Странно, очень странно… Неужели, Ланга узнала его и специально сообщила столь важные сведения? Нет, такого просто не может быть!

Алмар повернулся и побрел вдоль коридора. Он настолько погрузился в свои мысли, что даже вздрогнул, когда услышал за одной из дверей громкий стук.

Юноша открыл дверь и оказался в большом, погруженном во мглу помещении. Оно было заставлено длинными столами, на которых стояли конические стеклянные сосуды, коробки с различными минералами, ступы, и многое другое. Возле стены находилась печь, в очаге которой жарко горели дрова. Рядом с печью стояло странное устройство из металла, с несколькими стеклянными змеевиками. В них струилась темно-красная жидкость.

Из-за печи вышел Парцелиус в черном колпаке и длинном кожаном переднике. Алхимик на ходу листал большую книгу и что-то бормотал себе под нос.

Заметив Алмара, стоявшего возле открытой двери, Парцелиус недовольно воскликнул:

– Прочь отсюда, проклятый каббар! Как ты посмел зайти в мою секретную лабораторию? Я пожалуюсь маршалу Хоралу, и он прикажет высечь тебя розгами. Прочь, глупое ты животное!

Недолго думая, Алмар снял с лица тяжелую маску и, улыбнувшись, сказал:

– Как поживаете, уважаемый Парцелиус?

Алхимик охнул и выронил книгу.

– Белый рыцарь… – побормотал он, вытаращенными глазами глядя на юношу. – Провалиться мне на месте, если это не Алмар! Но как ты попал сюда, в этот жуткий дворец?

Юноша тщательно закрыл за собой дверь, а потом подошел к странному устройству из металла и стекла, и поднял с пола золотой кувшин, который наполовину был наполнен темно-красной жидкостью.

– Кажется, ваши дела идут на лад, уважаемый союзник? – с иронией спросил он. – Совсем недавно вы хотели жениться на Хранительнице Элли, а сейчас вовсю трудитесь во дворце ее главного врага. Уж не хотите ли вы создать для Пакира Черное пламя?

Алхимик грубо выхватил из рук юноши золотой сосуд.

– Не смей хозяйничать в моей лаборатории, мальчишка! – визгливо закричал он. Но потом злость на его лице исчезла и сменилась выражением полной растерянности.

– Ну, что я мог поделать? Мне вовсе не хочется создавать Черное пламя, но разве с Пакиром поспоришь? Принцесса Ланга принесла меня на этот проклятый остров, и приказала день и ночь создавать Черное пламя. Ее слуга Кощей навещает меня каждый день, и угрожает убить, если у меня вновь ничего не получится…

И алхимик, горько вздыхая, рассказал историю своих злоключений.

– Встреча со звездным драконом многому научила меня, – закончил он свой невеселый рассказ. – Крейг мудро сказал: «Служа Злу, не надейся получить от него в награду Добро!» И он прав, клянусь святым Торном! Но что я могу поделать? Пакир пообещал казнить меня, если через месяц Черное пламя не будет создано. А я вовсе не хочу умирать! И, кажется, у меня стало кое-что получаться… Видишь, какой темной у меня получилась огнетворная жидкость? Еще неделя-другая, и она совсем почернеет. И тогда я выращу из нее Черное пламя!

Алмар вздрогнул.

– Вот как? – с ужасом промолвил он. – Но разве вы не понимаете, что произойдет после этого? Пакир поднимется по Лестнице, сожжет свод Подземелья и выйдет на поверхность земли! И тогда Волшебная страна погибнет!

Парцелиус развел руками.

– Что поделать? Я вовсе не хочу гибели Волшебной страны. Но своей гибели я не хочу еще больше! Я – вовсе не герой, а просто слабый и старый человек.

В ярости юноша выхватил кинжал из-за пояса и поднял его над головой:

– Мерзавец, вы готовы спасти себя ценой гибели многих тысяч людей!

Но Парцелиус не испугался.

– Да, это так, – спокойно сказал он и сложил руки на груди. – Убей меня, Белый рыцарь! Может, этим ты сделаешь доброе дело. Я слышал давнюю историю о том, как волшебница Виллина некогда убила злую колдунью Гингему, когда та вознамерилась уничтожить ураганом всех людей на земле. Ты – воспитанник Виллины, а значит, тоже можешь творить Зло ради торжества Добра. Что же ты медлишь, Белый рыцарь?

Алмар медленно опустил руку с кинжалом. Его трясло от нервного возбуждения.

– Не могу этого сделать… – простонал он. – Да и как мне забыть, что именно вы спасли меня, когда я был ранен в городе Теней? Матушка Виллина, что же мне делать?

И тут в дальнем углу лаборатории раздался легкий шорох. Парцелиус насторожился.

– Кажется, крыса… – пробормотал он. – А может, это и не крыса, а тайный шпион Пакира…. Алмар, побыстрее решайся! Или убей меня, или уходи поскорее. Мне вовсе не хочется испытать на себе все пытки палачей маршала Хорала!

Алмар спрятал кинжал за пояс.

– Ладно, я уйду, и оставлю вас наедине со своей совестью, – процедил он сквозь зубы, с ненавистью глядя на Парцелиуса. – Надеюсь, что вам так и не удастся создать Черное пламя!

Он выхватил у алхимика золотой сосуд и плеснул темно-красной жидкостью в установку из металла и стекла. Она тотчас запылала, словно была сделана из сухой соломы.

Парцелиус взвизгнул и бросился тушить пламя. А юноша выбежал из лаборатории и с силой захлопнул за собой дверь.

– Все, больше ни минуты не останусь в этом проклятом дворце, – прошептал он. – Если Ланга сказала правду, то мне все равно не добраться отсюда до Врат Тьмы. Туда наверняка можно попасть другим путем – но только каким?.. Быть может, отец поможет мне разгадать эту загадку?

И юноша вновь надел маску каббара и уверенно зашагал к выходу из дворца. Он шептал: «Отец, жив ли ты? Я так хочу тебя увидеть!»

Утром следующего дня к ограде из колючей проволоки, опоясывающую огромную строительную площадку будущей Лестницы, подошли пятеро солдат-людей. Они вели группу рабов из десяти человек, связанных одной длинной веревкой. Рабы были грязны, одеты в рваную одежду и едва держались на ногах. Стражи безжалостно подгоняли их копьями, и не упускали случая наградить тумаками.

Командир отряда стражников подошел к высоким железным воротам и стал колотить рукоятью меча по железной створке. Немедленно на сторожевой вышке, стоявшей рядом с воротами, появилось лицо солдата-каббара.

– Ну, что еще там? – недовольно рыкнул он.

– Привел новую партию рабов, – ответил командир стражников. – Этих болванов захватили где-то в туннелях рядом с Пещерой рудокопов. Кажется, они направились поохотиться на каких-то зверей, прозванных Шестилапыми. Но горе-охотнички напоролись на наш разведывательный отряд, и сами попались в сети!

Каббар ответил зычным хохотом.

– Эти парни, выходит, хотели поразвлечься? Ничего, теперь им будет весело. Из дворца как раз пришел приказ ускорить стройку Лестницы. Лишние рабочие руки нам не помешают! Только уж эти оборванцы хилые. Такие и лопаты не поднимут! Особенно плох на вид это мальчишка, – и каббар указал сверху лапой на стройного темноволосого юношу, лицо которого выглядело совсем изможденным. – Ну, на что нам этот сопляк? Лучше сбросить его в море на корм рыбам. Толку от него все равно не будет!

Командир стражи брезгливо поморщился.

– Ладно, хватить болтать. Рудокопы – народ крепкий и жилистый. Неделю-другую они протянут, а потом пускай себе дохнут на здоровье. Открывай ворота, чего медлишь?

Каббар нажал на рычаг механизма, и створки ворот со скрипом стали раскрываться. Пленные с понурым видом прошли через ворота. Шедший позади всех юноша немного замешкался, и тотчас получил тычок в спину от командира стражи.

– Эй ты, дохляк, пошевеливайся! – рявкнул он, а затем еле слышным шепотом добавил: – Удачи, Амрал! Мы сообщили о тебе моему давнему знакомому Варгашу. Он поможет тебе найти отца!

– Спасибо, Куртис! – так же шепотом ответил Алмар и вошел в ворота. Створки тотчас с протяжным скрипом захлопнулись.

Пленников-рудокопов окружили ящероподобные надсмотрщики. Они неуклюже ходили на мощных задних лапах, а в передних лапах держали длинные кнуты.

Рудокопов заставили выстроиться в колонну. Надсмотрщики встали по обе стороны от нее, и, со свистом размахивая кнутами, повели пленников по грязной улице. Вдоль нее стояли длинные бараки – в них жили рабы. При виде этих мрачных одноэтажных зданий с узкими окнами, забранными железными решетками, у Алмара сжалось сердце. Так вот где прожил его отец последние годы… Проклятый Пакир! Сколько же зла в его сердце… Да и есть ли сердце у этого колдуна?