Проскочив в приоткрытую дверь таверны, Лара взбежала на второй этаж и поскреблась в дверь комнаты Леона. Ее услышали и открыли.

— Явилась, Кошка, да еще и с добычей. Что это ты принесла? — полюбопытствовал Леон.

В комнате находились только он и Огаст. Причем парнишка опять уныло бубнил себе под нос текст детской энциклопедии и одет был по-домашнему, а вот Леон щеголял белой сорочкой и черными брюками из тяжелого шелка. На спинке стула висел такой же шелковый пиджак. (Или в этом мире следует говорить «сюртук»? Камзол? На привычный пиджак эта вещь походила мало, но и на смокинг не смахивала.)

«На вечер собрался, — фыркнула Лара. — Ну, хоть не в бордель».

Кошка прошествовала к столу, за которым постигал азы грамотности Огаст, вспрыгнула на второй стул и положила на столешницу свою добычу.

— Мур-р, — проурчала она, прижала ушки и с умилительно-виноватым выражением мордочки заглянула в глаза парнишки.

Леон расхохотался в голос.

Огаст растерялся, переводя взгляд с пряника на кошку и с кошки на пряник. По загоревшимся глазам Лара поняла, что с презентом угадала верно. Но паренек мужественно сдерживал желание схватить глазированную коврижку.

— И зачем ты это притащила? — с показным равнодушием спросил оруженосец.

— Мур-р, — пояснила Лара, посильней прижала ушки и дернула хвостиком.

— Мириться с тобой хочет, откуп принесла, — со смехом пояснил Леон, — извиняется за недостойную выходку. Огаст, приказываю: контрибуцию в виде пряника принять и мирный договор считать подписанным.

Огаст, к счастью, оказался парнем отходчивым, на примирение согласился и пряник умял с видимым наслаждением, сняв с него яркую обертку и даже на отпечатки кошачьих зубов не пожаловавшись.

— Вот и хорошо, теперь я со спокойной совестью могу вас наедине оставить и не бояться, что вы поубиваете друг друга, — заметил Леон и поманил к себе Лару. — Кошка, иди сюда.

Пройдя в смежную комнату и закрыв за собой дверь, Леон присел перед Ларой на корточки и тихо сказал:

— Меня пригласили на вечер к главе города, вернусь ночью. Это моя комната, спи здесь. — Леон махнул рукой на свою разобранную постель. — У стены еда твоя стоит. И в следующий раз, пожалуйста, не исчезай без предупреждения, я почему-то за тебя волнуюсь. И последнее: воровать — нехорошо! Пусть и с благими намерениями.

Лара фыркнула: у нее есть другие варианты?! Как может кошка раздобыть пряник, если не утащит? А тут и не воровство вовсе — у мальчонки пряник бы упал в грязь и дамочка его бы выкинула. А по вопросу ухода без предупреждения — как она его предупредить-то может?

Леон, судя по выражению лица, размышлял над теми же проблемами. Погладив чисто выбритый подбородок (ишь, тоже к вечеру готовился!), он произнес:

— Лучше вообще никуда дальше двора не ходи. Вот закончится война полностью, освободят Гильдара — и уедем мы ко мне в поместье. Там сможешь по всей округе бегать — никто тебя не тронет, ясно? А тут пока тихо посиди.

Лара насупилась: она сиди, а он на вечерах званых гуляй? У нее дела свои личные имеются: тело человеческое вернуть, в мир свой возвратиться, Дамиану отплатить за все и вас, генерал, от смерти спасти, мало ли кто еще на вас покушаться будет, так и пропадете без кошачьей заботы!

В дверь номера громко постучали. Послышались шаги Огаста в первой комнате-гостиной, скрип открываемой двери и незнакомый голос, который произнес:

— Важное сообщение для генерала Леона Ардамаса.

Леон широким шагом вышел встретить гонца. Лара, естественно, побежала следом. На пороге стоял усталый бородатый мужчина средних лет в домотканой крестьянской одежде, сжимавший в руках видавшие виды шапку. При виде генерала мужчина расправил плечи и важно произнес:

— Я посланец Слепой Ведуньи. Она просит вас пожаловать к ней для получения предсказания-предупреждения.

Леон нахмурился:

— Это предупреждение касается судьбы Гильдара Зоилара?

Посланец недовольно посмотрел на генерала:

— Ведунья никому не может рассказать о чужой судьбе. Раз она зовет вас, то предсказание касается только вашей судьбы, и ничьей другой. Это всем известно! Я провожу вас до дома Ведуньи. Когда выходим?

Широкие брови Леона взмыли на лоб.

— Ведунья живет в этом городе?

Посланец посмотрел еще более недовольно. Выражение его лица просто кричало о том, что каждый (каждый!) житель Картума обязан знать, где живет Слепая Ведунья, и обязан чтить ее безмерно, беспрекословно отправляясь в путь по ее приглашению. Однако Леон к мистическим явлениям предсказаний явно относился весьма скептически. Лара тоже раньше относилась ко всяким прорицательницам и бабушкам-знахаркам недоверчиво, однако изменившиеся обстоятельства жизни заставили ее иначе взглянуть на этот вопрос.

— Слепая Ведунья живет в селе Ведомок в двадцати милях отсюда. Она еще вчера дала мне указания разыскать вас здесь в это время.

— Вчера я сам еще не знал, что сегодня утром поеду в столицу, я планировать ехать завтра, — возразил Леон.

Мужчина-посланец свысока посмотрел на генерала:

— Ведунье известно будущее, которое закрыто от взора обычного человека. Я в обед вышел в город, чтобы успеть. Если вы поскачете верхом, то доберетесь к середине ночи.

Леон вздохнул и покачал головой:

— Если предсказание касается только меня, то оно подождет. Сейчас меня ждут у градоначальника — я обещал прийти и не могу не сдержать слова. А утром мы снова поскачем в столицу — мне нужно помочь другу. Как только разберусь с делами, обязательно заеду к вашей Ведунье.

Посланец великой предсказательницы онемел от возмущения, а Лара взвыла от разочарования: ей сейчас надо к Ведунье! Тут так близко — рукой подать! Лара зарычала и стала бодать головой ноги Леона, подталкивая его к двери. Огаст тоже высказался:

— Не следует пренебрегать приглашением Слепой Ведуньи, ваше высокородие! Это может плохо закончиться!

Но Леон уперся, чисто как баран: другие дела важнее, а свою судьбу ему знать неинтересно: поживет — и так все увидит. Он-то поживет, как человек поживет, а другим век в кошачьей шкуре мучиться?! Эгоист! Лара шипела и рычала, посланец негодовал, Огаст уговаривал, но генерал Ардамас нацепил шелковый пиджак-сюртук, насмешливо пожелал всем доброй ночи и отбыл в карете на званый вечер! Идиот! Самоуверенный и упертый дурак! Хоть бы ради кошки, спасшей ему жизнь, согласился в это село съездить! А потом пусть хоть все вечера об местных девиц глаза мозолит!

Посланец Ведуньи горестно качал головой и приговаривал, что не к добру такое решение генерала, не к добру. Потом сообщил Огасту, что останется в таверне до утра, авось генерал Ардамас к рассвету поумнеет и к Ведунье съездить надумает. Мужчина ушел, а Лара задумалась: что такого хотела срочно сообщить пророчица Леону? Памятуя о сорвавшемся покушении и о том, что ранее Ведунья уже предрекала генералу гибель, догадаться несложно: Леону опять грозила опасность. Лара истерично завопила под дверью, подскочивший на месте Огаст поспешил открыть ее, и Лара понеслась к дому городского главы. Дорогу найти было проще простого: все кареты в городе двигались сейчас в одном направлении — к этому самому дому, который стоял на центральной площади городка. Ограды вокруг дома не было, перед парадным входом уже толпились кареты, занимая половину площади. Лара обогнула дом и с обратной стороны узрела небольшой садик с низкой оградой и калиткой, а за садиком — крыльцо черного входа.

«Умение лазать по деревьям — очень полезное умение, люди напрасно забывают свои изначальные корни. Кошки, конечно, не столь умелы в этом деле, как обезьяны, но при большом опыте тоже мастера, — пыхтела про себя Лара, перескакивая с высокого дерева на балкон второго этажа. — Вот разведаю обстановку тихонечко, за гостями тайком присмотрю — и будет моя душенька спокойна. Хорошо бы Диалу здесь увидеть, первое впечатление о ней составить».