– Нет, Фиби, – ответил Стивен, не дотрагиваясь до нее, – не только на вас, а жениться вообще. Брак не для меня. Я не стану обманывать ваших надежд. – Хотя в его тоне звучала насмешка, она уловила в нем сожаление и даже печаль.

– Для вас предложение жениться, кажется, звучит как смертный приговор.

– В некотором смысле так оно и есть.

– Почему? Должна же быть какая-то причина.

– Простите мою скрытность. – Стивен потер переносицу, словно мысли, теснившиеся у него в голове, требовали слишком большого напряжения. – Достаточно сказать, что я оказываю вам огромную услугу, предлагая стать моей любовницей, а не женой.

– В конце концов, это не имеет никакого значения, – с некоторой дерзостью парировала она, ругая себя за охватившую ее досаду. – Я еще не готова продать себя, у меня в запасе остается четыре недели.

– На задачу, решения которой вы боитесь. Примите мою помощь, я хочу заботиться о вас.

– Простите мою грубость, но вы просто-напросто хотите затащить меня к себе в постель.

– И это тоже. Но мною движет и нечто иное.

– Вероятно, вы хотите меня просто потому, что я задела ваше самолюбие, с самого начала отказавшись от вашего предложения.

– Я Бог знает кто, но только не болван, и никогда не связал бы себя с женщиной, которая мне не нравится, просто чтобы утешить уязвленную мужскую гордость. Уверяю вас, это далеко не так. Мне подтвердить свое объяснение?

Фиби поняла, что Стивен сейчас поцелует ее, и на этот раз здесь не было дерева, которое могло бы помешать ей убежать; но, нужно сказать правду, она, хорошо это или нет, с надеждой ждала именно этого момента.

Длинные изящные пальцы Стивена, скользнув по ее талии, привели Фиби в трепет, другая его рука взяла ее за подбородок, и Фиби через секунду почувствовала его губы. Поцелуй, более чувственный, чем в первый раз, заронил в ее душу семя желания, семя, которое – она понимала – будет прорастать и развиваться с продолжением ласк. Она прильнула к Стивену, ощущая его упругие мускулы. «Однако, – вынуждена была признаться себе Фиби, – мне нравится, как целуется этот мужчина». И она теснее прижалась к Стивену.

Тихий, но настойчивый стук вывел ее из блаженного состояния, и за мгновение до того, как Уинстон заглянул в дверь, она в испуге отскочила назад, толкнув одной рукой стол, так что зазвенели стоявшие на нем бокалы и стаканы. Но другая ее рука осталась в руке Бэдрика, который не отпустил ее.

– Кхе, – робко кашлянул Уинстон, – извините, что помешал, но Элизабет требует, и весьма категорически, чтобы вы оба присоединились к нам.

– Заверь Элизабет, что с мисс Рафферти все в порядке. Мы явимся через мгновение. – После ухода Уинстона Стивен снова привлек к себе Фиби, не желая понимать брошенный на него строгий взгляд. – Не спешите принимать решение. Между нами не все кончено, и я предупреждаю вас, что намерен полностью использовать свой дар убеждения – а он довольно силен, – чтобы склонить вас к своему образу мыслей. Вы просто могли бы изменить свои взгляды.

– А если я потребую оставить меня в покое?

– Неужели вы будете столь жестоки? Помимо всего прочего, я посещаю огромное количество праздников, а так как вы бегаете по Лондону в поисках супруга, мы неизбежно будем часто встречаться друг с другом.

– Вы не единственный, кто обладает способностью убеждать, – расхохоталась Фиби. – Кто вам сказал, что я не хочу изменить ваши взгляды?

– Вы пустите в ход свои женские уловки, чтобы заставить меня принять ваше предложение? Хм… У кого больше сил для этого – у меня или у вас? – Он вызывающе ухмыльнулся. – Определенно следующие недели будут весьма интересными. Пойдемте, пока Элизабет не отправила королевскую охрану разыскивать вас. – Не сказав друг другу больше ни слова, они спустились по лестнице, и Стивен, взяв Фиби под руку, повел ее к ложе друзей. – Вот и мы, – сказал он, входя в ложу.

– Как тебе не стыдно. – Элизабет повернулась к Стивену. – Второе действие вот-вот начнется. Как я могу познакомиться с мисс Рафферти, если ты занимаешь все ее время?

– Элизабет, дорогая, боюсь, что могу с уверенностью сказать, ты сумеешь найти время вволю допросить Фиби.

– Несомненно. – Улыбка Элизабет подтвердила опасения Стивена. – В субботу состоится гонка в Доггете «Мундир и герб». – Она просияла и потянулась вперед, как ребенок, ищущий спрятанное сокровище, наслаждающийся этим поиском и не желающий его прекращать. – Фиби, вы должны пойти с нами. Это неповторимое развлечение, конечно, если не будет дождя. Никто не отказывается от такого зрелища.

– А что это такое? – вклинившись в словесный поток Элизабет, спросила Фиби.

– Гонки юнг от Лондон-Бридж до Челси, – почувствовав себя исключенным из разговора, пояснил Стивен, придвигаясь к Фиби. – Победитель завоевывает право носить роскошный алый мундир с серебряным гербом Ганновера. Там собираются ревущие толпы болельщиков, азартные игроки, карманники и прочие воры плюс уличные торговцы со своим товаром, не говоря уже о разношерстной компании морских волков. – Речь Стивена резко контрастировала с восторженными высказываниями Элизабет и чем-то походила на выступление проповедника из местной таверны, осуждающего грехи.

– По-моему, это восхитительно, – рассмеялась Фиби.

– Я же сказала, что Фиби поедет с нами. Я пришлю за вами экипаж около часа. Кроме того, это один из немногих случаев, когда мы можем погулять все вместе. Стивен редко заглядывает в Лондон и еще реже рискует показываться на публике, он немного отшельник.

– Очень интересно, – промурлыкала Фиби, вспомнив, как он, обманщик, заявил, что они будут часто встречаться в обществе.

– Элизабет, – одернул ее Стивен, – тихо, начинается спектакль.

– Фиби, садитесь рядом со мной. – Помахав девушке одной рукой, другой Элизабет похлопала по соседнему пустому креслу. – Мы пошепчемся во время оставшейся части оперы, и пусть Стивен мучается от любопытства, гадая, какие секреты я могу выведать.

Фиби заняла предложенное ей место с надеждой, что Элизабет станет ей истинным другом, способным скрасить ее одиночество и оказать поддержку: Стивен же был вынужден расположиться рядом с Уинстоном позади обеих дам. Зал затих, и началось представление. Фиби старалась сосредоточиться на действии или смотреть на Элизабет, которая время от времени с любопытством поглядывала на нее, и не обращать внимания на Стивена, но, оглянувшись однажды назад, увидела, что он не сводит с нее своих темных глаз, и, словно подчиняясь его воле, стала часто украдкой бросать на него взгляды.

На его губах блуждала кривая ухмылка, подтверждавшая его уверенность в своей правоте и намерение воспользоваться своим положением, а один раз этот негодник даже послал Фиби воздушный поцелуй.

Когда опера закончилась, Фиби поспешила попрощаться с Элизабет и Уинстоном и в сопровождении Стивена быстро пошла по коридору, чтобы как можно скорее добраться до другой стороны театра, понимая, что тетя Хильдегард, вероятно, сходит с ума от беспокойства. Вокруг них была страшная толчея, и Фиби оказалась притиснутой к Стивену, однако ее тело не стало против этого возражать, и вопреки своим благим намерениям, которые, по-видимому, покидали ее всякий раз, когда Стивен оказывался рядом, Фиби пару раз нарочно прижалась к нему. Краем глаза наблюдая за своим спутником, она опять отметила, что он все-таки дьявольски красив и обаятелен в своей надменности. Его страх перед женитьбой и отказ от каких-либо объяснений ставил Фиби в тупик, и ей на память пришли слова Нэнни Ди о том, что Фиби удастся изменить его отношение к браку, если он действительно тот мужчина, который ей нужен. Но если он говорил именно то, что думал, то ей лучше проводить свое драгоценное время, которого у нее так мало, с другими кавалерами.

До того как сделать окончательный выбор и, быть может, остаться с разбитым сердцем, Фиби твердо решила побольше узнать о лорде Бэдрике. Пока же она знала только то, что он превращал ее мозг в кашу, а внутренности в теплый сидр. И помочь ей найти ответы на мучившие ее вопросы лучше всех, по мнению Фиби, могла Элизабет.