– А знаете, я однажды проплывала мимо вашего острова, – сказала ей Николь. – Эта часть света просто поражает своими видами. Должно быть, нелегко расставаться со всем этим...

Тори почувствовала, как слезы наворачиваются ей на глаза. Она могла привыкнуть к путешествию вокруг половины земного шара, к суматохе и ко всем раздражающим городским видам, но непроизвольно вздрогнула, позволив себе на минуту подумать, что ее жизнь осталась такой же неопределенной, какой была на острове.

– О, дорогая Виктория. – Николь схватила ее за руку. – Дорогая Тори, я не хотела вас расстроить.

Николь назвала ее уменьшительным именем – без разрешения или колебаний, как будто они были давними подругами, и Тори почувствовала себя очень уютно от этой мысли.

– Аманда... то есть леди Стенхоп, хотела спуститься к вечеру, но она устала. – Николь повернулась к Дереку и добавила: – Очень волнительный день. Надеюсь, вы хорошо устроились? – обратилась она к Виктории.

– Замечательно, – подтвердила Тори. – Я никогда не видела Кэмми такой счастливой.

– Вот и хорошо. А теперь, пока вы оба здесь, – Николь посмотрела на Викторию, а затем перевела взгляд на Гранта, – я хочу представить вас кое-кому. – Она взяла Тори за руку и повела ее наверх. Грант последовал за ними.

Николь, приложив палец к губам, мягко толкнула дверь, и они оказались в детской, занавешенной светло-синими шторами, со множеством подушек возле высоких стен, расписанных облаками.

– Ну вот, мы так старались соблюдать тишину, а он уже проснулся! – Николь подняла ребенка из плетеной детской кроватки. – Тори, Грант, познакомьтесь с Джеффри Эндрю Сазерлендом.

У Гранта округлились глаза.

– Ты хочешь сказать, что у меня теперь есть племянник?

Николь гордо улыбнулась:

– Как видишь, мы не теряли времени, пока ты был далеко.

– Восхитительный малыш, – чуть слышно сказала Тори, глядя в его уже осмысленные глазенки.

– Да нет же, он сущее наказание. Ну, кто хочет его подержать?

– Думаю, Виктория захочет, а я – пас. – Грант поднял вверх обе руки. – Я просто понаблюдаю и поучусь, если вы не возражаете.

– О, нет, – сказала Тори. – Я не могу. Я...

– Разве вы никогда не баюкали младенца?

– Ну если только когда-то давно...

– Тогда вы все равно должны знать, как это делается. – Николь передала ей малыша и протянула руку, чтобы подправить головку. – Теперь прижмите его ближе. Отлично. Вот видите, вы не забыли, как держать ребенка.

Мальчик что-то залопотал у нее на руках, и Тори улыбнулась. Она не забыла, как держат детей, но почти забыла, как сильно их любила. И тут Тори заметила, что Грант внимательно смотрит на нее и на ребенка. Сейчас глаза его были уже не такими суровыми, хотя вряд ли он сам сознавал это.

Николь, должно быть, тоже все видела, потому что вдруг сказала:

– Что это? Меня, кажется, зовет Дерек... Этот мужчина ничего не может сделать для себя сам. Что ж, придется идти. Когда будете возвращаться, просто положите Джеффа обратно в кроватку. – С этими словами она умчалась из комнаты.

Тори широко раскрыла глаза. Как? Ее оставили здесь с ребенком?

Она в отчаянии посмотрела на дверь.

– По-моему, ты прекрасно справляешься, – заметил Грант, глядя на нее. – По крайней мере мне так кажется.

– Просто... – Тори запнулась. – Просто это было так давно...

Джеффри протянул руку к ее волосам и поймал выбившуюся прядь.

– Видишь, ты ему нравишься, – заметил Грант.

Она с вызовом подняла подбородок.

– Во мне есть много такого, что может нравиться. – И тут же вспомнила, что обещала себе быть вежливой с ним. – Можешь потрогать его за щечку. Бесподобное ощущение. Нет ничего прелестнее щечки младенца.

Грант послушно протянул руку, и Джефф схватил его за палец. Тогда Грант посмотрел на него таким взглядом, что у Тори сжалось сердце. Когда ребенок уронил свою ручонку и снова начал засыпать, она положила его обратно в кроватку, и они молча прошли в большую комнату.

Весь последующий час Тори наблюдала за Грантом и его родными. Дерек, несомненно, находился у жены под каблуком – такой кроткий, как котенок. Еще бы ему не быть таким, размышляла она, глядя на Николь. Кроме уникальной красоты, эта женщина обладала живым умом и умело им пользовалась, поддразнивая мужа и потом успокаивая его шутками. Благодаря ей любая неловкая ситуация становилась приятной для всех. Исключением являлся Грант: лишь он не присоединился к общей беседе, а угрюмо уставился на свой сидр. К удивлению Тори, Николь панибратски тюкнула его каштаном, а когда Грант поднял голову и сверкнул глазами, видимо, собираясь что-то сказать, она опередила его:

– Тебе просто не хватает Ласситера и Марии. Они были как раз перед Рождеством, но уехали сразу после медового месяца.

– Твой отец женился на своем деловом партнере? – удивленно спросил Грант.

Николь радостно кивнула.

– Поверь, Грант, я был просто убит, – воскликнул Дерек, изображая разочарование, – так жаль, что ее отец не смог остаться дольше.

Грант нехотя пояснил Тори: – Ласситер с Дереком давно не ладят.

– Да они просто не переносят друг друга, – вмешалась Николь, – и только делают вид, что один лишь слегка недолюбливает другого.

Дерек недоверчиво кашлянул, и Николь посмотрела на него притворно строгим взглядом, а затем обратила свое внимание к Тори:

– Как долго вы сможете пробыть здесь? Скажите, вы останетесь на Новый год?

Тори посмотрела на Гранта.

– Нам нужно поскорее доставить ее в Белмонт, – сухо ответил он. – Граф и так ждал достаточно долго.

– Дороги в Корт коварны. К тому же сейчас их так замело... – Дерек неуверенно повернулся к Тори, словно решая, какими словами выразить свою озабоченность. – К тому же их никто не убирает. Всем лучше подождать, пока снег хоть немного растает.

– И как долго придется ждать? – спросил Грант.

– Думаю, неделю или около того.

– Неделю! Нет, это невозможно!

Тори с недовольным видом посмотрела на Гранта.

– Между прочим, это будет ваше поместье, – прошептала она и, распрямив спину, зашагала из комнаты, услышав на ходу, как Николь сказала:

– Грант! Она подумает, что ты так торопишься потому, что не хочешь с ней оставаться.

– И будет права.

Войдя в свою комнату, Тори закрыла лицо руками, и из глаз ее полились слезы.

– Чем тебя так нервирует ее присутствие, Грант? Что в ней тебя тревожит? Ее мужество и сила? Ее красота? – Николь огорченно всплеснула руками: – Может, скажешь, наконец?

Но Грант молчал. Тогда она посмотрела на Дерека, потом снова на Гранта и, сверкнув напоследок глазами, последовала за Викторией.

Дерек недоуменно поднял брови.

– Конечно, я буду держать язык за зубами, но в самом деле, отчего бы тебе не побыть с ней? Почему ты не хочешь?

– Я надеюсь, что моя жизнь вернется в нормальное русло, когда она уедет. Я снова смогу спать по ночам и не буду... – Грант с трудом заставил себя остановиться. Он что, в самом деле не будет думать о ней каждый день и каждый час? – Виктория слишком соблазнительна, чтобы я мог находиться рядом с ней, – закончил он.

Дерек презрительно хмыкнул.

– Ты и борьба с искусом – вещи несовместимые.

Грант потер ладонью затылок.

– И все же мужчина обязан бороться с этим.

– А я и не предполагал, что тебя это может беспокоить, думал, такие вещи сваливаются только на наши головы, простых смертных! Но почему с этим нужно бороться?

– По тысяче причин. – Грант явно хотел положить конец неприятной для него беседе.

– Например?

– Например, мы с ней не подходим друг другу. Я боюсь, что это закончится так же, как у тебя с Лидией.

– Ну, это вряд ли, – возразил Дерек, – если только она не воплощение вселенского зла. – Не обращая внимания на хмурый взгляд брата, он продолжил: – Николь попала в точку: девушка – само очарование, и ты не можешь оторвать от нее глаз.