— О да, Серена! Ты представляешь — Милсом-стрит, магазины, дилижанс из Лондона, Сидней-Гарденс!..

— И помимо наших собственных физиономий новые лица вокруг!

— Конечно! Какой чудесный план! А где, — Фанни вмиг забыла обо всех своих печалях, — ты хочешь снять дом? И что мы для этого должны сделать?

Переезд в Бат был делом решенным. Теперь оставалось только выбрать, где они будут там жить — в меблированных комнатах или снимут целый дом. Фанни, неискушенная в таких вопросах, провела бы несколько недель в нерешительности. Но не Серена. Именно она занялась всеми переговорами, именно она решила, что лучше всего им подойдет. Фанни оставалось лишь соглашаться. Если бы ее спросили, что предпочитает она сама, вдова бы ответила, что сделает все, что сочтет нужным дочь ее покойного супруга. А та, заметив, что глупо содержать течение нескольких месяцев пятерых домашних слуг, которым нечего будет делать, отвергла идею меблированных комнат и послала Либстера в Бат посмотреть дома, рекомендованные агентом по недвижимости.

Дело завершилось тем, что Фанни подписала контракт о полугодовой аренде дома в Лаура-Плейс, который Либстер описал как самый пристойный из всех осмотренных им зданий. К середине марта вся мебель во Вдовьем доме была укрыта холщовыми чехлами, и Стенборо, который изо всех своих сил пытался помочь дамам в таком утомительном деле, как переезд и даже одолжил им для перевозки слуг и багажа огромный старинный дорожный экипаж покойного графа, наконец-то издал вздох облегчения, к которому, правда, примешивалось чувство вины.

Так как Милверли находился всего в двадцати пяти милях от Бата, дамы отправились туда в ландо. Фанни, поддерживая себя в дороге нюхательной соью, заявила, что чувствует себя лучше, чем когда-либо. И по прибытии в Лаура-Плейс не улеглась тут же в постель с головной болью, а смогла осмотреть свое жилище и, более того, переодеться к ужину и обсудить с Сереной волнующую новость, содержавшуюся в письме леди Терезы, уже ожидавшем их здесь, — принцесса Шарлотта обручилась с Леопольдом Сакс-Кобургским!

Именно такие новости больше всего волновали Фанни. Ничто не могло быть таким интересным, как скорая свадьба престолонаследницы. Принцесса уже наделала шуму тем, что разорвала помолвку с принцем Оранским, поэтому новый брачный проект дал пищу для еще больших пересудов. Фанни не знала наследницу престола, которая вела уединенный образ жизни. Однако принца Леопольда она встречала в 1814 году во время оказавшихся преждевременными празднований по случаю заключения мира, она была уверена, что принц присутствовал на пышном рауте, устроенном в Спенборо-Хаус для многих знатных иностранцев. Разве Серена не помнит красивого молодого человека в свите великой герцогини? Вдова была убеждена, что он был просто очарователен, и неудивительно, что принцесса предпочла принцу Оранскому именно его. Разве Серена не согласна, что это будет брак по любви?

— Именно об этом пишет моя тетя, — сказала та. — Кажется, этот выбор был сделан не принцем-регентом, а это было бы лучше. История, конечно, романтическая, — хотя, по моему мнению, молодой человек немного скучноват, — но Сакс-Кобург — не велико приобретение для такой наследницы! Да он еще и младший сын в семье!

Однако Фанни стала убеждать Серену, что в этом есть преимущество, потому что принц без княжества согласится жить в Англии, тогда как принц Оранский мог бы настоять на том, чтобы принцесса Шарлотта часть года жила в его владениях. Что же касается того, что Леопольд скучен, то, по мнению Фанни, Серена была излишне строга к нему. Самой же Фанни нравились его величественные манеры, серьезный задумчивый вид, в то время как молодой принц Оранский, судя по впечатлению от ее единственной встречи с ним, был самым обычным болтуном. А какое у него невыразительное лицо и фигура!

Теперь каждый день Фанни начинала с того, что внимательно читала в газетах и журналах все подробности о карьере принца Леопольда и о его многочисленных достоинствах. Она мало что могла сообщить по поводу дерзкой атаки Броуэма на принца-регента, имевшей ужасные последствия для его партии, но зато ей было что сказать об убогом герцогстве, дарованном принцу Леопольду, и она тщательнейшим образом изучила все семь статей брачного соглашения.

В Бате было много библиотек, считавшихся самыми приятными местами отдыха. Большинство из них предоставляли своим читателям все свежие английские и французские публикации, ежемесячные обозрения, другие журналы, все лондонские, а также несколько французских газет. Фанни посещала библиотеку Даффилдс на Милсом-стрит и библиотеку «Мейлер и сыновья», удобно примыкавшую к курортной галерее, где она каждое утро старательно пила минеральную воду, заявляя, что она чрезвычайно полезна для ее здоровья. Серена с серьезным видом соглашалась с ней, однако про себя думала, что оркестр, игравший в галерее, магазины на фешенебельных улицах и бесконечный поток новых лиц оказывали на молодую вдову еще более целительное действие.

За исключением одной-двух пожилых дам, знавших первую жену графа Спенборо, и леди Клейпол, у них не было знакомых в этом городе. Теперь Бат уже не являлся роскошным курортом, хотя и оставался процветающим аристократическим местом, куда съезжались на воды. Самой знатной персоной здесь была мадам д'Арбле, жившая в Бате всю зиму. Однажды Фанни стояла рядом с ней у прилавка с лентами в магазинчике на Гей-стрит, что произвело на нее огромное впечатление. Знаменитая писательница купила всего лишь метр самой обычной черной шелковой ленты, и никто, уверяла потом Фанни, не смог бы предположить по ее манерам или внешности, что эта женщина способна на что-нибудь экстраординарное. Фанни не осмелилась заговорить с ней.

— Ты же знаешь, Серена, что «Эвелина» — одна из самых любимых моих книг, и ни к одному джентльмену я не испытывала и десятой доли того чувства, которое ощущала по отношению к лорду Орвилу!

— Жаль, что ты не сказала ей об этом. Уверена, она была бы очень польщена.

— Да, конечно, только я подумала, что ей обязательно захочется поговорить со мной о ее последней книге, — наивно предположила Фанни. — Помнишь того писателя, который однажды ужинал с нами и был просто оскорблен, когда твой дорогой папа похвалил его первую книгу и ни слова не сказал об остальных? И я не смогла бы говорить с мисс Берни о ее «Страннике», потому что этот роман оказался таким скучным, что я не одолела даже первого тома.

Как только они приехали в Бат, Серена записала их имена в книге посетителей двух светских клубов, именуемых Нижними и Новыми залами. Фанни засомневалась, правильно ли они поступают, однако искушенная в таких делах Серена сказала:

— Поверь мне, дорогая, иначе нельзя. В таком месте, как Бат, не стоит совсем уж пренебрегать светскими церемониями. Мы, конечно, не будем ходить на балы или даже в карточные клубы, но думаю, что после шестимесячного траура мы можем при желании посетить концерт.

Фанни сдалась и скоро обнаружила, что мистер Гайнетт из Нижних залов и мистер Кинг из Новых проявляют к ней явное расположение. Оба они не замедлили нанести знатным дамам в Лаура-Плейс визит вежливости и соперничали друг с другом в учтивости. Визиты были бы нанесены и в том случае, если бы вдовствующая графиня была стара, как миссис Пьоцци, старейшина Бата, но тогда эти джентльмены вряд ли посчитали бы своим непременным долгом осыпать ее вниманием и усердно извещать о всех новостях светской жизни в Бате. Конечно, любая вдовствующая графиня заслуживает уважения, но эта — трогательно юная, ангельски лучезарная, с такими мягкими скромными манерами — несомненно, заслуживала поклонения.

— Фанни, — воскликнула однажды Серена, которую забавляли частые визиты соперничавших друг с другом джентльменов, — если бы в природе существовали миссис Кинг или миссис Гайнетт, — а я надеюсь, что их не существует, — мне страшно представить, какую бурю ты бы вызвала в их душах!

— Я? — изумилась Фанни. — Что ты имеешь в виду?