– Я могу доставить сюда своих людей в течение четырех часов, – сказал Уэбстер. – Отряд спецназа, специализирующийся на освобождении заложников. Под свою личную ответственность, если дело дойдет до этого.

Джонсон кивнул.

– Они смогут пройти прямо через лес. Быть может, даже проехать.

– Мы уже связались с лесниками, – подтвердил Уэбстер. – Они привезут нам более подробный план.

– Замечательно. Если дела пойдут плохо, вы вызовете свой отряд, отправите его прямо в Юрику, мы тем временем поднимем отвлекающий шум на юге, а спецназ проложит себе дорогу с востока.

Уэбстер кивнул. План был готов. Эта уверенность продержалась до прибытия лесничего. Он поднялся по алюминиевому трапу вместе с Макгратом. Уэбстер представил присутствующих, и Джонсон задал вопрос. Лесничий покачал головой.

– Этих просек на самом деле не существует. По крайней мере, большинства.

– Но вот же они, – возразил Джонсон, ткнув пальцем в карту.

Лесничий пожал плечами. У него с собой была пухлая папка топографических планов. Раскрыв папку, он достал нужный план. Расстелил его поверх карты. Масштаб плана был гораздо крупнее, и тем не менее не вызывало сомнений, что сеть пунктирных линий проходила по-другому.

– Картографам известно про просеки, – объяснил лесничий. – Вот они и рисуют их, где вздумается.

– Ну хорошо, – сказал Джонсон. – Мы воспользуемся вашими картами.

Лесничий покачал головой.

– Они тоже неверные. Когда-то, возможно, они и соответствовали действительности, однако в настоящее время они неверны. Мы потратили много лет на то, чтобы перекрыть просеки. Надо было остановить охотников на медведей. Нас заставили экологи. Входы в одни просеки завалили горами земли. Другие перерыли канавами. Сейчас все они заросли непроходимым кустарником.

– Ну хорошо, какие из просек сейчас непроходимы? – спросил Уэбстер, внимательно разглядывая план.

– Мы сами не знаем, – ответил лесничий. – Точные записи не ведутся. Мы просто посылаем бульдозеры, и все. Несколько раз уже выяснялось, что рабочие перекрывали не те просеки, и все просто потому, что они оказывались ближе, или вовсе ничего не перекрывали, чтобы не возиться. Одним словом, там царит полная неразбериха.

– Ладно, через лес есть дорога? – спросил Джонсон.

Лесничий пожал плечами.

– Может быть, и есть. А может быть, и нет. Узнать это можно, только сунувшись в лес самому. На это может уйти не меньше двух месяцев. Кстати, если вам удастся пройти через лес, записывайте свой маршрут, чтобы потом дать нам знать, хорошо?

Джонсон недоуменно посмотрел на него.

– Так, давайте все уточним. Вы – государственное лесничество. И вы хотите, чтобы мы вам сказали, где проходят ваши просеки?

Лесничий кивнул.

– Что-то в таком духе. Как я уже сказал, наши архивы в ужасном состоянии. Мы свято верили, что никому до этого не будет никакого дела.

Адъютант генерала отправился провожать его до блокпоста. В командной машине наступила тишина. Макграт, Броган и Милошевич молча изучали карту.

– Мы не можем пройти, они тоже не могут пройти, – наконец сказал Макграт. – Мы их закупорили. Пора извлечь из этого преимущества.

– Как? – спросил Уэбстер.

– Установить над ними наш контроль. Мы уже держим в своих руках единственную дорогу. Теперь надо взять под свой контроль электричество и телефонную линию. Провода протянуты вдоль дороги. Отдельное ответвление от Калиспелла. Нам надо перерезать телефонную линию так, чтобы она заканчивалась здесь, вот в этой машине. Тогда Боркен не сможет связаться ни с кем кроме нас. Затем мы предупредим его, что держим в своих руках энергоснабжение. Пригрозим, что отключим его от электричества, если он не пойдет на переговоры.

– Вы хотите начинать переговоры? – спросил Джонсон.

– Я хочу потянуть время до тех пор, пока Белый дом не созреет.

Уэбстер кивнул.

– Хорошо, Мак, вперед. Связывайся с телефонной компанией, пусть приезжают сюда разрывать линию.

– Уже связался, – ответил Макграт. – Телефонисты приедут завтра с утра.

Уэбстер зевнул. Взглянул на часы. Махнул Милошевичу и Брогану.

– Поделим время сна. Вы двое спите первыми. Спать будем в две смены, скажем, по четыре часа.

Милошевич и Броган удовлетворенно кивнули.

– Еще увидимся, – бросил им на прощание Макграт. – Спокойной ночи.

Милошевич и Броган вышли из машины и тихо закрыли за собой дверь. Джонсон по-прежнему возился с картой. Крутил ее на столе так и сяк.

– А с телефоном никак нельзя разобраться быстрее? – спросил он. – Сегодня же?

Подумав, Уэбстер кивнул. Он знал, что пятьдесят процентов успеха в любом бою определяются согласием среди командования.

– Мак, позвони связистам еще раз. Скажи, нам нужно, чтобы они перерезали линию как можно быстрее.

Макграт снова связался с телефонной компанией. Воспользовавшись аппаратом под рукой. Его короткий разговор завершился сдавленным смешком.

– Сейчас к нам вышлют аварийную бригаду. Она прибудет на место через пару часов. Но нам будет выставлен счет. Я предложил компании отослать его в центр имени Гувера. Меня спросили, где это находится.

Встав, Макграт задержался в дверях. Джонсон и Уэбстер остались сидеть за столом. Склонившись над картой. Изучая овраг на юге. Этот овраг образовался многие миллионы лет назад, когда земля раскололась под тяжестью миллиардов тонн льда. Джонсон и Уэбстер пришли к выводу, что он изображен на карте достаточно точно.

Ричер проснулся ровно без двух минут десять. Проснулся как обычно, то есть, быстро пришел в сознание, но остался совершенно неподвижным, даже не меняя характер дыхания. Не убирая согнутую руку из-под головы, Ричер чуть-чуть приоткрыл глаза. В противоположном углу гауптвахты перед входной дверью сидел Джозеф Рэй. «Глок» лежал рядом на полу. Рэй следил за часами.

Ричер мысленно отсчитал девяносто секунд. Рэй нервно перевел взгляд с часов на потолок и обратно. Затем посмотрел на Ричера. Тот в одном непрерывном движении уселся на полу. Приложил ладонь к уху, словно вслушиваясь в какое-то тайное сообщение. Рэй широко раскрыл глаза. Кивнув, Ричер поднялся на ноги.

– Хорошо. Открывай дверь, Джо.

Рэй достал из кармана ключ. Отпер замок. Распахнул настежь дверь.

– Не хочешь взять мой «глок»? – предложил он.

Протягивая пистолет рукояткой вперед. В глазах тревога. Ричер усмехнулся. Ничего другого он и не ожидал. Рэй туп, но не настолько. У него было два с половиной часа, чтобы все обдумать. Это последняя проверка. Если Ричер возьмет пистолет, значит, он наврал с три короба. Можно не сомневаться, что пистолет разряжен, а обойма лежит у Рэя в кармане.

– Он мне не нужен, – сказал Ричер. – Мы держим под прицелом весь ваш лагерь. Поверь мне, Джо, в моем распоряжении есть гораздо более мощное оружие, чем этот девятимиллиметровый пугач.

Кивнув, Рэй убрал пистолет в карман.

– И не забывай про лазерные лучи, – бросил ему на прощание Ричер. – Если ты только шаг ступишь за дверь, считай себя трупом. Я уже ничем не смогу тебе помочь. Vous comprenez, mon ami?[7]

Рэй молча кивнул. Ричер выскользнул в ночь. Рэй закрыл за ним дверь. Ричер бесшумно вернулся назад и притаился за углом дома. Опустившись на колено, подобрал увесистый булыжник. Зажал его в руке и стал ждать Рэя.

Рэй так и не появился. Ричер прождал восемь минут. Долгий опыт научил его: если человек не вышел через шесть минут, он не выйдет вообще. Людям свойственно мыслить пятиминутными интервалами. Это связано с тем, как размечен циферблат часов. Они говорят себе: я подожду пять минут. Затем, проявляя осторожность, добавляют еще одну минуту. Считая, что это очень умно. Ричер прождал пять минут, затем одну дополнительную, потом еще две для большей надежности. Но Рэй так и не появился. Значит, он вообще не выйдет из дома.

Ричер не стал выходить на поляну. Он остался с тени деревьев. Обогнул открытое место по краю леса. Избегая протоптанных тропинок. Собаки его не беспокоили. Они оставались на привязи. Фаулер говорил о том, что в лесах разгуливают кугуары. Никто не оставит на ночь собак на улице, если в округе бродят кугуары. Это верный способ лишиться к утру всех собак.