Капитан Сазерленд тоже был очень красив, но в его жгучей красоте было что-то дикое; Трейвик же являл собой полное совершенство. То, с какой непринужденностью он устроил ее в каюте, указывало, что женщины нравились ему так же сильно, как, несомненно, он сам нравился им. Кэмми с интересом посмотрела на его руки без шрамов. В любом случае Йен Трейвик не был матросом.

– Что вы делаете на этом корабле?

Йен сделал очередной большой глоток.

– Это весьма забавная история. Мне нужно было спешно покинуть город и сбежать за границу, и тут мне сообщили, что Грант отбывает в короткое путешествие. Таким образом я оказался надолго заперт в ловушке.

– Как это ужасно! – Хотя Трейвик рассказывал о своей ошибке шутливым тоном, Кэмми заметила в его глазах тень грусти. – Вы оставили кого-то дома, в Англии?

Он бросил на нее проницательный взгляд.

– Да, вы угадали.

– Вам, должно быть, ее очень не хватает...

Трейвик в замешательстве смотрел в свою чашку.

– Я не представлял, – тихим голосом сказал он, – что может так сильно недоставать человека.

Кэмми понимала, что она видит только верхушку айсберга. Сердечная рана этого молодого мужчины была куда серьезнее, нежели можно было вообразить.

– Должно быть, это очень глубокая привязанность.

– Несомненно. – Трейвик снова наполнил свою чашку и сменил тему: – Так вы полагаете, Виктория отрицательно прореагирует на то, что ей предстоит новое плавание?

Кэмми сделала глоток и затем спокойно сказала:

– Вовсе нет.

– Она, вероятно, была совсем юной, когда вы потерпели кораблекрушение.

– Ей было тринадцать. «Провидение» раскололось у нее на глазах; ее отец в тот момент находился на палубе. Матрос толкнул ее мать через перила, и при падении она сильно ударилась спиной. В считанные дни Тори потеряла обоих родителей.

– О Боже, как это, должно быть, тяжело. – Трейвик наклонился вперед и положил локти на колени. – Тяжело для вас обеих.

Вид у него был такой искренний, а взгляд выражал такое неподдельное сочувствие, что Кэмми неожиданно для себя спросила:

– Так вы станете нашим другом?

– Да, с удовольствием! – Он протянул руки, чтобы в случае чего подхватить ее, когда корабль внезапно провалится в яму между двух огромных волн. – Мне бы этого очень хотелось.

– Это хорошо. У меня такое предчувствие, будто в предстоящие дни нам потребуется союзник. – Кэмми допила чай и поставила чашку на тумбочку рядом с койкой. – Тори – красивая девочка. Вы уверены, что Сазерленду можно доверять, пока он остается наедине с ней?

Трейвик замялся.

– Если все будет нормально, с этим не возникнет проблем. Грант – ее защитник и сознает свою ответственность. Всей Англии он известен как человек чести.

– Если все будет нормально? – повторила Кэмми упавшим голосом.

– Просто я не помню, чтобы он вел себя с кем-то так, как с ней... – Йен сделал паузу, как бы подыскивая точное слово. – Я никогда не видел его таким целеустремленным.

– О Боже! – испуганно произнесла Кэмми. Трейвик сделал еще один большой глоток и поднял взгляд на потолок, как бы раздумывая, говорить дальше или нет.

– Ну же, продолжайте!

– Это не к добру. Сазерленды – они особенные. К примеру, двое его братьев. Когда каждый из них встречал в жизни свою женщину, то становился слегка сумасшедшим...

– И что потом?

– Один счастливо женился. Другой мертв.

Грант стремглав помчался за Викторией. Дыхание с шумом вырвалось у него из груди, когда на краю обрыва он не увидел ничего, кроме маленьких женских рук, вцепившихся в скользкие корни безумной хваткой. Он выбросил руку туда, где земля под телом девушки уползала вниз, и поймал ее запястье.

– Виктория! Держитесь крепче за мои руки! – Он дотянулся до ее локтя, не переставая твердить заклинания, чтобы не сорваться самому.

– Я не могу... никак не могу удержаться! – В ее широко раскрытых глазах была мольба. – Не дайте мне упасть, пожалуйста...

В тот момент, когда их глаза встретились, Грант знал, что последует за ней вниз, но не отпустит.

– Я никуда не уйду. – Он пытался схватить ее под мышки. Чем ближе он подбирался к ней, тем больше земли осыпалось под ним. При вспышках молний он видел, как отваливающиеся огромные глыбы с высоты обрушиваются на скалы.

– Есть! – прокричал наконец Грант, вцепившись в нее выше локтей. Затем он стал нащупывать ногой точку опоры.

Осторожно, шаг за шагом, он тащил Викторию за собой, пока не выкарабкался на безопасное место. На несколько долгих мгновений Тори прильнула к нему, сминая в пальцах его рубашку. Протянув руку, чтобы стереть капли дождя с ее лица, Грант почувствовал струящиеся по ее щекам теплые слезы.

Виктория отпрянула назад, но его рука удерживала ее за голову, баюкая как в колыбели. «Она едва не погибла...»

Сквозь дождь он изучал ее лицо – такое бледное – и неподвижные глаза, будто навсегда запечатлевая их, потом взял ее лицо в обе руки, чтобы приблизить к своим губам ее губы.

Вкусив их, он привлек ее ближе, положил на спину... Ее дрожащие губы были такими нежными, а рот таким сладким и пьянящим...

Ее руки легли ему на грудь, потом взметнулись выше, обхватывая его за плечи. Грант застонал и продлил поцелуй, снова и снова накрывая ее губы, беспощадно вторгаясь в ее рот своим языком.

Смутно чувствуя ее протест, Грант отпустил девушку, ругая себя за то, что пугает ее, так сильно прижимая к себе и целуя с таким неистовством.

Тори вскочила на ноги и растерянно посмотрела на него. Не отводя от нее взгляда, он наблюдал, как ее смущение превращается в гнев.

Но возмущаться было уже слишком поздно. Тот поцелуй... Грант никогда не испытывал ничего похожего. Он лежал на спине, пока Виктория слегка прикасалась языком к своей припухлой нижней губке, словно не веря, что он только что терзал ее своим ртом с таким неистовством.

Беззвучно выругавшись, Грант провел рукой по лицу и решительно пообещал себе обуздать свои чувства... Хотя теперь это уже не имело никакого значения.

Печать была нарушена. Его незыблемая выдержка, пусть даже на какие-то секунды, получила пробоину.

И все же ему это нравилось.

О небо, помоги им обоим!

Тори тряхнула головой так, что у нее стукнули зубы. Ну что за наваждение! Ее лучшая подруга похищена. Сама она только что едва спаслась от смертельного падения и тут же получила свой первый поцелуй. И вот теперь виновник всего этого пытается повергнуть ее в смятение!

Исполненная решимости, Тори поспешила к своей хижине, собираясь обогреться, но не успела она подняться по скользким перекладинам, как Сазерленд тут же подскочил к ней, чтобы помочь. Вконец изнуренная, она позволила ему поддержать свое ослабевшее тело.

Когда они вошли внутрь, Грант отвернулся, давая ей возможность обсушиться и переодеться. Однако как ни пыталась Тори стянуть с себя мокрые вещи, руки ее не слушались. Матрас так и манил прилечь, и в конце концов она повалилась прямо на ворох смятого белья.

Сазерленд тотчас подошел ближе и присел на корточки рядом с ней.

– О нет, Виктория, не сейчас, пока вы еще не обсохли. Встаньте, – мягко приказал он, беря ее за плечо, и, заставив сесть, принялся вытирать грязь с ее лица. Затем, по-прежнему держа за плечо, он набросил ей на голову какую-то тряпицу и слегка отжал воду из волос.

Поразительно! Как такой большой мужчина мог делать это столь деликатно?

– Вам нужно сменить одежду, – сказал он. – Я не буду смотреть. – У него был низкий грудной голос, успокаивающий и убаюкивающий. Завороженная его звуками, Тори позволила снять с себя блузку, смутно сознавая, что он старательно отводит глаза от ее груди.

Однако когда он принялся расстегивать ее юбку, она напряглась.

– Может, справитесь сами?

Но руки Виктории, точно две омертвелые плети, бессильно лежали по бокам тела. Как ей это ни претило, все же она покачала головой, зная, как опасно в этом климате оставаться в мокрой одежде.