Подельники ждали его в машине. Леня сидел, обхватив голову руками, Цыгарь непрестанно матерился. Федор швырнул сумку на заднее сиденье и сел за руль. Не включая фар, он вывел машину со двора и принялся петлять по каким-то закоулкам. Потом, держа одну руку на руле, закурил и жадно затянулся.

— Цыгарь, в бардачке лежит мобильник, — внезапно осипшим голосом произнес он. — Позвони Мазуровой. Помнишь номер?

— Помню. И что сказать? — спросил Цыгарь, набирая номер.

— Ничего, — зло бросил Михайлюк. — Скажи, чтобы ложилась на дно.

— Натаха, это ты? — сдавленно произнес Цыгарь, услышав голос в трубке.

— Тут у нас такое дело… Облом, в общем. Потом расскажу. Ты где?

Глаза его округлились, и он ошеломленно посмотрел на Федора.

— Слышишь, шеф? Она у этого… Которого мы только что…

— Дай сюда! — Михайлюк вырвал у него трубку и прокричал:

— Быстро сматывайся оттуда! И чтобы никаких следов! Ясно? Все, больше ничего объяснять не буду. На связь выйду сам.

Пожар охватил уже половину кабинетов в офисе Ольшанского, когда рядом с его одиноко маячившим во дворе «Ягуаром» остановился хищно ощетинившийся хромовыми дугами джип. Вышедшие из него четверо крепких парней направились к распахнутой двери офиса, но вскоре остановились, настороженно прислушиваясь к странному потрескиванию и вглядываясь в неясное мерцание за окнами.

— Что за хрень? — растерянно пробасил один из них.

В это время стекла стали с треском лопаться, и из окон вырвались языки пламени.

— Да там все полыхает, пацаны! Бля буду…

— Так че делать?

— Ноги делать! Тут пожарных скоро будет, как грязи, и менты понаедут.

Нам это надо?

— А как же бабки?

— Какие, на хрен, бабки?!

Солнцевские, как сайгаки, попрыгали в джип и, резко развернувшись, рванули со двора.

Высокий седовласый мужчина с тростью в руке неторопливо шел вдоль улицы Юности, ведя на поводке большую лохматую черную собаку.

Было раннее утро.

Свернув в глубь Кусковского лесопарка, он направился в сторону Большого пруда. На ходу нагнулся и отстегнул карабин поводка. Почуяв свободу, ньюфаундленд радостно подпрыгнул и помчался вперед по сырой от утренней росы траве, подняв в воздух стайку воробьев.

— Джек! — позвал собаку хозяин. — Ты куда? Я за тобой не угонюсь.

Умный пес тут же замер и обернулся на голос. Немного подождав прихрамывающего хозяина, снова рванул с места, пробежал несколько десятков метров и вдруг остановился как вкопанный. Поведя носом, бросился в сторону кустов, росших неподалеку, остановился, слегка присел, но тут же выпрямился и громко залаял.

— Джек, ты что это? — Хозяин собаки прибавил, насколько мог, шагу.

Пес побежал было к нему, но снова вернулся, заливаясь лаем.

— Да что ты там такое нашел? — Мужчина приблизился к собаке, раздвинул руками ветки, заглянул в заросли и тут же отпрянул:

— О боже!

Он сунул трость под мышку и принялся креститься. В кустах, неестественно закинув руки за голову, лежала раздетая до пояса молодая женщина.

Все ее тело было измазано запекшейся, почерневшей кровью.

О том, что случилось, Наталья узнала лишь на следующий день — утром ей позвонил Цыганков. —Степа, что у вас произошло?

— Вляпались по самую глотку. Леня, как всегда, переборщил.

— Так в чем все-таки дело?

— Ты что — не врубаешься? Перекрыли, в общем, кислород «карасю». Он теперь на Луне отдыхает.

— Что? — Наталья ошеломленно молчала. — Вы его?..

— А че оставалось делать? Ты это… короче, ничего не знаешь, ничего не видела и не слышала. Он про тебя никому не рассказывал?

— Как же так?.. — Наталья не ответила на его вопрос. Она не смогла сдержать слезы и расплакалась навзрыд.

— Не надо, Натаха. Успокойся… Потом созвонимся. Я просто хотел, чтобы ты знала. Пока, в общем.