– Её Величество…

– Пустите, – оттолкнула я обескураженных мужчин, которые не знали, то ли преградить мне путь, то ли пропустить.

И стремительно ворвалась внутрь.

Риан был изумлён не меньше своей охраны:

– Матушка? – округлил он глаза. – Что случилось?

Я молчала, дожидаясь, пока он выпроводит стражу, влетевшую за мной с таким видом, будто я могу представлять опасность для собственного ребёнка.

Сделав своим людям знак удалиться, Риан повернулся ко мне:

– У вас дурные новости?

– Просто отвратительные, – не стала отпираться я. – Риан, я узнала, что ты велел схватить посла Эдонии и бросить в застенок? Неужели это правда?

Риан подошёл к камину и уставился в огонь.

Совсем как его отец. Тот тоже любил глядеть на пламя.

Какое-то время я вынуждена была слышать лишь гудения огня да завывание ветра в трубе.

– Почему это не может быть правдой?

– Да ты с ума сошёл! – ахнула я, всплеснув руками. – Как ты додумался пойти на такой шаг, ничего мне не сказав?

– А почему я должен был говорить об этом с вами? Вы стали бы меня отговаривать…

– И отговорила бы. Зачем наживать себе врагов там, где у вас могут быть если не союзники, так лояльные к вам люди? Люди, во власти которых заставить трон в любой стране пошатнуться?

– Вы преувеличиваете. У нас достаточно суверенитета.

– Его никогда не бывает достаточно, сынок! А насчёт Чеаррэ я нисколько не преувеличиваю. Мне отлично известны и их методы, и их возможности.

– Ещё бы? Вы ведь долгое время были одной из них?

– Звучит, как обвинение. Я не стану скрывать, человек, которого ты хочешь уничтожить, дорог мне. И я не собираюсь от этого отрекаться. Но главная причина всё же в том, что благодаря этой затее, заупрямься ты и осуществи её до конца, судьба отвернётся от тебя.

Практически все финансовые потоки так или иначе связаны с Чеаррэ Все маги в мире подчиняются им. У них над ними власти больше, чем у Глав Кавена. Поссориться с Чеаррэ, значит, мой мальчик, рисковать всем – властью, королевством и, может быть, даже самой жизнью. Твой отец этого не хотел бы, поверь мне.

Я ласково коснулась волос сына, стараясь и успокоить его и заставить прислушаться к моим словам.

– И каким же образом они смогут это осуществить? В чужом стране? Руки коротки дотянуться.

– Как ты ещё молод! Тебе нужно устранить пробел в образовании насчёт того, что касается торговли и производства. Мы повязаны с Эдонией тут очень плотно, и, если Эдония торгует с тремя четвертями мира, почти половина нашего дохода от торговли приходится именно на эту страну. Часть капитала твоих лордов находится в Эдонийский банках, а значит и интересы их находятся там же.

Чеаррэ не станут торопиться и достанут тебя не завтра. Они подождут и поспособствуют тому, чтобы сначала опустела твоя казна, потом, когда народ начнёт голодать и нищенствовать, голод доведёт людей до грабежей. А твои подданные начнут ненавидеть тебя и винить во всех грехах. Твоих слуг начнут ловить, как слуг узурпатора, и вешать вдоль дорог. Ты вынужден будешь подавлять очаги недовольства, проявлять жестокость, чтобы удержать власть. Уже и сейчас целые графства готовы взбунтоваться против твоей власти.

Против нас духовенство. Преданность армии под сомнением, флот – далеко и, быть может, это к лучшему, потому что здесь, в столице, нам хотя бы его не приходится опасаться.

А вы, сын мой, хотите, чтобы Чеаррэ подогревали весь этот котёл? Это неправильное. Более того, роковое решение.

Измените его, пока не поздно. Бездействовать нельзя.

Назначь Чеаррэ нас своими врагами и нам не удержать корону.

Черрэ не простят нам такого оскорбления. Они прислали нам гонца с предложением брака, а в ответ получат труп?

Да и кроме того, я убеждена, что кровь твоего отца не на их руках. Претворяя неправильное решение в жизнь, ты лишь бесчестишь своё достоинство и корону.

Твои враги не за границей, сын мой. Твои враги рядом. И имя им – духовенство.

Риан прислушался к моим советам. И пообещал помиловать Эллоиссента.

Чтобы итог беседы не оставался голословным, я подсунула сыну бумагу о помиловании бывшего любовника.

Неприязненно морщась и брезгливо поджимая губы он всё-таки её подписал. Под мой непрекращающийся аккомпанемент, состоящий из сетований, сулящих войны с Эдонией и прочие бедствия.

К себе я вернулась не скажу, что довольная – успокоенная.

– Никого не пускать, – велела я страже. – День был тяжелый. Я хочу отдохнуть. Кто бы не пришёл, и чтобы не случилось – это может подождать до завтра.

– Как пожелаете, госпожа.

Бросив взгляд, полный сожалений на ложе, манящее обещанием покоя и сна, я принялась облачаться в костюм, предназначенный для моих тайных походов в город, в нём обычно я выходила на охоту.

И делала это через потайной ход. Его сторожила одна их тварей, сотворённых Сиобряном мне в подарок. Совершенная машина для убийц с клыками и когтями. Один из наших чучельников сотворил эту «красоту», вдохновленный, одни Двуликие знают, какими демонами.

То было странное смешение из саблезубого тигра, пещерного медведя и динозавра.

Кости и шерсть изделия, сотворенного кудесником-чучельником, принадлежали умершим животным, они подчинялись воле некроманта, и муж смог их анимировать. Капля моей крови, использованная в ритуале оживления, подчинила мне монстра.

Обычно после смерти некроманта его творения либо рассыпаются прахом, либо (самый страшный случай) обретают свободу действия и тогда мы получаем случаи бесконтрольного людоедства.

Но магия, живущая во мне, оказалось достаточно могущественной, чтобы тварь по-прежнему несла свой пост.

Предполагалось, что она будет выполнять при мне роль сторожевой собаки.

Но в город я предпочитала выходить одна, да и не нужна была мне никакая охрана. В мире мало было созданий страшнее меня.

Сегодня я не планировала пользоваться тайным проходом. Слишком долго. Есть другой, пусть и куда более страшный, но зато более надёжный путь через тонкую грань Врат Инферно, по лезвию бритвы, проходящей между миром живых и миром мёртвых.

Я подозревала, что наши враги дремать не станут и будут действовать со всей возможной скоростью. Нужно успеть предотвратить нежелательный для страны, и невозможный для меня лично, исход.

– Паки? – позвала я.

– Моя госпожа? – немедленно откликнулся бес, отпочковываясь от тени, лежавший вдоль стены.

– Нужно пройти через Инферно к Эллоиссенту. Сможешь мне помочь?

– Пусть госпожа откроет Врата и возьмёт меня за руку.

Перед тем, как раскрывать портал в Бездну, я активизировала охранные арканы, предназначенные сыграть роль ловушки для любой твари из-за Грани, если такая проскользнёт.

– Идём.

Узкая, покрытая темной шерстью ладошка черта оказалась в моей руке.

Стена растаяла.

В лицо диким ветром ударил ужасный жар. Мир окрасился в оранжевые тона, превратился в багровые языки огня, стремящиеся слизнуть плоть, облекающую мою душу.

Я словно летела на невидимой колеснице сквозь море пламени на чудовищной скорости.

И только моя воля не давала жару поглотить нас, только она держала невидимый тоннель, по которому мы неслись вперёд.

Из огненного смерча прямо на нас надвинулась чёрная отвесная скала.

Стоило приблизиться, и она расступилась, проглатывая нас и одновременно отсекая от видений Бездны.

Я оказалась в камере, в центре Главной городской тюрьмы – крепости, внушающей большинству людей беспредельный ужас.

Интуиция не обманула. Я прибыла как раз вовремя, чтобы помешать свершиться злодеянию, задуманному верными служителями Светлого Ордена.

Трое воинов, облачённых в чёрные одежды, удерживали Эллоиссента – один за талию, двое за отведённые в стороны руки. У четвёртого в руках была металлическая цепь, перекинутая через горло эдонийца.