«Шевроле-Блейзер» остановился напротив входа в здание Морского вокзала.

— Сама справишься, — спросил Акоп, сидевший за рулем, — или компанию составить?

— Подожди здесь, я сама.

Он не стал возражать, так как никаких инструкций на этот счет от босса не получал.

Наталья вошла в немноголюдный зал, осмотрелась, увидела табличку с надписью «Камера хранения», свернула за угол и медленно зашагала вдоль ряда металлических сейфов. Найдя нужную ячейку, набрала код и открыла дверцу. Внутри оказалась невзрачная спортивная сумка. Расстегнув «молнию», она заглянула внутрь. Под пачкой газет на дне сумки ровными рядами лежали пачки стодолларовых банкнот.

«Не обманул дядя Федор. Видно, сильно испугался за свою драгоценную шкуру…» — подумала она, застегивая сумку и вешая ее на плечо.

Выйдя в зал ожидания, она внезапно остановилась.

«Черт! Что же я делаю? У меня в руках целое состояние… Вернуться и стать наложницей обаятельного мафиози? Или?..»

Она растерянно посмотрела на стеклянную дверь с надписью «Выход в город».

"Там меня ждет золотая клетка… с надежной охраной… И ничего больше.

Неужели именно этого я хоте-да? Ведь теперь я запросто могу купить себе свободу".

У выхода на причал было пусто. Наталья просмотрела расписание теплоходов. Ближайший рейс — в Новороссийск — через полтора часа. Эх, если б пораньше!

«Похоже, вариантов у меня немного…»

— Натали! — вывел ее из невеселых размышлений знакомый голос.

Она обернулась. К ней торопливым шагом направлялся Олег Сретенский — художник-декоратор театра, в котором она еще недавно работала.

— Лелик! — не веря своим глазам, воскликнула она. — Ты что здесь делаешь?

— Тот же самый вопрос я хотел задать тебе. — Сретенский остановился рядом истал удивленно разглядывать ее. — Сначала я подумал, что обознался. Ты сильно изменилась.

— Курортная маскировка, — слегка смутилась она.

— Ты куда подевалась? В театре такие слухи про тебя ходят… Что-то говорили о милиции, о том, что тебя арестовали. Даже верить не хочется.

— Вот и не верь.

— Я так и знал, что все это — чепуха, — засмеялся Олег и тут же перешел на другую тему:

— Слушай, что я тебе расскажу. Тут у нас такие дела разворачиваются! Я на съемки фильма подрядился к Сергею Крымову. Вы же с ним знакомы?

— Да, встречаться доводилось. На пробах…

— Так вот какая история с этим фильмом приключилась. Он нашел спонсоров, начал съемки, а потом с этими «денежными мешками» разругался. Они пытались диктовать ему свои условия. А Крымов — парень непростой, на него где сядешь, там и слезешь. В общем, проект на время провис, съемочная группа начала разбегаться, но Крымов умудрился где-то найти деньги и сам стал продюсером. Так что теперь этот проект полностью принадлежит ему. Он снова быстренько сколотил группу, снял в аренду теплоход, и мы уже собирались выходить в море на съемки… Наталья с грустью покачала головой:

— Могу только пожелать вам счастливого плавания…

Лелик возбужденно отмахнулся.

— Да какое там «счастливое плавание»! Только что позвонила исполнительница главной роли. Представляешь, какой облом? У нас кораблик стоит «под парами», фрахт стоит бешеных денег, а ее не отпускают со съемок какого-то «мыла». Крымов рвет и мечет!

— Могу себе представить.

— Мне тебя сам бог послал! Ты ведь понравилась ему на пробах, он сам говорил. Пойдем к нему, ты для всей нашей съемочной группы — спасательный круг.

Иначе проект утонет, как «Титаник».

— Ты с ума сошел! Какие съемки? — Наталья с тоской взглянула на стеклянную дверь, за которой виднелся силуэт «Шсвроле-Блейзера». Она заметила и Акопа, который нервно покуривал, стоя у открытой дверцы джипа. — Я не могу…

— У тебя что, дела какие-то?

— Нет, но ты сам подумай, Лелик… Я не готовилась… Почти не отдыхала ночью… У меня синяки под глазами на половину лица.

— Ерунда! — воскликнул Лелик. — Ты же сама — гример. Не тебе объяснять, как это делается. Тональный крем широкими мазками, грим поярче — и все будет в полном ажуре. Пошли, пошли… Давай сюда свое барахло.

Он стащил с плеча Натальи сумку и почти насильно вытолкал девушку на причал.

В полусотне метров у трапа, перекинутого через борт небольшого белого теплохода, с мрачным, сосредоточенным видом, приложив к уху трубку сотового телефона, прохаживался Сергей Крымов. Вокруг него растерянно топтались уже знакомая Наталье администратор Галина Федоровна с вечной «беломориной» в зубах и еще несколько человек из съемочной группы.

Отчаянно ругаясь с кем-то на другом конце линии, Крымов не замечал никого вокруг. Когда перед ним возник Олег Сретенский и потянул его за рукав майки, он раздраженно отмахнулся.

— Сергей Михайлович, посмотрите, кого я вам привел!

— Да отстань ты, не до тебя! — зло бросил Крымов и продолжал кричать в трубку:

— Вы понимаете: у меня срывается съемочный процесс! У меня же с нею договор подписан! Кто мне заплатит за простой группы? Что значит — эксклюзивные права? Нет, вы не понимаете!..

— Сергей Михайлович, да вы хотя бы посмотрите, — не унимался Сретенский. Буквально схватив режиссера за-плечи, он развернул его лицом к Наталье.

Крымов умолк на полуслове, потом коротко бросил в трубку:

— Всего хорошего, конец связи! — и возбужденно закричал:

— Это вы?!

Смущенно улыбаясь, Наталья пожала плечами.

— Мы спасены! Всем срочно на борт! Мы отправляемся! Капитан, гудок!..

Звонок сотового телефона раздался в тот момент, когда Гамлет Мартиросян плавал в большом бассейне на заднем дворе своего особняка. Он подплыл к мраморному бортику и взял лежавшую на нем трубку.

— Как исчэзла? Ныгде нэт? Ты правэрял здание вакзала? Можэт, ана в жэнскам туалэте… Правэрял? Што?! На каком тэплаходэ? Уверэн? Ах, билят!

Стремительной перемене, которая произошла с Мартиросяном, мог удивиться кто угодно. В одно мгновение из галантного, гостеприимного и благородного рыцаря (эту роль он играл перед Натали с удовольствием и полной самоотдачей) Гамлет превратился в свирепого зверя. В ярости он прорычал что-то нечленораздельное, рывком оторвал антенну телефона, после чего вдребезги разбил саму трубку, швырнув ее в стену дома. Выскочив из бассейна, он оттолкнул бросившегося к нему слугу с полотенцем в руках, опрокинул ударом ноги столик, с которого со звоном полетели бутылки и хрустальный фужер, на ходу натянул махровый халат и в сопровождении двух охранников спустился в подвал, где в ожидании решения своей судьбы томился в неведении Федор Михайлюк.