться с другими девчонками, честно. Даже с одной из нашего класса пару недель мутил. Но странная штука, как только доходило до секса, сразу перед глазами Таня. Ничего с этим поделать не мог. Бредовая одержимость.

Так пролетел еще один год, а в одиннадцатом классе я узнал, что у нее теперь есть парень. К тому же еще и старше ее. О, что со мной было. Понимал, что потерял, упустил. Теперь не моя. Другой ее трогает, другому себя отдала. Представлял, как он лапает мою Таню и на стенку лез.

А Осипова светилась вся. Я тогда заметил, что взгляд у нее стал совсем не как девчонки, а женский, взрослый. Она уже все знала, все попробовала, только с другим.

Короче, долго запрягал, но все же набрался смелости и решил снова с ней поговорить. Как-то вечером после учебы узнал, когда у Осиповой заканчиваются занятия в студии танцев и поплелся. Но наткнулся на их с парнем разборки. Он на нее орал, а она плакала. Я тогда конкретно поговорил с этим мудаком, но Таня меня крепко осадила.

А потом она не пришла на учебу, и мы узнали, что Осипова наглоталась таблеток и лежит в отделении токсикологии в реанимации. Я помчался в больницу, прямо с урока сорвался. Драку с ее парнем мы затеяли еще в больнице. А после того, как отец Тани велел нам катиться ко всем чертям, продолжили на улице.

Когда же Таня пришла в себя, то все узнала. Никогда не забуду тот телефонный разговор. Сколько дерьма она на меня вылила. Осипова была влюблена в тот кусок дерьма точно также, как я в нее. До одержимости. И я это, наконец, признал.

Возненавидел ее люто, хоть и понимал, что не за что. Замутил с девчонкой и параллельного, чтобы у Осиповой на глазах, устроил разборки на выпускном. Меня несло и несло.

А потом новый город, новые друзья, учеба, красивые девчонки вокруг, и я, наверное, смирился.

Ровно до тех пор, пока не встретил ее в клубе.

Иногда я думал, что, если бы трахнул в школьные годы ее хотя бы разок, может, меня и отпустило бы. Но потом понимал, что нет. Стало бы еще хуже. Она, как наркотик, поселилась в каждой моей клетке, влезла в ДНК. Таня мне нужна была полностью со всеми своими заморочками, проблемами. Я бы, наверное, стал самым отмороженным подкаблучником с идиотской улыбкой, лишь бы Таня позволила быть рядом.

Долбаный мазохист.

Вот и сегодня нахрен я потащился за Лилей? Ведь знал, что с ней живет Осипова и с большой долей вероятности та будет ночевать дома. Какого черта!

Я никак не мог сосредоточится на Лиле. Потому что знал, что за тонкой стеной из гипсокартона спала Осипова. Я только и думал, в чем она спит, в какой позе, что ей снится. Короче, с Лилей никак не получалось расслабиться, отвлечься, и я наплел ей про тяжелый день и хотел было свалить, но та все же уговорила остаться ночевать.

Посреди ночи просыпаюсь от того, что затекла рука, на которой пристроилась Лиля. Мне становится дико стремно. Ведь у нас с Лилей реально могло получится что-то серьезное. Она хрупкая, женственная, милая. Фигура охрененная. Мне с ней интересно, но я никак не могу побороть свою одержимость Таней.

Слышу шорох шагов из коридора, аккуратно освобождаю свою руку, спешно натягиваю джинсы и выхожу в коридор. Из кухни пробивается тусклый свет.

Заглядываю туда.

Таня стоит ко мне спиной возле холодильника. На кухне над столешницей горят споты. На Осиповой тонкие телесного цвета шорты и такая же майка. У меня кровь бешено несется по венам, пока разглядываю ее фигуру, освещенную тусклым светом. Упругая задница, тонкая талия, острые плечи.

Подхожу ближе в полной тишине и нависаю над ней. Опускаю глаза. Твою мать, ткань ее майки чертовски тонкая. Замечаю, как стоят соски. Грудь у нее небольшая, но упругая. Короче, как надо. И меня конкретно клинит.

Таня

Тим стоит позади. Очень близко, но меня не касается. Признаюсь сама себе, что теперь ощущаю его присутствие совсем по-новому. Остро. Многочисленными нервными окончаниями. Почему так происходит, не понимаю. Да, он изменился, повзрослел, но это по-прежнему все тот же Тимур Девлегаров.

— Зачем ты здесь? — задаю вопрос, разрывая звенящую в ушах тишину.

Тим прочищает горло.

— Попить захотелось.

— Я не про это — боюсь к нему повернуться и встретиться взглядом. — Зачем ты здесь, в нашей квартире?

— Глупый вопрос. Пришел к своей девушке — делает паузу. — Я тебя не пас, если что.

— Но ты же знал, что Лиля живет со мной.

— Хмм, и? Мне сюда нельзя? Я тебя чем-то напрягаю, Таня? — растягивает мое имя.

— Мне плевать — стараюсь держать себя в руках. — Просто это странно.

— Что здесь странного? Ты всего лишь бывшая одноклассница.

Вспыхиваю и на эмоциях разворачиваюсь к нему лицом. Божечки, на Девлегарове даже футболки нет. Стараюсь смотреть только в карамельные глаза.

— Бывшая одноклассница, которой ты предлагал встречаться, говорил, что любишь — выпаливаю на одном дыхании.

Брови у Тима взлетают вверх.

— Чего не бывает по глупости. Гормоны, и все такое — равнодушно пожимает плечами.

Он что прикалывается? Я же не дура совсем.

— Тогда ты просто трепло, Девлегаров.

— Ооо — кривит губы в усмешке. — Мне не привыкать выслушать от тебя дерьмо в свой адрес.

Тим тоже старается не спускать взгляда с моего лица. Он напряжен не меньше, хоть и пытается сохранить лицо. Но меня не проведешь, воздух между нами наэлектризован до предела.

— Стаканы там — киваю на шкафчик возле своей головы и жду. Хочу проверить реакцию, потому как меня задели его слова. Ни за что не отойду. Посмотрим, что будет делать.

Тим несколько секунд гипнотизирует меня взглядом, потом закатывает глаза, ухмыляясь, и тянется рукой к дверце. Пододвигается вплотную, когда достает стакан. Затем присаживается на корточки рядом с моими голыми ногами, потому что кулер с водой находится как раз в пустой нише снизу, и надавливает на помпу.

Я стою на месте. Не двигаюсь. У меня мурашки по телу носятся, но на лице каменное выражение, даже подбородок задрала. Типа, смотри, мне все равно.

С полным стаканом воды в руке Тим медленно поднимается и выпивает до дна. Мы смотрим друг на друга. Мне кажется, что я даже не моргаю. А потом Тим склоняется к раковине, отчего губы почти невесомо задевают мою скулу.

У него охрененный парфюм.