— Можно ли получить судоремонтные, а лучше судостроительные линии или верфи?

— Вполне возможно и даже под длительные государственные кредиты, если корпорации удастся выполнить требования сразу нескольких программ. Например при соответствии трём программам, а именно: "Демилитаризация", "Разработка стратегических ресурсов", "Техническая поддержка флота" можно получить вполне современную кораблестроительную верфь для кораблей малых классов, к которой прилагается большой ремонтный док.

— Есть ли какие-то особые программы для дальнего космоса?

— В Вашем случае можно предложить ряд специальных программ, которые не выкладываются на госсайтах. Мы подготовим и перешлём информацию через пару минут.

— Как-то всё слишком радужно получается. Обычно СБ выполняет иные функции. В чём подвох?

— Существует несколько способов и степеней безопасности. Когда мы бываем вынуждены применять активные меры, например проводить карательные операции уже после пиратского нападения, то это наша недоработка по пассивным мерам. Нам гораздо проще и результативнее помочь создать структуру, которая сделает пиратство в этом регионе невозможным или хотя бы крайне опасным для криминальных групп. В интересах Империи намного выгоднее инвестировать спокойные регионы, которые будут развиваться и платить налоги, чем получить очаги нестабильности и нарушенные коммуникации. Кроме того, имперский флот не имеет возможностей для чистки систем после проведения боевых действий. Штат и бюджет флота ограничены и не допускают непрофильных занятий. Даже восстановление большинства найденных кораблей, если они интересуют флот, очень часто производится сторонними частными фирмами. Содержать тысячи доков для ремонта или перевозить поврежденные корабли на дальние расстояния флот может только во время войны, когда объявлена мобилизация и развёрнуты необходимые мощности. В мирное время останки кораблей собирают "мусорщики" и свозят их на специальные склады, если флот посчитает найденное полезным для своих нужд. Обычно происходит демонтаж и дальнейшая консервация или продажа большей части найденного. Это тоже одна из наших функций — следить за тем, чтобы ничего из запрещенного к продаже не ушло в частные руки. Поэтому для Вас может что и выглядит "радужно", как Вы изволили выразиться, а для нас это обычная рутинная работа.

После позитивного разговора последовали осторожные вопросы о сделанных от моего имени заказах. Я ответил честно, что мы рассматриваем возможность восстановления большого корабля, которому больше двухсот лет и это как минимум. Скорее всего сам корпус у большого корабля, который мы нашли, намного более старый. Мы уверены, что это довоенный корабль арианни. После такого ответа интерес СБешников по этому вопросу упал до нуля. Мне посоветовали не маяться дурью и подыскать что-нибудь рабочее, но имперского производства в пределах ста лет с остаточным ресурсом процентов в пятьдесят.

Именно этот момент записи интересовал Сергея. Вроде неплохо прошло. Ни один из собеседников не проявил лишней заинтересованности при обсуждении заказов для старого корабля арианни. Безопасники посчитали это блажью «диких». Скорее всего я бы больше заинтересовал их, если бы рассказал, что хочу восстановить колёсный пароход прошлого века.

— Кажется "дикий " остался доволен разговором, — майор СБ Лирэйн Коул посмотрела на своего шефа.

— Его психоматрицу наш ИСКИН просчитал достаточно точно. Судя по анализу разговора он теперь доверяет нам на 68 процентов. В начале разговора было 23. Подготовим ему три пакета по дальнему космосу. Можно даже дать ему контакты на пару наших баз с военным утилем. Посмотрите, где поближе к ним сидят наши люди на реализации и аккуратно подведите их к нашему клиенту. Скажите, чтобы не жадничали.

— Вы были абсолютно правы, выбрав манеру переговоров "добрый дядюшка", — улыбнулась Лирейн, зная что шеф любит лесть в небольших и точно отмеренных дозах, — Мне правда не совсем понятен наш интерес к "дикарям" в тупиковом рукаве. Объёмы добычи у них ничтожные. Если бы не поставки ртути, то можно сказать, что мы имеем дело со средним частником на стареньком майнере. В нашей зоне ответственности таких предпринимателей многие десятки тысяч, но большие корпорации давно подмяли под себя все серьёзные ресурсы и рынки.

— Лирейн, ни одна из крупных корпораций не станет покупать наши старые военные корабли и запчасти для них, чтобы использовать такую технику для добычи руды. Это просто не выгодно. При гигантских оборотах намного рациональнее строить свою верфь и производит недорогие специализированные корабли с большими трюмами и высокопроизводительным добывающим оборудованием. Фронтир и поселения в дальнем космосе пока поглощают кучу старой техники по ценам в десятки раз выше, чем она стоит, как металлолом. Расширяя свои границы за счёт "диких", Империя постоянно увеличивает рынок сбыта устаревшей техники и получает за это деньги и недорогие металлы для своих новых и уже современных кораблей. Именно они оплачивают наш прогресс, — полковник задумался и покатал в руках бокал на высокой ножке, в котором было налито грамм сто коллекционного вина, — Вы видели справку о количестве населения на планете "диких"? Их больше семи миллиардов. По нашим данным популяция инсектов составляет около двухсот миллиардов. Флотские вояки считают, что контактных Галактик с арахнидами не так уж и много. Более того, наиболее короткие пути, а таких всего три, будут актуальны ещё лет сто, пока у военных не появятся корабли с длиной прыжка в два-три раза больше, чем сейчас. Никто не станет рисковать тысячами кораблей, посылая их в рейд длиной в год. Даже из соображений логистики. Эти "дикие" сейчас находятся на самом коротком пути от инсектов к Империи. К счастью, пока их рукав оказался абсолютно непроходим из-за минных полей. Мы потеряли больше сорока первоклассных эсминцев-разведчиков за последние тридцать лет в этих системах, пытаясь выяснить, где начинаются пограничные зоны арахнидов. Скорее всего больше половины наших кораблей погибли от собственных мин.

— Как такое могло произойти? Мы незнаем собственных минных полей?

— Кроме трёх основных групп флота от Старших семей, были ещё полтора десятка флотских образований от колоний, которые принимали участие в той войне. Я уже не говорю про наёмников и патрули, созданные из мобилизованных кораблей. За четыре года военных действий в тех системах в одном бою сходилось иногда по несколько тысяч кораблей с каждой стороны. И мы не всегда выигрывали эти сражения. Отступая, приходилось перекрывать минными кластерами большие пространства. Я недавно прочитал мемуары одного из адмиралов. Когда они вытаскивали после проигранного боя полтора десятка повреждённых дредноутов, то высыпали больше восьми тысяч управляемых кластерных минных полей, чтобы отрезать преследователей. Обратно вернулась только треть из тех, кто смог тогда выйти из боя. Поэтому координаты трети минных объёмов нам известны. Остальные ставили минные поля и оставались около них в заслонах, чтобы дать возможность уйти в очередной прыжок неповоротливым дредноутам. Из двенадцати эскадр заслона до Фронтира добрались только две. Отступающие разбились на три группы, каждая из которых шла по своему маршруту. Не все дреды (прим. уменьшительное от дредноут) имели одинаковую скорость и длину прыжка из-за повреждений. Из такой статистики несложно прикинуть, сколько мин расставили десять не вернувшихся групп заслона по разным системам. После войны тральщики в основном зачистили транзитные системы, которые используются нами в транспортных целях, но в сам рукав никто не полез. Поэтому те пятьдесят галактик можно считать одним большим минным полем, которое окружают еще с сотню более менее почищенных от мин систем.

— Нам нужно столкнуть "диких" с инсектами? — Лирейн была удивлена. Даже здоровый цинизм, выработанный за долгие годы непростой службы, не мог ей подсказать, какая Империи выгода может быть, если арахниды уничтожат беззащитных обитателей слаборазвитой планеты.