До входа в подземелье дошли лишь с небольшой потерей: один из подобранных для охраны жертв вампирского взгляда наткнулся на ползающую тварь и не успел отбрыкаться от неё – вампир запустил-таки свои клычища в его щиколотку. Убила тварь Таллия. И хорошо, что до входа в спасительные коридоры осталось немного: Астигар просто взял на своё плечо человека, на которого начал действовать яд.

Когда жертв оставили на попечение дежурящих при входе эльфов и людей, Астигар обнаружил, что идти на поиски отца Таллии вместе с ними собираются все те, кого они собрали по дороге. Естественно, кроме того, что пострадал от укуса ползуна.

Быстро посовещавшись, решили идти от одного высокого забора до другого, проверяя все кузницы на пути и выкликая искомого эльфа по имени – Тристанд.

Держа наготове оружие, приготовились идти намеченным путём. Астигар быстро разделил толпу в два ряда, которые должны были двигаться вперёд не далее, чем в двух-трёх шагах друг от друга. Ещё договорились заглядывать в кузницы с зовом: «Есть ли кто здесь? Откликнитесь!»

Вообще, Астигар немного побаивался, что на шумную толпу эльфов и людей, пусть и вооружённых, и насторожённых, вампиры быстро слетятся. И тогда, вынужденно вступив в бой с ними, не придётся пройти даже половины пути и половины тех мастерских, что по дороге.

Но пока что-то вампиры не стремились нападать на тех, кто не пугался их и шёл, демонстративно выкликая: «Три-иста-анд!»

Успели проверить три мастерские и найти в них двоих раненых – эльфа и человека. Те убили вампиров, с которыми столкнулись, но ослабели от их укусов.

Астигар всё посматривал на Таллию. Будет ли возмущаться девушка непредвиденными остановками? Захочет ли помочь раненым, хотя это дело заставит прервать поиски отца?

Но Таллия немедленно бросалась к раненым, требуя от Астигара помочь им, предложив силовые накопители. А к подбегающим эльфам или людям спешила сама навстречу с заботливым вопросом: не ранен ли кто-то из них? Не нужна ли помощь?

А тут ещё организованная Астигаром толпа искателей начала медленно, но необратимо повышать свою численность. К искателям отца Таллии начали присоединяться те одиночки, которые поначалу рационально подошли к ситуации и решили отсидеться в укрытии. Пока самое страшное событие – нападение вампиров на мастерские – не уляжется. Обрадованные, они выскакивали из своих убежищ, заслышав целый хор мужских глоток, разыскивающий неведомого всем Тристанда.

Подойдя к четвёртой мастерской и скомандовав окружить её и осмотреть, Астигар вдруг понял, почему вампиры предпочитают подальше облетать его разношёрстную боевую группу. Время-то от времени он видел, как мелькают среди снежных завертей кожистые чёрные крылья. Но спуститься и напасть они так и не решились.

По преданиям, вампиры всегда отличались некоторой несообразительностью, а простые люди так вообще их называли недалёкими.

Эти вампиры решили, что их заманивают в ловушку! Что люди и эльфы кричат на самом деле не для того, чтобы найти некоего Тристанда, а для того чтобы привлечь их, вампиров, внимание.

К пятой мастерской Таллия сникла.

- Не думай об этом, - велел ей Астигар.

- О чём? – пробормотала она.

- Среди мёртвых твоего отца не было, - рассудительно сказал Астигар, не глядя на неё, но продолжая цепко присматриваться к мастерским и дворикам между ними. Магически настроенный взгляд вновь действовал во всей своей полноте – пусть напряжённо, но такова необходимость. – Значит, он не убит, а скорей всего ранен.

- Почему ты так думаешь?

- Посмотри, как выходят из своих укрытий эльфы и люди. Может, твой отец потерял свою группу? Может, оставшись один, он решил отсидеться где-то?

- Он так не умеет, - покачала головой Таллия, хотя её глаза оживились.

- Мало ли что и кто так не умеет, - уже философски откликнулся Астигар, приглядываясь к тёмной тени, которая, изредка мелькая среди тёмно-белой мути, кружила над их головами. Недолго, правда, кружила. Резким порывом ветра её так бросило на край крыши кузницы, что раздался едва слышный в завываниях метели вскрик, а затем шлёпанье на землю. На всякий случай, к упавшему вампиру подбежали сразу двое, заранее подняв пики. Но, приглядевшись, спокойно вернулись к рядам искателей. И без них природа справилась.

- Что ты имеешь в виду? – спросила Таллия, которая тоже проследила эту небольшую, но значимую сценку.

- Не во всех ситуациях мы ведём себя одинаково – так, как привыкли по жизни, - пожал плечами Астигар. – Как знать, может, твой раненый отец сидит в одной ещё не исследованной мастерской и терпеливо ждёт, когда его найдут.

- Ждёт? – поразилась девушка.

- Конечно. Нас ведь слышно очень далеко.

- Но метель такая, что…

- Она же, как ни странно, разносит наши крики по всему переулку Оружейников. Ведь недаром к нам выходят все те, кто оставался некоторое время в одиночестве.

Пока насторожённо обследовали пятую мастерскую, с двух сторон внезапно раздались чуть не в унисон два крика:

- А-астига-ар!

- Та-аллия!

- Отец, я здесь!! – завопила девушка.

- Пусто, - доложил один из разведчиков, обследовавших мастерскую.

- Идём вперёд! – вновь скомандовал Астигар. – Кажется, наша потеря нас сама ищет. Свернём чуть направо – крик раздался оттуда.

А сам встревоженно оглянулся в противоположную сторону. Колдо? Почему он кричит, но не идёт к тем, кто так громко о себе заявил во дворе? Может, именно он и ранен?.. Разделиться? Оставить группу, а самому бежать на помощь давнему другу?

Но из крутящихся снежных завесей уже вышагнул высокий крепкий эльф – и Таллия мгновенно помчалась к нему. И это появление Тристанда (а за ним ещё несколько то ли эльфов, то ли человек) будто развязало Астигару руки.

- Вы, двое! – бросил он стоящим рядом. – Идите со мной!

Он снова взглянул на двоих, то исчезавших в мутной метели, то вновь появлявшихся – обнявшихся посреди двора отца и дочери. «Я найду тебя. Ведь это просто – зная твоё имя. И имя твоего отца. А пока мне надо бежать!»

Кивнув отобранным двоим, он вбежал в бесконечно движущуюся серо-белую вьюгу.

Гароа шёл за родителями лестницами и коридорами, ощущая себя пойманным на проказе ребёнком, который отчётливо понимает свою вину. Одновременно он чувствовал глухое раздражение: если отец хочет поговорить с ним, почему надо обязательно подниматься в семейные апартаменты? Ведь можно поговорить в любом из переходов крепости! А его родители шли медленно, с осознанием собственной величественности, как будто у них много времени. А ведь человеческий город вряд ли отказался бы от ещё одного воина на своих заснеженных и окровавленных улицах… Думая о том, что происходит в городе, Гароа забывался и порой едва не тыкался носом в величественные спины родителей. После чего с досадой усмирял своё поспешный шаг, чтобы оказаться на приличествующем расстоянии от правителя Итерри и его супруги.

Ловя себя на мысли, что он называет родителей официальными титулами даже про себя, Гароа вздыхал и с горестной усмешкой над собой то жалел, что попал им на глаза, то хмуро спрашивал себя: любопытно, что произойдёт, если он оборвёт величавый шаг родителей и дерзко напомнит им, что за укреплёнными стенами крепости, вообще-то, идёт настоящая война.

Что будет… Назовут непочтительным и неблагодарным сыном, растерявшим свою благовоспитанность в бесконечных путешествиях.

Наконец-то!.. Родительские апартаменты! Может, хоть обещанный разговор будет более кратким, нежели путь к нему?

Родители вошли и сразу направились к громадному камину. Правитель Итерри усадил жену в кресло и обернулся к сыну.

- Отец, - решился Гароа. – Я обещал вернуться в город, чтобы помочь расправиться с вампирами.

- Сядь, - непреклонно откликнулся правитель Итерри. – Разговор этот много времени не займёт, но ты должен сесть.

Поскольку в это время отец смотрел на него, Гароа смущённо улыбнулся и слегка развёл руки: